назад еще перед инсультом мама рассказала мне правду. Я ходила к психотерапевту и вспомнила этот случай на одном из сеансов. Пришла домой вся в слезах. Мама долго не решалась, а потом все-таки сказала мне, что Рик пытался со мной связаться, приходил в больницу и даже прислал несколько писем. Но она пресекла все попытки и написала ему, чтобы он оставил меня в покое. Я была очень удивлена, потому что почти все светлые воспоминания стерлись и Рик остался для меня жестоким чудовищем. Представляешь, мои чувства, когда все так неожиданно складывается, я знакомлюсь с тобой, пытаюсь устроиться на нормальную работу и вдруг встречаю его… Это просто уму непостижимо.
– Да уж, – я выдохнула и пошевелила затекшей ногой. Меня так увлекала история Мартины, что я не заметила, как просидела все это время в очень неудобной позе, – А что же вчера? О чем вы поговорили?
– Рик извинился, – Мартина потупила глаза, – Он уже совсем не такой. Взрослый, серьезный. Все эти подростковые трагедии остались в прошлом. И слава Богам, что все так безобидно закончилось. Мы вчера долго гуляли, и Рик сказал мне немыслимые вещи. Оказывается, я ему нравилась, но из-за того, что меня считали стремной ботаничкой, он стеснялся со мной общаться. В таком возрасте репутация это все, особенно если ты крутой рок-музыкант у всех на виду. Такому не положено встречаться с изгоями вроде меня.
– Мартина, я даже не знаю, что сказать, это похоже на сценарий какого-то фильма.
– Вся жизнь, похожа, на какой-то сценарий, Клэр.. А послушать тебя, так там целый сериал.
– О да, – я закатила глаза, – так и на чем вы расстались с Риком? Ты его простила?
– Давно уже. Истек срок исковой давности у тех обид. Время все стерло. Но, Клэр, ты не поверишь.., – Мартина покраснела и ее взгляд стал каким-то лукавым, – Он пригласил меня на свидание.
– Ничего себе, – я даже подпрыгнула от такого поворота событий, – А ты что?
– Ну я согласилась, – Мартина тихонько вздохнула, – Не вижу причин отказываться, в последние дни столько всего происходит, что я решила не сопротивляться.
– С ума сойти, – я сидела, пораженная услышанным, – Мартина, поздравляю. Это просто невероятно.
– Да мне самой с трудом верится. Кто бы мне сказал пару дней назад, что так все сложится, я бы сочла это бреднями сумасшедшего.
Мы помолчали.
– Давай, что ли приступим к отчетам? – спросила Мартина.
Черт, тут такие страсти, что я совсем про них забыла.
– Да конечно, только можно я прежде загляну в твою чашку?
– Да пожалуйста, – Мартина словно даже не удивилась, пододвигая ее ко мне.
Я заглянула внутрь, рассматривая узоры кофейной гущи.
– Ну что там? – почему-то шепотом спросила Мартина.
– Все хорошо, – я подняла глаза и улыбнулась, – Мартина, у тебя все будет хорошо.
По понедельникам было не особо много покупателей, поэтому я решила закончить работу с закрытием лавки. Перед уходом я заглянула в кабинет Лауры. Мартина сидела в груде бумаг, и что-то ожесточенно считала на калькуляторе.
– Как дела?
– Это конечно, кошмар, – Мартина подняла голову и вздохнула, – Но я разобралась с большей частью. Думаю, если так пойдет дальше, к среде отчет будет готов.
– Отлично, в среду как раз приезжает Лаура. Будет, чем ее порадовать. И удивить.
– Да…– Мартина устало потерла глаза.
– Пойдем домой, ты ведь сегодня даже ничего не ела.
– Я и забыла про еду, – Мартина улыбнулась, – давно я так увлеченно ничем не занималась. Кто говорит, что бухучет это скучно, не представляет, какие порой приходится вести расследования.
– Ну так ты идешь?
– Я бы задержалась еще на часок, тут как раз надо доделать один раздел.
– Ну смотри, мы с Нелли уходим, но через час зайдет Саша по каким-то делам, ты можешь уйти с ней.
– Да, хорошо.
– Только смотри, не переутомляйся слишком сильно. Энтузиазм – это конечно хорошо, но во всем нужна мера. Я сейчас принесу тебе брускетты, которые мы делали в обед. И оливок с дегустации. Нельзя целый день сидеть голодной.
– Спасибо, а можно мне еще того божественного кофе?
– Конечно, – улыбнулась я, – две минуты и все будет готово.
Мартина кивнула и погрузилась в отчеты.
Я пошла собирать для нее нехитрый ужин из наших запасов. По правде, я готова кормить Мартину каждый день, лишь бы она вместо меня разобралась с этими жуткими отчетами.
Глядя, как в чашке появляется густая кофейная пенка, а задумалась о Сее. Интересно, как у него дела? Может зайти сейчас к ним бар, вечер все равно свободен.
И тут зазвонил мобильный. У меня что-то сжалось внутри. Как будто повеяло холодом, и даже не смотря на телефон я угадала, что звонит Макс. Боги, что мне ему сказать? Все так запуталось и изменилось, что больше всего мне хотелось не брать трубку. Как и не брать на себя ответственность за произошедшее, спрятаться в скорлупе и жить в своем новом мире, опасаясь внешних угроз. Но так нельзя. В голове прозвучал голос Макса : «Ты не ребенок, Клэр». Да, он прав, поэтому нечего трусить, надо говорить, как есть и уж потом разбираться, что нам делать дальше.
Я решительно нажала на кнопку принятия звонка:
– Привет, Макс.
– Клэр.. – у Макса был такой убитый голос, что у меня внутри все похолодело.
– Что случилось?
– Клэр, – повторил Макс, казалось он дрожит, – Я очень хотел прилететь к тебе на Рождество, но не смогу. Случилась трагедия.
– Какая? – у меня подкосились ноги, и я села на коробку, – Господи, Макс, что произошло?
– Оллис умерла.
– Что? – меня обдало волной ужаса, – Как? Что случилось?
– Инсульт, просто неожиданно потеряла сознание, несколько дней пробыла в коме, но врачи не смогла ее спасти.
– Какой кошмар, – я не могла найти слов, – Макс… Это ужасно..
Оллис была двоюродной сестрой Маска, я видела ее всего несолько раз, но она мне очень нравилась – веселая, жизнерадостная, всегда присылала нам большущую коробку домашних заготовок из своего сада. Боги, она же в прошлом году родила мальчика, мы собирались летом поехать к ним в гости, чтобы познакомиться с малышом.
– Макс, – я не удержавшись всхлипнула, – Макс, держись.. Я не знаю, что сказать, как тебя поддержать сейчас.
– Я справлюсь, больше всего переживаю за тетю Ингрид у нее ведь никого нет кроме Оллис и Тима. Я взял отпуск на две недели, завтра вылетаю к ним и останусь там до конца праздников.
Меня тошнило, я прислонилась щекой к холодной стене. Что делать? Господи, что делать? Я не могу сейчас сказать Максу о том, что случилось в моей
