конспектов и скрипом перьев по бумаге. Студенты наспех доделывали домашнюю работу, завтракая на ходу и периодически натыкаясь друг на друга.
Практически бегом поднявшись на пятый этаж по спиралевидной лестнице, Фабиан остановился у выкрашенной в черный цвет двери с покосившейся цифрой «девятнадцать». Постучал. Не удержался и поправил номерок, который возмущенно запищал на него, тут же перекашиваясь в исходную позицию.
Хмыкнул, насмешливо изогнув бровь.
Дверь отварилась.
– Фабиан? – на пороге застыла миловидная девушка с мокрыми светлыми волосами, мелкими кудряшками рассыпанными по плечам и груди. Карие глаза несколько раз удивленно моргнули. Руки с острыми ноготками непроизвольно плотнее запахнули белый банный халат, ниспадающий до пушистых тапочек с кошачьими мордочками.
– Утра, Катэль! Мне срочно нужно переговорное зеркало. Ты говорила, у тебя оно есть.
– Проходи, – отступила в сторону девушка. Выражение ее лица тут же стало непринужденным. – Кофе? Какао? Имбирный эль?
– Переговорное зеркало, – нетерпеливо повторил Фаб, оглядываясь. К носу пробрался запах чего-то сладкого и непременно вкусного, – и то, чем у тебя тут так аппетитно пахнет.
– Это шампунь, – рассмеялась Катэль, скрываясь в соседнем помещении. Вернулась быстро, неся укрытый черной тканью артефакт. – Но так уж и быть, накормлю.
Фабиан быстро откинул плотное полотнище, поставил круглое зеркало на стол и уселся в кресло. Настроиться на абонента было не сложно. Главное, чтобы он был еще дома.
Идеально чистая гладь пошла рябью, сообщая, что связь устанавливается. На столешницу поставили тарелку с пирожками и кружку горячего кофе.
– На парах сегодня не появишься? – девушка уселась на стоящую рядом кровать и принялась расчесывать волосы.
Фабиан бросил на нее быстрый взгляд, берясь за пирожок. В Катэль ему нравилось редкое для девчонок качество – полное отсутствие любопытства. Они оказались в паре на первом же занятии по зельеварению и с тех пор сидели вместе на всех уроках. С ней он не чувствовал постоянного напряжения, не стремился произвести на нее впечатление и не ждал заковыристых вопросов. Она не лезла в душу. Это Фабиан ценил больше всего.
– Нет. М-м-м, вкусно.
– «Блюда на стихийном Огне», книга вторая, рецепт тридцать шестой, попытка – восемь. Самая удачная.
– А куда дела результат первых семи?
– Скормила пятикурсникам. Вроде бы никто в больничное крыло не поступал…
– Пш-ш-ш… Фа…ш-ш-ш… Фабиан? Что-то случилось? – переговорное зеркало наконец проявило изображение. Несмотря на ранний час физиономия отца была свежа, а плечи покрывала мантия.
– Пойду еще раз приму ванну, – Катэль быстро встала и скрылась из поля зрения.
– Случилось, папа. Алесана пропала. Еще вчера она была здесь, а сейчас – в Пограничье. Я проверил на кровной магии.
– Что?! – лицо приблизилось, брови сошлись на переносице. – Как это пропала?
– Я не знаю! Симуран разбил окно и сбежал. Отсюда до Пограничья добираться больше трех дней. Нужна помощь.
Отец стал белее мела, глаза застыли, словно остекленели.
– Я ведь отказался от поста. Ведь отрекся. Еще вчера. Король все подписал…
– Что ты бормочешь? – разозлился Фаб. – Нужно идти с заявлением к твоему ненаглядному королю! Начинать следствие! Спасать Алесану!
– Нельзя… – все так же отстраненно пробормотал он. – Она навредит ей… Узнает ее тайну…. Но я же все сделал…
– Кто – она? Какую тайну? Папа, что все это значит?
