class="p1">— Это значит, ты все равно намерен помогать Шарлотт?
Дэймон опускает глаза.
— Ты знаешь ответ.
— Отлично, — меня душат предательские слезы, — просто замечательно. Вместо того, чтобы оставить прошлое в прошлом, ты все еще держишься за него, как за спасательный круг. Так не получится, Дэймон. Тебе все равно придется сделать выбор, рано или поздно. И надеюсь, он будет в пользу нашего настоящего. Подумай об этом.
Я поджимаю губы. Нет, он не увидит моих слез. Не сегодня, не сейчас.
Дэймон оборачивается. Мне вслед доносится его встревоженный дрожащий голос.
— Ты уходишь?
— Я иду спать… Лучше нам побыть раздельно до утра…
Глава 19
Уснуть мне так и не удается. Я прислушиваюсь к тихому шелесту прибоя из-за открытого окна, и пытаюсь заставить себя не злиться на мужа. Я не хочу этого, но ничего не могу с собой поделать. Слышу, как Дэймон ходит за дверью, но вскоре его шаги стихают. Он так и не решается войти. Может, оно и к лучшему. Нам необходима эта передышка. Каждому есть о чем подумать наедине с собой.
Утром, абсолютно измотанная этой тяжелой ночью, я тяну до последнего, чтобы не выходить в гостиную. Одеваюсь в дорожный костюм, привожу себя в порядок и напоследок выхожу на балкон. Мне необходим свежий воздух. Я задыхаюсь в душной комнате, несмотря на работающий кондиционер. Стараюсь дышать полной грудью, но мне кажется, будто ее сдавливает под тяжелой плитой. Каждый вдох дается с трудом. Это чувство мне знакомо. То же самое я переживала, когда Дэймон ушел. Вспоминать эти дни невыносимо больно. Надо взять себя в руки, немедленно.
К главному входу виллы подъезжает черный «Lexus». Понимаю, что мое время вышло. Через час мы должны быть в аэропорту. Словно в подтверждение моих мыслей, раздается тихий стук в дверь. Голос Дэймона действует как таран, и обрушивается на едва возведенную стену моего самообладания.
— Мия, нам пора… Ты готова?
Быстро беру сумку, и открываю дверь, не оставляя себе времени на внутренний монолог. Дэймон стоит на пороге. Пытаюсь проскользнуть мимо, но он преграждает мне дорогу. Это второй удар.
— Детка, хватит. Перестань вести себя как ребенок. Так и будешь бегать от меня?
Продолжаю попытки игнорировать его, но моя защита слабеет с каждым его прикосновением. Она терпит полное фиаско, стоит ему взять мое лицо в ладони и поднять наверх. Его взгляд, мягкий и теплый — последний, финальный удар. Мне не выстоять перед ним. На стороне Дэймона самые опытные и беспощадные воины — моя любовь и вера в нас, на моей же остаются всего ничего — осколки ревности и ночной обиды. Весьма вероломные союзники. Когда губы Дэймона нежно касаются моих, они тут же бегут с поля боя, оставляя меня абсолютно беззащитной против чар мужа.
— Ты нужна мне, милая, — шепчет он, требуя ответного поцелуя. Если мозг еще пытается держать оборону, то у тела свои планы на этот счет. Колени подкашиваются, под кожей проносятся электрические импульсы.
Дэймон вздыхает с облегчением:
— С возвращением… — его руки пробираются мне под блузку и ласкают разгорячённую кожу. Все больше отдаюсь ему, запускаю пальцы в его волосы и тяну к себе. Думаю, если бы не настойчивые сигналы водителя, нетерпеливо раздающиеся с улицы, мы бы наверняка вернулись обратно в спальню.
— Чертов самолет, — раздраженно ворчит Дэймон, ослабевая хватку, — Мия, послушай, я…
— Не надо! — резко останавливаю его, — прошу, давай не будем снова возвращаться к вчерашнему разговору, — я знаю, что именно это он и собирается сделать.
В глазах Дэймона недоумение. Пожимаю в ответ плечами:
— Я знаю, что всегда прошу тебя быть честным со мной, и говорить правду… но сейчас… пожалуйста… Это именно тот случай, когда я не хочу ничего знать. Делай так, как считаешь нужным. Я просто сделаю вид, что ничего не произошло.
Дэймон поджимает губы и коротко кивает. В его молчании — немое согласие.
— Иди ко мне, малышка, — он крепко прижимает меня к себе и целует в волосы. Мне становится намного легче. Я словно получила порцию чистого кислорода, и от этого мой разум проясняется. Шарлотт… что ж, если Дэймону необходимо это искупление, если хотя бы один его демон, наконец, будет повержен… пусть поступает, как велит ему сердце. А я в любом случае буду на его стороне. Я все равно не смогу переубедить его, так имеет ли смысл жертвовать нашим семейным счастьем ради этого? Мне не хочется повторения вчерашней ссоры. Это было слишком. Для нас обоих. И когда мы выходим на улицу, в ярком свете я вижу, что глаза Дэймона красные от бессонной ночи. Она тоже была непростой для него.
Всю дорогу до аэропорта он крепко держит меня за руку. Опускаю голову ему на плечо и закрываю глаза. Кажется, даже успеваю задремать, потому что совершенно не замечаю, как мы добираемся до места.
Самолет готов к вылету, вещи погружены, и мы пристегиваем ремни. Остров остается далеко внизу, с каждой секундой уменьшается и тонет в дымке кучевых облаков.
— Ты бы хотела остаться? — спрашивает Дэймон, внимательно наблюдая за мной.
— Это были волшебные три недели, наверное, самые прекрасные в моей жизни. Но хочу домой.
— Правда? — в голосе Дэймона сомнение.
— Да. Совершенно точно. К тому же, у нас есть свой необъятный океан прямо за окном. И если мы захотим устроить с ним свидание, нам в этот поможет «Бэлла».
Улыбка мужа перечеркивает все лишнее. Едва капитан разрешает отстегнуть ремни безопасности, перебираюсь к нему на колени и позволяю себе расслабиться. Его объятия — единственное место на земле, где я чувствую себя в абсолютной гармонии и безопасности.
Глава 20
Майами встречает нас солнцем и безоблачным небом. Всю дорогу до дома я испытываю легкий трепет. В голове маячит радостная и теплая мысль — «мы дома». Еще больше этот факт усиливает встреча с Агнесс. Стоит только нам перешагнуть порог, как я слышу ее взволнованный голос.
— Господи! Наконец-то! Я так рада вашему возвращению!
Она с горячностью бросается к нам. Если Дэймону достаётся сдержанное объятие, то я едва удерживаюсь на ногах от ее эмоционального порыва.
— Я все время думала, как вы там… — она шмыгает носом.
Дэймон ставит чемодан позади меня и укоризненно качает головой.
— И тебе доброе утро, Агнесс. Разве ты не могла найти другого занятия в отпуске, кроме как думать о работе?
Агнесс посылает ему обиженный взгляд.
— Мистер Рэй, вы же знаете, что этот дом и ваша семья, —
