— Может, Софи его кому-нибудь отдала, Люси? — осторожно спросила Сандра Сэндс. — Нам необходимо установить, куда он делся. Если он попал к кому-то из ее знакомых, с ними беды не случится. Нам надо просто его увидеть, чтобы связать концы с концами. Так отдавала она кому-нибудь ноутбук?
Люси Мэтьюз глубоко затянулась, выпустила дым и проследила, как он рассеивается. Лишь потом ответила:
— Софи никогда в жизни никому ничего не отдавала. Она собиралась его продать. Предлагала мне, но я себе такое позволить не могу.
Сандра спросила:
— Вы не знаете, кому она его продала? Может, какому-то вашему знакомому?
— Почему это так важно? Другие полицейские не спрашивали о компьютерах.
— Мы предполагаем, что в старом компьютере Софи могло оказаться что-то такое, что нам поможет.
— Нам нужно просто взглянуть на него, Люси, — повторил я.
— Она собиралась продать ноутбук, но его украли у нее из машины.
Мы вернулись к дому Ковени. Он вновь не ответил на звонок, и я стал звонить соседям. Наконец некий молодой человек высунул голову в открытое окно и сонным голосом спросил, что нам нужно.
— Мы ищем вашего соседа Тима Ковени. Знаете такого?
— Его нет, — отрезал молодой человек и удалился. Я давил на кнопку звонка, пока он не вернулся.
— Убирайтесь, или я вызову полицию, — заявил он.
— Мы сами из полиции. Тим далеко?
— Уехал пару дней назад.
— Вы можете сказать куда?
— Он мне не говорил. Я встретил его на лестнице. У него был рюкзак на спине. Он попросил меня забирать его почту. Это все, что я знаю. А что, он влип?
— Пока нет.
Сандра Сэндс пробежала стенограмму допроса Тима Ковени на своем мобильнике и сказала, что у него есть работа в мастерской в Хокни.
Я не сразу отыскал это место: узкое двухэтажное кирпичное здание, втиснутое на треугольный участок в тени железнодорожного моста в стороне от Кингсленд-роуд. Владелец, Роджер Курт, был тощим, сорока с чем-то лет, со взъерошенными волосами, в очках с круглыми линзами. Тим Ковени работал сегодня утром, как он нам сказал, но отпросился на вторую половину дня.
— Не могли бы мы узнать кое-что о Тиме у вас, сэр? — спросил я.
— Почему бы и нет? Заходите. Чаю не желаете? Я как раз вскипятил чайник.
Казалось, Курт надел синий комбинезон прямо на голое тело. И я понял почему, очутившись внутри. Там было жарко, словно в одном из внутренних кругов ада. Рабочие столы с громоздящимися на них кипами листов формованного стекла стояли по одну сторону помещения, две длинные приземистые печи размером с автомобиль — по другую. Со стойки свисали сверла, инструменты для шлифовки, громадные черпаки и щипцы, которым самое место было в подвале средневекового замка. Под ногами хрустели куски стекла. Повсюду лежала белая стеклянная пыль.
— Я большей частью делаю крупномасштабную работу, — сообщил нам Курт. Он приглушил видавший виды радиоприемник, настроенный на «Деловой Лондон», затем разлил кипяток из такого же древнего чайника по трем грязным щербатым кружкам. — Ванны, раковины, душевые кабины и столешницы для архитекторов и частных клиентов и кое-что покрупней — для коммерческих заказчиков. Делал даже инсталляцию из стеклянных кирпичей для одной из площадей Кенери-Уорф.
Едва теплый чай был излишне сдобрен молоком, но я и за такой был благодарен. Выхлопы на улицах и невероятная жара в мастерской иссушили мне глотку.
— Что здесь делает Тим? — спросила Сандра Сэндс.
— Занимается мелкими изделиями — чашками, тарелками и прочим. Сдает понемногу в один магазинчик в Кэмден-маркет. Ему нравится отслеживать производственный процесс, и особенно его увлекает хитрое стекло. — Роджер Курт поднял прозрачный стеклянный шар и встряхнул. Внутренность шара заполнилась короткими шипами, которые исчезли, когда Курт встряхнул его снова. — Это что-то для его роботов, — пояснил он. — Жутко сложная штука, ее делают послойно из особых сплавов.
— С вашей стороны великодушно помогать ему расти, — заметила Сандра.
— Он талантливый парень. Я подумываю, не оставить ли его, когда он получит диплом. Но вы тут из-за убийства его знакомой, верно?
— Просто кое-что перепроверяем, сэр.
— Наверное, Тим еще толком не опомнился. Полегче с ним, если можно.
— У нас и впрямь несколько заурядных вопросов, — успокоил я. — Он много об этом говорил?
— Не особенно. Он показался только сегодня утром, сказал, что хотел бы опять приступить к работе. У него сейчас кое-какие изделия в печи. Он отпросился еще до того, как они остыли, но сказал, что вернется за ними завтра.
— Каким он вам кажется?
Курт пожал плечами. Одна из лямок комбинезона упала с плеча, и он рассеянно ее поправил.
— Спокойный паренек. Малость впечатлителен, малость замкнут, но смышленый и способный.
— Он говорил с вами об убийстве?
— Нет, а я и не спрашивал.
— Полагаю, вряд ли вы знаете, была ли у него девушка, сэр?
— Вообще-то у него есть невеста. В Ливерпуле. Послушайте, он всего лишь молодой парень, а тут такой ужас…
— Мы будем с ним осторожны, — пообещал я.
Я оставил Роджеру Курту свою визитку. Он обещал позвонить, если объявится Тим Ковени.
Движение на улицах было плотное, и у меня ушло более получаса, чтобы провезти Сандру четверть мили до ближайшей станции метро. Мы как раз прослушали одну сторону аудиокассеты — группа «Клэш», концертное выступление в декабре 1978-го, подпольная запись.
По пути мне позвонил сержант Алан Радд, детектив из отдела нравов, который работал со мной по делу о порнодисках. У него были новости.
— Скоро буду, — пообещал я.
— Точно?
— Точно, жди.
Мы с Сандрой Сэндс как раз пытались подвести безутешные итоги.
— Сколько человек в команде считает, что она на это нарывалась? — спросил я. — Не надо имен, если, конечно, вы не хотите их называть.
— Мы же новая усовершенствованная полиция, сэр. Никто теперь таким образом не думает.
— Да, конечно, я забыл, что времена изменились. Теперь никто так не думает за исключением членов лиги благопристойности, которые считают, будто каждый, у кого есть свой стиль жизни, получает то, что заслуживает.
Молчание длилось большую часть песни «Кэпитал рэ-дио». Наконец Сандра вновь заговорила:
— Он выследил ее, не так ли, сэр? Через ее сайт?
— Иначе я бы не участвовал в расследовании, ведь ки-берслежка относится к епархии НСКР. — Отвечая, я вспомнил детектива Дэвис.
— Дэйв Варном утверждает, что сосед Джеймс Уайтхед годится на роль подозреваемого не меньше, чем любой другой.
