вплотную, заботливо причесала меня своей расчёской и прошептала:
— Если нас всё-таки задержат, ты должен бежать, понял? Воспользуйся своими знаками и скройся, иначе обработки у Жрецов тебе не избежать.
— Разберёмся, — ответил я коротко.
Мне не хотелось обсуждать свои тайны здесь, в ванной какого-то господина Колосова.
Он, кстати, с нами к воротам не поехал, зато надавал чётких указаний перед тем, как мы покинули его дом.
— Берите первого попавшегося извозчика, но подальше отсюда, хотя бы через пару улиц. Акулина Андреевна должна сразу дать понять, кто она. По дороге можете обсудить переполох в городе, спросите у извозчика, что случилось, поудивляйтесь. На воротах ведите себя спокойно, разговаривайте надменно, ставьте на место стражу, напоминайте, кто вы. Досматривать Акулину Андреевну не будут, как и её поклажу. Дом Ланне ссориться со Снеговыми не захочет. А вот охранника тщательно проверят, имейте в виду. Но вам повезло, что ищут не спятившего Иномирца, а мага, иначе отсюда бы никого не выпустили, а к расследованию бы присоединился столичный Духовный Дом. Жрецы в Тафаларе — серьёзная сила.
Он хмуро посмотрел на меня.
— Мне уже доложили, что преступника ищут по приметам: светлые волосы, рост выше среднего, худощавый, ранг не ниже Витязя-Паладина, вооружён, опасен. При задержании допускается уничтожить сразу.
По его глазам я понял, что он ни за что не вступится за меня перед Домом Ланне, если я всё-таки попадусь. Подставляться из-за какого-то телохранителя он не собирался.
Попрощавшись с Колосовым, мы отправились к воротам. Акулина шла в шубе, почти в такой же длинной и роскошной, какая была у неё, ну а мне пришлось мёрзнуть без верхней одежды.
Мы сделали всё, как было указано: наняли первого попавшегося извозчика, Акулина назвала фамилию, мы обсудили переполох по дороге и расспросили, что случилось.
Когда нас подвезли к главным воротам, то всё произошло точно так, как и говорил Колосов.
Акулину расспросили, как она попала в город. Она сказала прямо, что её пригласил Гедеон Ланне, что прошла она через ворота Старого Яра, но потом решила прогуляться по городу. Охрана не рискнула досматривать девушку, но главный стражник записал, что она имела при себе женскую сумочку, сумку побольше и чемодан.
— Это покупки, господа, — бросила Акулина стражнику в красной форме с гербами Дома Ланне. — Безделушки.
Потом усмехнулась и добавила:
— Сегодня я Иномирцев не скупала, так что вещей немного.
Один из охранников оценил её шутку, а вот остальные никак не отреагировали.
Всё их внимание переключилось на меня, и тут они не стали себя ограничивать. Ориентировка на преступника у них уже имелась, а по описанию я был на него похож, как мне сразу заявили, после чего заставили снять даже обувь, тщательно проверили одежду и оружие (хорошо, что я догадался почистить в ванной и меч).
Ничего подозрительного не нашли, но на этом не успокоились и начали перепроверять ещё раз.
Акулина поморщилась.
— Я устала ждать, господа! Вы задерживаете моего телохранителя, а значит, и меня! — капризно заявила она. — Придётся сказать отцу, как нынче принимают нас люди господина Ланне у себя в городе.
— Поторопитесь, парни! — тут же буркнул охране главный стражник.
Они ещё раз обшарили меня с ног до головы и уже были готовы пропустить, как вдруг к охране подошёл ещё один стражник. Званием явно повыше.
На его шинели ярко выделялись гербы Дома Ланне, и сейчас я смог их получше разглядеть. Это был трёхголовый лев на щите.
Мужчина уважительно кивнул Акулине и приказал своим:
— Пусть этот господин расстегнёт китель и рубашку.
Я даже на расстоянии услышал, как нервно сглотнула Акулина.
— Вашим людям совсем заняться нечем, господин Заревский? Вы и так прощупали моего телохранителя вдоль и поперёк! — Её голос снова стал капризным, а взгляд уничтожающе надменным. — Мне извозчик сказал, что у вас тут какого-то преступника ловят. Ну и ловите дальше!
— Ловим, Акулина Андреевна, ловим, — холодно улыбнулся мужчина. — Только преступник был серьёзно ранен в живот, и мы обязаны проверять всех. Это наша работа, позвольте нам сделать её.
Ясное дело, он не спрашивал у неё разрешения, а делал любезный вид, считаясь с фамилией Акулины.
Та вздохнула и закатила глаза.
— Делайте, ладно.
Мне пришлось расстегнуть китель и рубашку, показав живот. Его даже лампадой осветили, тщательно оглядев. Я и сам туда уставился и, если честно, не поверил глазам.
От раны на животе остался лишь побледневший шрам, будто затянулся он не час назад, а минимум полгода.
— Сколько вам лет, господин... э-э... — нахмурился Заревский, рассматривая мой голый трос с видом врача-терапевта.
— Волков, — назвала меня Акулина.
— Так сколько вам лет, господин Волков?
— Почти семнадцать, — ответил я спокойно.
Тот вскинул брови.
— Помню, в мои почти семнадцать у меня не было столь впечатляющей коллекции шрамов. Хм. Откуда же у вас столько?
— Мне не повезло попасть в Котлованы полгода назад, там получил ранения, — так же спокойно сказал я. — Но, как видите, всё давно зажило.
— Да... вижу. — Мужчина опять нахмурился, после чего перевёл взгляд на Акулину и поклонился. — Всего хорошего, Акулина Андреевна. Передайте моё почтение вашему отцу.
— Передам, господин Заревский, — кивнула девушка. — А теперь я могу забрать своего телохранителя? Кто же мне тяжести будет переносить?
Не дожидаясь ответа, она сунула мне в руки всю поклажу, всучив даже свою женскую сумочку, затем вцепилась в мой локоть, и вместе мы пошли вдоль пропускного пункта.
Напряжение достигло пика, когда под взглядами сотен глаз мы проходили через красную линию открытых ворот Тафалара. Акулина шла уверенно и неторопливо, зато её пальцы были готовы сломать мне руку.
Я и сам в любую секунду готовился нарисовать знак Небытия, чтобы уйти от стражи, если меня всё-таки решат задержать.
Но никто нас больше не трогал.
Через десять минут мы были уже на верхолтёной станции, где наняли первый попавшийся транспорт, чтобы нас доставили до нашей машины у Старого Яра.
Сидя в верхолёте-такси рядом со мной, Акулина всё никак не хотела отпускать мою руку, а её пальцы продолжали нервно сжимать мне локоть, и только добравшись наконец до своей машины, девушка смогла немного расслабиться.
В кабине пилота она сразу уселась в кресло, посидела недолго, глядя в чёрную даль заснеженных полей, и только потом подняла машину в воздух.
Мы молчали ещё несколько минут, пока Акулина
