Нельзя доверять бабам. Они народ ушлый, протопчутся, как бульдозером по сердцу, насрут, а потом скажут, что так и было.
Хорошо, ведь мне практически похрен. Грому удалось воскресить из меня того, кем являлся и был до встречи с Айяной. Девушка пеленой окутала мои глаза, рассудок затуманила, но я выплюнул Якутку с последним харчком крови.
Разгоняю Мерседес по трассе и сворачиваю с асфальта на грунтовку.
У Айхана есть отстроенный домик в тайге. Именно туда его слуги везли Хамарову. Брат хотел спрятать девушку, так как она тоже имеет юридические права на рудник.
Мы узнали об Айхане еще год назад. Неубиваемый! Он выдержал ранения, от которых иной на его месте подох. И если бы Айхан был не таким дерьмом, то потоп после выстрелов еще тогда, несколько лет назад на мосту, когда покушался на Громова. Но говно не тонет и Хамаров тоже.
Грому передали информаторы снимки с камер банка в Якутии, на них-то мы сразу увидели знакомую рожу. Филки снимал, для подкормки своих приспешников.
Лидер тут же отправил часть бойцов в город Айхана. Операцию по ликвидации Хамарова мне не доверил, слишком остро я реагировал на их семейку, а зря. Наши люди потерпели поражение и не вернулись живьем. Якут был на своей территории и успел собрать пусть небольшую, но добротную армию головорезов. Прошлый опыт сказался Айхану на пользу.
Нам пришлось на время отступить, чтобы пополнить ряды, и мы вновь вернулись. Сегодня. С чистым намереньем, наконец, покончить со всеми, кому принадлежит фамилия Хамаровы и теми, кто под ними ходит.
По узкой колее я приближаюсь к двухэтажному деревянному коттеджу. Останавливаю машину, хлопаю дверцей. Беру автомат и вновь натягиваю на морду балаклаву. Снимаю Калаш с предохранителя. Медленно ступаю в дом. Я должен исполнить приказ. Я знаю, как действовать с врагами. Пусть даже она моя первая и единственная любовь.
Дверь в коттедже заперта, с ноги вышибаю полотно и замираю у порога. Всеми неправдами пересиливаю себя, чтобы сделать первый и самый мучительный шаг внутрь. Потом становится легче. Я вижу, роскошную обстановку, но восхищения она не вызывает, напротив.
Дорогая антикварная мебель и неимоверное количество чучел животных на стенах, полках. Даже олень затесался у камина. А Хамаров еще живодер. Пожалуй, лично повешу голову Айхана между белкой и вон той птицей. Так коллекция будет полной.
Я изучаю дом Хамарова вдоль и поперек, но сестру его не нахожу. Интересно…
Снимаю балаклаву, возвращаюсь в Мерседес. Беру смартфон в руки, чтобы узнать обстановку у Грома. Я беру смартфон и вижу на экране переданный файл от нашего черныша Фархада Каримова, что без мыла в любую щель пролезет. Хитрый араб неплохо помогает нам, используя связи по всему миру.
Открываю сообщение и бормочу вслух:
— Олеся Викторовна Кабанчикова. Дочь Прасковьи Кабанчиковой из Подмосковья. Прасковья училась в ПТУ на ткачиху. С двадцати двух лет проживала в деревне Новые Мошонки и занималась целительством травами.
Щурюсь, читаю населенный пункт еще раз. Аж у самого зачесалась.
В принципе, я почти не удивлен. Откуда еще могла появиться особа с таким вредным характером? Именно из этого места. Я сейчас про Айяну. Олесю.
Внимательно прочитываю файл, вникая в каждое слово.
Что ж, если моей госпожи нет здесь, значит, она могла податься к матери. И, видимо, девчонка тоже в курсе. Это меняет дело. Теперь мне все стало ясно и причина-следствие из хаотичных пазлов собралось в единую картинку. Остается найти деревню Новые Мошонки и лично встретиться с Олесей Викторовной для разговора.
***
2 месяца спустя.
— Ёп твою мать… Гром? Мы же сожгли Айхана в его собственном доме живьем? Какого рожна они нам снова присылают его снимки?
— Заебал.
Сидя у Громова в кабинете, я подношу распечатку ближе к глазам, но никак не могу поверить в увиденное. Хамаров точно шаман и ему помогают какие-то неведомые силы, других объяснений я не нахожу.
Откусываю булку с маком, заботливо испеченную Вероникой Сергеевной, а Громов хватается за голову. Ему даже стряпня жинки в горло не лезет.
Мы собирались вернуться в Якутию к концу месяца, чтобы беспрепятственно присвоить себе рудник.
Со второй владелицей проблем не возникнет. Нам следует лишь отыскать и припугнуть Олесю, как девушка тут же подпишет отказ от права распоряжения рудником в отличие от брата. Думаю, украденная дочь Тамерлана не пойдет против группировки Артёма.
— Замут, остались еще идеи по поводу Мошонок ? В западной части тундры такой деревни тоже нет. Куда отсылать вертолеты? Ты уверен, что Олеся там? А если предположение ошибочно, сечешь, сколько времени потрачено впустую?
— Уверен.
Рычу, комкаю снимок Айхана.
Таких зверей, как он, только выстрелом в голову положить можно. Вовремя я забрал Олесю из того дома, будто знал, что с девчонкой собирались поступить точно так же, как и с остальными предыдущими “дочерями”, надрессированных мужчинами из семейства Хамаровых.
Неплохой бизнес они вели всей династией, параллельно занимаясь рудником. Кстати, на ребенка Грома тоже заглядывался Айхан и хорошо поплатился за это.
Как скотину взращивали до совершеннолетия, чтобы потом… блять…
Мы знали об этой информации давно, однако, трепетное отношение Тамерлана к Олесе, то как он берег ее и скрывал, переписал права на рудник, вводили в заблуждение. Сейчас не вводит.
Громов закуривает, нервно стряхивает пепел себе под ноги, я поднимаюсь из-за стола и начинаю выхаживать кругами по кабинету, чтобы башка лучше соображала. Возле шкафа с документами останавливаюсь и разворачиваюсь к звуку дверного хлопка.
Я вижу, тощего Бивня с кривыми зубами, который вопреки уставу, врывается в кабинет лидера без стука. Задыхается, пытается нам сказать, но от перевозбуждения брызжет слюнями, и я рад, что до меня не долетает, в отличие от Грома.
— Отставить панику! — Подрываюсь и быстро иду к пацану, выхватываю у него листок с распечаткой.
— Командир, засекли! Засекли Кабанчикову у нотариуса. По паспорту она Хамарова, но мы же с вами в курсе?..
Жестом указываю Бивню заткнуться и не тарахтеть. Читаю, рассматриваю смазанную картинку с камеры внешнего наблюдения ТЦ. Я снова и снова пытаюсь вникнуть в текст, а буквы расплываются. Я слышу вопросы от лидера, но игнорирую их.
Громов не выдерживает, и сам подходит ко мне. Он намеревается отнять бумагу, но пальцы словно окаменели. Я очарован черно-белой картинкой хренового качества и теми, кто на ней. Гром злится и выдирает лист так, что в моих руках остаются клочки.
— Олеся записывалась на консультацию к нотариусу?
— Ага… — отвечаю и медленно сползаю на корты.
— Спрашивала о восстановлении документов на рудник после пожара? Значит, ей тоже известно о положении брата.
