чё, Михалыч. Филипп счёл, что пришла пора побыть ответственным мальчиком и с честью выдержать все ниспосланные богами испытания в лице недоадары Варвары. Ну а что? Одобрения отца он уже добился.
— Ты совершенно несносна, — выдал Филипп патетично.
— Бывает.
— Порой я не могу взять в толк, что особенного Люсьен в тебе видит.
— Филечка, иногда люди друг другу просто нравятся, без всякого возведения партнёра в статус «нитакуськи».
— А теперь и Виргил… подумать только, сам Ворон пал к твоим ногам!
— Он давно начал по Феодоре сохнуть, задолго до моего появления.
— Ты — не Феодора.
И факт сей, похоже, Виргила смущал мало.
Даже наоборот.
— Варя! — донёсся из-за двери голос Люсьена. — Майя приехала.
Я молча вышла из комнаты.
— Всё в порядке? — ожидавший за дверью Люсьен коснулся моего локтя, повёл к лестнице.
— Поцапалась с Филиппом, — призналась я. — Люс, может, послать его?
— Куда?
— На… на небо за звёздочкой.
Майя стояла возле подножия лестницы и о чём-то шепталась с братом. В присутствии сестры Виргил стал привычно хмур и всем недоволен, Майя же по обыкновению светилась невозмутимостью и благодушием. Заметив меня, отвернулась от брата, улыбнулась приветливо.
— Рада тебя видеть, моя дорогая, — едва мы с Люсьеном спустились, как Майя потянулась ко мне и расцеловала в обе щеки, словно старую подругу. — Хочу сразу предупредить, что нам пригодился бы один из твоих мужчин.
— Зачем? — насторожилась я.
— Мерки снять.
— А мерки зачем? — спросил Люсьен.
— Для фрака, разумеется. Не предлагаете же вы загодя прибыть в Дорон и искать платья по всему городу? Не думаю, что Дорон столь сильно отличается от Риджа, а значит, подходящие костюмы лучше всё же приобрести заранее. И, само собой, кто-то из вас отправится с нами, — Майя обвела насмешливым взглядом Виргила, Люсьена и даже Филиппа, застывшего мрачным истуканом на верхних ступеньках лестницы. — Кто из вас больше походит на высокородного бертерского придворного?
* * *
Шопинговое турне Майя начала с простейшего — пополнения моего гардероба вещами первой необходимости. В известные модные салоны, по счастью, не потащила, ограничившись променадом по лавкам готового платья. В мои задачи входило следить, чтобы выбранная одежда была по размеру, удобна и практична — не думаю, что в обозримом будущем у меня появится камеристка для ухода за гардеробом, — а Майя не слишком увлекалась в стремлении одеть меня по всем правилам. Платья бальные, вечерние, утренние, для званых ужинов и далее по списку мне совершенно ни к чему, да и куда девать охапку шмотья популярных в Фартерском домене фасонов, если вдруг в скором времени потребуется перебираться в другой? А на примере трёх доменов я убедилась, что мода в этом мире могла ох как радикально отличаться. Почему так сложилось и где потерялись промежуточные стадии перехода от одних фасонов к другим, я не понимала по-прежнему, а желающих объяснить не нашлось.
Вероятно, они и сами не знали.
Поехали мы в карете Майи. Рассекать по Риджу в зафире Майя сочла не лучшей затеей — слишком уж адарский экипаж приметен, даже в условиях шумной многолюдной столицы. Спорить и возражать я не стала. Могу и в обычной карете покататься. Другое дело, что компания подобралась… подобралась.
Виргил для высокородного придворного мордой лица не вышел и, по мнению любящей сестры, приметен был не меньше зафира.
Люсьен с его внешностью знойного южанина тоже. Бертерский юг находился куда севернее Фартерского севера и шансы встретить среди бертерских аристократов человека со смуглой кожей равнялись нулю.
И на кого в конечном итоге пал выбор?
Угадайте с трёх раз, как говорится.
В процессе перемещения от магазина к магазину мы с Филиппом сидели в разных углах салона и с подчёркнутым вниманием смотрели в окно, демонстративно игнорируя друг друга. Можно подумать, не было ни прошедших недель разделённого совместного быта, ни наших с Филиппом выпаданий, ни его решения остаться с чужой тенью в теле адары. Мы будто вернулись к началу, когда только познакомились и сиятельный кавалер не упускал случая показать, в каком он «восторге» от свалившегося на его напомаженную голову счастья. Майя наблюдала за нами с лёгкой снисходительной полуулыбкой, однако не спрашивала, что за кошка между нами пробежала, и вовлечь в общую беседу не пыталась.
Отчасти я Филю понимала — самую малость, но всё же. Он со мной явно о высоком поговорить хотел, о душе, предназначении, испытании и отработке долгов кармических, в кои попытка ломануть хату принцессиного возлюбленного не входила, а я, барышня насквозь испорченная, сексом озабоченная, все его порывы благородные к низменным потрахушкам свела. Есть от чего обиженку начать строить.
А отчасти нет, не понимала и понимать не хотела. Я с Филиппом времени провела едва ли не больше, чем с Люсьеном, хоть так, хоть этак, но мы должны были прийти к какому-то взаимопониманию, согласию, между нами должно было сложиться нечто похожее на отношения. Пусть не слишком романтические, не слишком уважительные, даже не слишком страстные, однако движение должно было начаться. А что вместо? Он рядом со мной испытание воображаемое проходит, что-то там доказывает себе, отцу и всему миру? Может, конечно, Филиппу было проще принять внезапные перемены в собственной жизни именно как некое испытание, ниспосланное высшими силами за что-то или для чего-то, обязанность, которую хочешь не хочешь, но выполнить надо, потому что иначе никак.
Однако не шибко приятно ощущать себя долговой отработкой. Будто мало мне Люсьена, за долги купленного, и Виргила с его давней влюблённостью в Феодору.
Которую, кстати, он на диво легко променял на меня.
Как и Алишан, чьё имя он лишний раз не произносил вслух. И я, дура, не спрашивала, как всё дальше пойдёт, сообщит ли он ей, что их гостевому браку конец, или будет ждать, пока она сама узнает. И действительно ли их с Алишан роман закончился или он станет тайком спать то с одной, то с другой, не ставя нас в известность о наличии соперницы.
Если в самом деле будет, то точно пойдёт… за перелом и дальше. У меня тут, понимаете, многомужество заявлено, а с многожёнством и, пуще того, изменами пусть в другие книги топает.
Следующим пунктом программы значилось посещение портного, единственного в Ридже занимающегося пошивом фраков. Риджские франты, привыкшие к пёстрой роскоши и изобилию всего и сразу, не оценили лаконичной чёрно-белой строгости фраков, прибывших в столицу вместе с бертерской дипмиссией. Надо полагать, бертерские придворные тоже не остались в восторге от количества украшений и петушиных расцветок местных мужских костюмов. В результате портной, готовый сшить фрак, в
