ужаса. Я смотрю на крепкие цепкие пальцы доктора и думаю о том, что мне не дадут уйти. Просто не позволят. Силой уложат на кушетку, сделают анестезию и все. Как я могла быть такой идиоткой? Дурой, что доверится доброму отцовскому слову. Да папа в жизни не разрешил бы мне родить от Тараса. В принципе родить в девятнадцать. Еще и будучи незамужней.
— Роман Семенович, у нас проблемы? — тишину нарушает уверенный голос анестезиолога Павла.
— Нет никаких проблем, — отвечает резко. — Изабелла Тимуровна, вы создаете проблемы, которые никому не нужны. Вы ведь пришли в операционную, задерживаете время других пациентов, вы ведь были уверены в выборе, что изменилось?
— Роман Семенович, — голос Павла звучит совсем рядом. — Девушка передумала. Уверен, операционная не лучшее место для уговоров. Сделаете это в ее палате. Не будем задерживать операции другим пациентам.
Павел подхватывает меня под руку и помогает выйти и уже в лифте спрашивает этаж и палату. Я отвечаю машинально, на автомате. Мысленно же прокручиваю разговор с отцом, его тон, взгляды, добродушную улыбку. Папа был странным. Обычно он вел себя совершенно иначе, а тут, его словно подменили! Господи, неужели это для того, чтобы я приняла решение избавиться от ребенка? Самостоятельное, а не навязанное им!
— Все в порядке? — уточняет Павел в палате.
— Да, нормально. Простите, что я так… просто резко подумала, что совершаю ошибку.
— Ничего, — он улыбается и на его щеках появляются привлекательные ямочки. — У вас, в отличие от многих других пациентов, есть выбор. А он, как известно, дан, чтобы им воспользоваться.
— Считаете, я сделала правильный выбор?
Понятия не имею, почему спрашиваю об этом совершенно незнакомого мужчину, но мне сейчас важно услышать, что я не сглупила хоть от кого-то. То, что я поступила по-идиотски я обязательно услышу от отца. Почему-то сейчас в этом уверена.
— Не знаю, правильно или нет, но думаю, всегда лучше давать жизнь, чем отнимать ее.
Павел извиняется и уходит, говорит, что ему нужно присутствовать на следующей операции. В палате я остаюсь одна. Примерно через полчаса ко мне заявляется доктор, с которым я практически не разговариваю. Я его даже не слушаю. Думаю о том, почему вдруг я решила избавиться от ребенка и почему отец с такой легкостью это принял. Не спросил, почему я хочу этого. А мама… Почему не поинтересовалась она?
Отец появляется в палате спустя примерно два часа после того, как я отказываюсь от операции. Я ожидаю увидеть прежнего папу, но заходит тот же добрый, внимательный и заботливый.
— Как ты себя чувствуешь? — спрашивает первым делом.
— Хорошо. Голова немного кружится.
— Хочешь поговорить о том, что случилось?
— А что случилось? — пожимаю плечами. — Я передумала. Хочу родить этого ребенка.
Впервые с момента моего возвращения папа поджимает губы, словно хочет что-то сказать, но намеренно молчит.
— Считаешь, что я не права?
— Ты вправе сама решать, — говорит он. — Но я бы рекомендовал еще подумать. Времени достаточно, я поговорил с врачом. Несколько дней побудь здесь, подумай, точно ли ты приняла окончательное решение.
— Я не могу подумать об этом дома? Зачем мне находиться здесь?
— Конечно, можешь, — кивает папа. — Если хочешь, я заберу тебя прямо сейчас.
— Хочу.
— Тогда поехали.
На сборы уходит довольно мало времени. Я почти ничего с собой не брала, так что уже через пять минут стою в коридоре и жду отца. Он отошел, чтобы сообщить врачу, что забирает меня. Папа появляется спустя пару минут. Следом за ним семенит и доктор. Что-то лебезит о том, что ему очень жаль за сложившуюся ситуацию в операционной, а напоследок желает мне здоровья и легких родов.
В машине едем молча. Я отворачиваюсь к окну, а отец утыкается в телефон. Разговор ожидаемо откладываем. Да и не о чем разговаривать. Я пока не готова объяснить, почему поступила именно так, а папа, судя по всему, не готов меня выслушивать.
Как только приезжаем домой, я тут же поднимаюсь к себе в комнату, а ближе к вечеру ко мне приходит мама. Она виновато отводит взгляд и прячет его под веками, а затем заводит со мной откровенный разговор:
— Ты молодая девушка, Белли, тебе всего девятнадцать. У тебя вся жизнь впереди, будет еще много парней, да и замуж ты наверняка выйдешь, когда встретишь того единственного, — мама улыбается так, словно вспомнила свою молодость. — Этот ребенок… ты хорошо подумала?
Я ничего не отвечаю, поэтому мама смелеет и продолжает дальше:
— Ребенок это огромная ответственность. А сколько придется не спать по ночам, — мама мотает головой из стороны в сторону. — Помню, как ты у меня не спала… я думала, что сойду с ума. К чему тебе это сейчас? Ты разве не хочешь реализоваться?
— Ты ведь реализовалась, мама, — возражаю. — Твоя жизнь сложилась, а меня ты родила не старушкой, а ведь Демьян еще старше.
— И все же… аборт — это выход. Я не говорю, что это хорошо, но разве ты хочешь воспитывать ребенка одна?
— Кто сказал, что я буду делать это одна? — таращу на маму глаза. — Я собираюсь обо всем рассказать его отцу. Он обещал, что мы справимся.
По щекам стекает несколько слезинок, стоит вспомнить, что говорил Тарас и как именно он это делал. Прямо сейчас ощущаю себя слишком паршиво, чтобы обратить внимание на то, как стремительно мама покидает мою спальню.
Глава 39
Тар
— Уверен в своем решении? — спрашивает Вадим, когда я сообщаю ему, что собираюсь продать бизнес.
— Да.
— И все же я не понимаю, — выдыхает. — У тебя все пошло в гору, посыпались заказы, ты увеличил штат сотрудников и автопарк почти в несколько раз. Через несколько лет такими темпами вытеснишь более крупных конкурентов. Зачем продавать?
— Я так решил, — сообщаю сухо.
Вдаваться в подробности и рассказывать, почему дела пошли в гору, не считаю нужным, но сам об этом постоянно думаю. Уверен, Лиза постаралась. Или Белла. Я теперь не знаю, как правильно ее называть. Наверное, все же Белла. Лизой она была лишь непродолжительный промежуток времени.
Прямых доказательств тому, что Тагаев приложил руку к бизнесу и моему разводу нет, но я почему-то в этом уверен. Сначала, конечно, не понял. Когда развод прошел слишком гладко подумал, что Вадим просто супер хороший адвокат, но когда он сообщил, что ожидал задержку заседаний и вообще тягомотину, задумался. Слишком все гладко складывалось. Без сучка и без задоринки удавалось добиться успеха в разводе, а потом пошли заказы. Один за одним от крупных компаний.
Сейчас бизнес стремительно развивается. За