– Так, сын, – Мариус неожиданно трезво посмотрел Фабу в глаза и твердо проговорил, – никуда не рыпайся! Ни в коем случае не покидай территорию Харбоны. Я пойду к королеве. Она обещала, что с моей дочерью ничего не случится.
– Королеве? – Фабиан удивился еще больше. Эта женщина вообще не принимала участия в каких-либо делах королевства. – А что не так с монархом? Что, Тьма поглоти, творится?
– Ты там один? – лицо отца вновь приблизилось, практически вплотную.
– Да, один.
– Война, сын. Вот, что творится. Орден восстал против монархии. А это практически половина военной мощи страны. – Он обернулся, будто проверяя, не стоит ли кто за спиной, и продолжил, – я курировал Орден и практически сразу заметил странные передвижения. Эксперименты. Но Элария просила не ставить в известность Ренара Второго.
– Ты… ты… – Фабиан в шоке открывал и закрывал рот, – ты пошел на заговор против короны?! Как мог?
– Твоя сестра не совсем обычная девочка. Она сосуд для очень могущественной энергии. Магии созидания и разрушения такой неистовой мощи, что овладеющий ею, станет на одну ступень с Богами! – в голосе послышалась горечь, – королева обещала сохранить все в тайне. Поклялась ей помочь… когда все закончится. Но Алесане ни в коем случае нельзя обнародовать свою силу! Нельзя позволить ей вырваться наружу и расцвести в полную мощь. Иначе, пути назад не будет…
Фабиан отшатнулся от артефакта, словно от ядовитой змеи.
Его Алесана, хрупкая, словно осенний цветок – сосуд с божественной энергией? Но как подобное все эти годы смогло оставаться не замеченным? Когда стабильное королевство вдруг стало шатким и ненадежным, грозящим сгореть в огне грядущей революции?
– Отец? Ответь мне на вопрос. Мама и Сандор, они… – он не договорил, красноречиво уставившись в светло-зеленые глаза.
Отец опустил взгляд.
– Это цена. Непредвиденные потери. На войне такое случается.
– Что?! И ты все это время знал?
– Противостояние не возникает внезапно, Фабиан. Оно строится годами. Сандор сам заинтересовался этим, но, когда узнал истинные цели… Собрался сдать все королю. Я не смог его спасти. А твоя мама… Ее смерть – мое наказание за сомнения. Мне не стоило оставаться во главе Ордена слишком долго. Происходящее за его стенами вызывало во мне противоречие чаще, чем хотелось. Я практически повторил ошибку Сандора. Но сейчас, я твердо уверен: будущее нашей семьи возможно лишь в новом мире. Либо мы крутимся в этом колесе, либо будем сметены им. Мне очень жаль, что…
– Достаточно, отец. Твоя исповедь мне не нужна, – холодно оборвал его Фабиан, – дальше я буду действовать, как считаю нужным. Подскажи напоследок: руководство Харбоны тоже участвует в восстании?
– Сынок… не делай глупостей, умоляю! Если Алесана в Ордене, королева ее защитит.
– Орден на территории Тир-Линна, а не Пограничья! Ты не ответил.
– Харбона независима, – устало выдохнул Мариус, роняя лицо в ладони. Надавил пальцами на веки и провел по волосам. Вновь посмотрел на Фаба блестящими глазами, – она не вступала в политические дрязги со времен основания.
– Спасибо, – ледяные нотки в голосе могли пустить изморозь по стеклу, – до скорого, отец.
И не дав ему что-либо еще сказать, Фабиан прервал связь, закрывая зеркальную гладь тканью. На душе было скверно. Сердце практически остановилось от сковавшего Фаба внутреннего холода.
– Что будешь делать? – тихий голос сбоку.
Катэль прислонилась плечом к притолоке ванной комнаты, сосредоточив на нем взгляд теплых карих глаз. Почему-то, Фабиана
