что стоял, не в силах осознать, что осталась одна в какой-то гостинице, оттраханная и брошенная. Просто пиздец!
Но проходит пять минут, десять, а он не возвращается. До меня медленно доходит, что этот ушлепок и в самом деле уехал! Просто бросил меня тут и уехал!
Телефон показывает десять вечера. Встав, плетусь в душ, смывая с себя следы прикосновений, смотрю на отражение в зеркале и вижу отметины губ и зубов Кирилла. Они, словно раны, испещрили мое тело. Мне хочется плакать, но я не позволяю себе этого, одеваюсь и выхожу из номера, не оглядываясь.
На улице заметно похолодало, и я обхватываю себя руками, пытаясь понять, где нахожусь. На противоположной стороне улицы зазывно горит огнями бар. То, что нужно! Перебегаю дорогу почти перед носом у машины, которая отчаянно сигналит, водитель открывает окно и матерится, но мне уже пофиг, я распахиваю дверь ночного заведения и иду к бармену, не обращая внимания на грохот музыки и гомон.
— Виски! — усаживаюсь на стул, тупо смотря перед собой.
Алкоголь обжигает нутро, но я даже не морщусь, прошу следующую порцию, и вскоре чувствую, как накатывает волнами опьянение. Голодный желудок сокращается, требуя еды, но я немилосердна к нему — прошу третью порцию и тут же опрокидываю в себя.
— Тяжелый день? — спрашивает кто-то рядом.
Кошусь в сторону и вижу девушку в ярком фиолетовом платье, что сидит на соседнем стуле. Жму плечами.
— И не только день, — отвечаю ей. — Вся жизнь словно шар из говна, который катит жук-навозник и периодически долепляет туда кусочки. Стоит только поверить, что я выбралась из этого, как очередная порция дерьма прилетает.
— Бывает, — она поднимает руку и просит повторить нам.
Я замечаю, что у нее тоже стакан с виски.
— Ксюша, — говорит девушка и салютует мне виски.
— Таня, — отзываюсь я, втягивая ноздрями воздух.
Как я вообще во все это вляпалась? Реально, было ж все хорошо, с работой начало ладиться, карьера снова в гору поперла, мужик красивый рядом появился, и я позволила себе снова совершить поступок, который откатит назад.
— Мне, пожалуй, хватит, — говорю я бармену на его предложение налить еще, сползаю со стула и иду к выходу, качаясь, словно береза от ветра.
Да, пора тебе, Татьяна, домой возвращаться.
В голове образовался вакуум, который бывает только после хорошей порции алкоголя. Где-то на краю сознания я отмечаю, что слишком часто пью в последнее время, и хихикаю, представляя, что становлюсь алкашкой.
Выудив из кармана телефон, хочу открыть приложение такси, но вместо этого вижу пару непринятых вызовов от Максима. Прекрасно!
— Макс? — дождавшись ответа в трубке, покачиваясь, начинаю стучать зубами от холода. — Скажи мне свой адрес, я сейчас приеду.
25
25
Лучше всего просыпаться с похмелья в кровати, точно зная, что в кухне есть обезболивающее, вода и никакого жужжания над ухом. Эту истину я усвоила в последнее время очень хорошо. Наверное, так и становятся алкоголичками вполне приличные тетки — начинают понемногу пить, им это нравится — и вуаля! — ты уже несешься в ближайший бар по пятницам заливать тяжелую неделю, проигранный футбольный матч, день не рождения и так далее.
Сейчас меня разбудил странный звук. Будто где-то вдалеке некто пользовался кофемолкой, затем стучал чем-то по плите, и каждый этот звук взрывался в моей голове ярким фейерверком боли, ударяющим в висок и отдающим в затылок. Наверное, соседи субботним утром решили активничать. Стены в этих хрущевках просто картонные! Однозначно, надо ремонт делать! Вот приду в себя и займусь этим, выкину старую мебель, отдеру обои, найму бригаду и пусть делают.
Перевернувшись на живот, накрыла голову подушкой и попыталась уснуть.
— Спящая красавица, подъем! — раздался почти над ухом мужской голос.
Эх, вот живут же люди! И ведь какие соседи у меня громкие оказались, представляю, что будет, если у них случится секс. А если у меня? Стыдобище! Весь дом будет знать в итоге, сколько раз и каким образом. Нет, точно надо звукоизоляцию делать.
— Тань, я там кофе сварил! — голос послышался ближе.
Мою соседку зовут как меня?
Внезапно кто-то пощекотал меня за пятку!
— А! — вскрикнула я, словно ураган вскакивая из-под подушки, отбрасывая ее в сторону и в панике усаживаясь на кровати.
Напротив нее стоял улыбающийся Максим Акелов, держа в руке чашку с исходящим от нее кофейным ароматом. Отпив глоток, он кивнул:
— Доброе утро!
— Доброе! — настороженно ответила я, недоумевая, как он оказался в моей квартире, потом медленно повернула голову и поняла, что не в моей.
Взрыв боли ввинтился в висок, я сжала пальцами лоб, опуская лицо вниз и не понимая, что происходит. Как я тут оказалась? И самое главное, почему я ГОЛАЯ?! Сижу тут, красавица, сверкаю сиськами!
Вздернув простыню вверх, поднимаю голову, глядя, как Акелов щурится и ехидно улыбается. Так… У нас что, был секс? Блиииин! Вот это я дала, так дала! С Кириллом и с Максимом. Хорошо, что не с обоими одновременно! Фу, Таня, гадкая девчонка!
— Максим, ты не мог бы выйти, пожалуйста, я хочу одеться! — бормочу жалобно, чувствуя, как щеки заливает краской.
— Вчера тебя совершенно не смущало ничего, — отвечает бесстыжий нахал, еще шире улыбаясь. — Хорошая фигура, Таня, мне понравилась. И эпиляция как я люблю.
— Блядь! — комментирую я, хватая подушку и вдавливая ее в лицо со стоном.
И эпиляция ему понравилась!
— Твои вещи я на кровать положил, одевайся и приходи пить кофе. Я скоро уезжаю, подвезу тебя до дома.
Едва хлопнула дверь, я вскочила, отмахнувшись от стучавших молотками в голове карликов-золотодобытчиков, быстро натянула на себя белье, стараясь не думать, при каких обстоятельствах от него избавилась, затем брюки и рубашку, а после вышла из спальни, мельком отметив, что та по размеру чуть меньше всей моей квартиры целиком. Живут же люди! Вернее, оборотни.
— Я тот еще кулинар-искусник! — пояснил Максим, протягивая мне чашку с кофе. — Из всех блюд умею готовить только это, и то, научился, так как не люблю растворимую бурду. Все остальное мне не поддается. Идеально режу колбасу, правда, но этими навыками сегодня не могу тебя поразить — холодильник пуст.
Присев на стул, я взяла обеими руками горячую кружку и замерла, обводя глазами помещение, нафаршированное по последнему слову техники. Даже у нас с Димой было не так круто, хотя мы не скупились, обустраивая кухню. Бывший очень любил готовить, и частенько поражал меня в первые годы брака своим кулинарным искусством.
— Я уезжаю сейчас, Тань, — Максим уселся напротив, вальяжно развалившись и закинув ногу на
