что-то, однако ко мне проскользнул лакей в напудренном парике, поклонился Её Величеству и шепнул мне на ухо:
– Прошу пожаловать за мной, ваша светлость, вас ждёт Его Величество король.
Я вздрогнула, взглянула на мужа. Санси услышал. Его губы искривились, но он сдержался, только отступил на шаг, давая мне возможность уйти. Королева тоже поняла и тоже не выказала это ни одним мускулом лица. Со вздохом я склонилась в реверансе перед Её Величеством и сказала ей положенную этикетом фразу:
– Не могу передать моё счастье от знакомства с Вашим Величеством. Позвольте мне удалиться.
Королева отпустила меня взмахом веера, и я решила погубить себя с фанфарами, гордо вскинула голову и пошла за лакеем, чувствуя, как спину прожигает взгляд мужа.
* * *
Анри Арман Роберт де Санси, герцог де Бомон, герцог де Моль, принц крови и приближенное лицо Его королевского Величества Карла Семнадцатого, не находил себе места. Он даже не понимал, отчего. Всё катилось куда-то в преисподнюю – буквально всё!
Он придумал гениальный план – и план не сработал.
Он женился на безвестной простушке – и она оказалась герцогиней.
Он представил её Карлу – и она с лёгкостью побежала в постель короля.
Но ведь это было ожидаемо, отчего же он так злится? Отчего не радуется жизни, в которой его не женят на бывшей любовнице Карла? Отчего не флиртует с дамами, которые только и ждут знаков его внимания?
Анри провёл взглядом по бальной зале и вдруг с отчётливой досадой ощутил, что не хочет больше быть здесь. И дамы не радуют глаз, и шампанское кислит, и даже музыка скрипит несмазанной крестьянской телегой в его чувствительных ушах.
Короля не было видно нигде. Королева встала, дав этим знак своим фрейлинам, которые окружили её, и раскланялась с придворными. Теперь можно удалиться. Ничто не держит Анри этим вечером в Версале.
Он вышел через боковую лестницу прямиком к конюшням. Лакей, заметив герцога, тут же махнул рукой, и через минуту Раймонд уже спрыгнул с козел поданной кареты, распахнул дверцу и кашлянул:
– Ваша светлость, в замок?
– В замок, – бросил Анри, ступая на подножку.
– А спутница ваша…
– Пусть добирается как хочет, – со злостью ответил Анри, сел в карету и добавил захлопнувшейся дверце: – Если захочет.
Мариола не захочет. Она такая же, как и остальные. Королю не отказывают, король всегда берёт то, что ему нравится. Сейчас ему нравится Мариола де Санси. Это его королевское право насладиться этой игрушкой, развлечься с ней, даже сломать её, а потом вернуть законному владельцу.
Гравий дорожки захрустел под копытами лошадей, застонал под колёсами кареты, и Анри плотнее закутался в плащ. Глянул в окошко – за ним медленно плыли, качаясь, дубы и клёны парковой аллеи – и вдруг понял: ему ужасно не хочется, чтобы Карл играл в его игрушку, чтобы забавлялся с его женой.
Анри нужна эта девушка
Зачем? Шут его знает. Но нужна – душой и телом.
* * *
В тихой и тёмной людской, в свете крохотной свечи, заботливо укреплённой на полочке внутри кровати первого яруса, Соланж молилась перед маленькой бумажной иконой, шёпотом повторяя привычные и знакомые с детства слова. Она делала это так искренне и истово, как умеют молиться только монашки. Впрочем, откуда бы ей взять другой пример? С рождения Соланж была при сёстрах, вела тот же образ жизни, что и они. Вот и переняла даже их манеру молиться.
Она всегда просила господа о здоровье короля и королевы, о величии Франции, о мире между христианами и о победе над иноверцами. А теперь к этим просьбам прибавились ещё и молитвы о Мариоле. Ведь та забрала её от монашек, показала мир, заботилась о Соланж. Сейчас Мариоле было просто необходимо заступничество перед высшими силами. Соланж знала это совершенно точно, как будто кто-то снова сказал ей.
– Господи, всемогущий, вездесущий и милосердный! Открой глаза, увидь твою покорную рабу Мариолу, направь её и помоги ей.
Господь обязательно услышит Соланж. Она не пропускает ни одной молитвы, и даже рано утром встаёт на матины…
* * *
Я шла по коридору второго этажа вслед за лакеем, а нас эскортировали два огромных гладкошёрстных пса, будто только что поднявшихся на землю прямиком из ада. Каждую секунду я ожидала нападения сзади, то и дело оглядывалась на кровожадные морды, из пасти которых свисали длинные языки.
Но молоссы не нападали. Они просто цокали когтями по паркету коридора, словно поджидали удобного момента, и тот, что поменьше, то и дело поскуливал. Наверное, ему не терпелось накинуться на новое, свежее мясо!
Лакей, впрочем, вёл себя вполне спокойно. Да и умом я понимала: не станет король выпускать вот так на свободу опасных собак. Но ум одно, а страх совсем другое. Безотчётный, липкий, тягучий, он, подобно змее, обвивал позвоночник, холодя его, поднимался к шее, шептал в ухо: «Ты в ловушке, ты в ловушке, Мариола!»
Ловушка захлопнулась, когда лакей привёл меня в маленькую комнату в самом конце коридора, дверь которой была спрятана в филенках стены и замаскирована под панель, зажёг свечу, поклонился и сказал:
– Ждите, миледи, Его Величество прибудет с минуты на минуту.
Дверь закрылась за ним, и я осталась в комнате одна. В камине жарко полыхали большие поленья, окно было занавешено тяжёлыми тёмными гардинами, а посередине помещения игриво манила к себе широкая кровать. Почти бессознательно, ведомая любопытством хозяйки, я погладила её по одеялу, восхитилась гладкостью простыни – шёлковая! – и поправила кружева, нашитые на подушку. Король знает толк в хорошей жизни!
И тут же отдёрнула руку, будто кровать могла меня укусить.
Королю не отказывают.
Что ж, значит, я буду первой. Острова так острова, везде люди живут, ко всему привыкают. Как ни странно, человек может быть свободным и в ссылке.
Возможно, он может быть свободным только в ссылке…
Дверь тихонько скрипнула, и я резко обернулась. У входа стоял король. Он уже снял камзол, оставшись в богато вышитой белым по белому – работа лурдийских монахинь – свободной рубашке с кружевным жабо. Глаза Карла Семнадцатого жадно смотрели на меня. Даже не на лицо, а на мою грудь. Словно она была румяным яблочком, и ему не терпелось полакомиться…
Боже, дай мне силы!
Я снова низко присела в реверансе, не забыв наклонить голову, чтобы локоны причёски надёжно скрыли декольте от взора короля. Сказала:
– Ваше королевское величество, благодарю за приглашение на приватный разговор, но, право, не совсем понимаю, зачем я здесь.
– Оставьте титулы, Мариола, – по-доброму
