* * *
Дознание по поводу смерти Никола Жакара протекало как операция под скальпелем коронера Граппа, председательствующего в зале окружного суда, где некогда вел заседания судья Илай Мартин. Грапп ловко добирался до сути, искусно избавляясь от помех, вроде многословной вдовы Жакар и ее расстроенного духовника, отца Кретьена из Лоу-Виллидж, а с присяжными обращался почтительно, как со своими хозяевами, каковыми они, разумеется, не являлись. Все было кончено в поразительно короткий срок. Доктор Кеннет Уиншип, к его и Римы облегчению, был полностью оправдан, а вдова — хотя и в ее отсутствие — получила поздравления присяжных, ибо она не только избавилась от тяжкого бремени в лице своего угрюмого супруга, но, по слухам, могла рассчитывать на еженедельную выплату доктором Доддом куда более значительной суммы, чем те, которые приносил покойный даже в самые удачные дни своей воровской деятельности. Смысл вердикта жюри, хотя и выраженный в официальных терминах, сводился к тому, что «все, что ни делается, к лучшему», а атмосфера в зале суда в момент закрытия заседания была такова, что прокурор Шалански вслух заявил мистеру Квину, что охотно приблизил бы дату выборов в конгресс, будь это в его силах.
Интерес Эллери к происходящему был предельно ограничен. Он почти все время смотрел на Себастьяна Додда, который сидел в зале, казалось заключив перемирие с действительностью. Доктор ничего не сказал о том, где провел все утро, а после заседания отправился прямо домой и заперся в спальне. Он заявил, что очень рад благополучному исходу дознания, что остаток дня будет отдыхать, так как утром Рима отменила прием пациентов, а Кеннет взял на себя вечерние вызовы на дом, и попросил миссис Фаулер поставить поднос с едой у двери. Последнее явилось взяткой миссис Фаулер, которая считала лучшим лечением всех недугов большое количество горячей пищи. Эллери, проходя вечером мимо спальни Додда, обнаружил поднос с остывшим ужином и подавил искушение пнуть его ногой, с целью нарушить царящую в доме тишину.
Странное поведение доктора Додда неприятно подействовало на всех, даже на Эсси, которая перед обедом внезапно разразилась слезами и убежала в свою комнату, и на Гарри Тойфела, не произнесшего ни слова во время пребывания в кухне. Впрочем, трудно сказать, что было более тягостным — молчание за обеденным столом или красноречие прислуживающей миссис Фаулер. Кен рассеянно смотрел по сторонам, даже не притворяясь голодным. Рима беспомощно наблюдала за ним. Эллери поклевывал пищу, чувствуя на бедре холод ключа, который сунул ему в руку шеф Дейкин, когда они выходили из зала суда.
Наконец Кен бросил на стол салфетку:
— Я должен идти по вызовам.
— Тебе не кажется, Кен, что ты должен что-нибудь сделать для доктора Додда? — не выдержала Рима.
— Что, дорогая? Измерить ему давление? — сердито отозвался доктор Уиншип. Он поцеловал Риму, извинился, и вскоре они услышали, как отъезжает его автомобиль.
— Рима… — начал Эллери.
— Я не стану ничего слушать, — прервала Рима. — Мне нужно выписать счета Кена и доктора Додда, так что, если не возражаете, Эллери, я займусь этим прямо сейчас.
Казалось, никто не хотел разговаривать, кроме миссис Фаулер, но именно ее болтовня вынудила Эллери подняться к себе.
Из своей комнаты он слышал нарушающее тишину стрекотание пишущей машинки Римы и недовольное бряцание посудой миссис Фаулер. Спальня Эллери была угловой в маленьком флигеле, и он из своего окна мог наблюдать за окнами комнаты доктора Додда. Там весь вечер горел свет. Иногда Эллери видел массивную фигуру доктора, движущуюся взад-вперед, как амеба под микроскопом.
Обследовать запертую комнату в мансарде было невозможно, пока Додд не спит. Она находилась прямо над его спальней, а пол, ссохшийся от времени, стонал и дрожал при каждом шаге.
В половине десятого Эллери услышал тяжелые шаги миссис Фаулер в коридоре, ее стук в дверь комнаты Эсси Пингарн и хнычущий ответ служанки. Вскоре в комнате миссис Фаулер зажегся свет и послышался шум льющейся из крана воды. Эллери застонал. Вчерашний вечерний прием ванны миссис Фаулер продолжался час десять минут.
Он вышел из комнаты и двинулся по коридору. Под дверью доктора Додда виднелась полоска света. Поднос исчез — должно быть, его забрала миссис Фаулер.
Эллери постучал в дверь.
— Да? Кто там?
— Квин.
— В чем дело? — Голос доктора звучал хрипло, как будто он устал после лекции.
— Я увидел, что у вас горит свет, доктор. Вы позволите мне войти?
— Вообще-то я как раз собирался спать… — Полоска света исчезла. Эллери услышал скрип пружин.
— Как вы себя чувствуете, доктор?
— Прекрасно. Этим вечером я чудесно отдохнул. Вам здесь удобно, мистер Квин? Как пообедали? Что-нибудь нужно?
— Нет, спасибо. Спокойной ночи. Спите хорошо.
— Благодарю вас.
Эллери пошел дальше, стараясь ступать погромче. У лестницы он остановился.
Подождав ровно час, Эллери двинулся в обратном направлении. Ему понадобилось десять минут, чтобы пройти пятнадцать футов до двери доктора Додда и осторожно приложить ухо к панели.
Дыхание доктора было глубоким и ровным и лишь иногда прерывалось храпом.
Эллери выпрямился. Пишущая машинка Римы продолжала стучать внизу. Кен еще не вернулся. Фрамуга над дверью миссис Фаулер в конце коридора была темной.
Вернувшись к лестнице, Эллери начал подниматься в мансарду.
На сей раз он использовал миниатюрный фонарик.
Ключ был смазан машинным маслом, и Эллери вставил его в замочную скважину святилища доктора Додда без единого звука.
После этого он сжал фонарик зубами, словно сигару, вцепился в ручку левой рукой, а правой попытался повернуть ключ.
Но ключ не поворачивался.
Эллери оставалось только в отчаянии сесть на пол.
И тут его охватил неописуемый гнев. Это было самое нелепое дело, в какое он когда-либо совал нос. Оно состояло из каких-то нематериальных субстанций, ухватиться за которые не представлялось возможным.
Вернувшись на второй этаж, Эллери снова порылся в своем чемодане, потом поднялся в мансарду и, стиснув зубы, сделал еще один восковой отпечаток замка.
Закончив, Эллери услышал, как подъезжает автомобиль, а спустившись вниз со шляпой в руке, обнаружил в приемной Риму, которая сидела на коленях у Кена, обнимая его за шею.
— Не вставайте, — улыбнулся Эллери. — Я просто прохожу мимо. Вы выглядите усталым, Кен.
— Он сейчас ляжет спать. Я думала, что вы это уже сделали, Эллери, — сказала Рима.
— Мне не спится. А вот доктор Додд спит.
— Я хотел заглянуть к нему, — виновато промолвил Кен. — Но если он заснул… А вы куда собрались?
— Думаю прогуляться перед сном. Кстати, о сне — ваша невеста весь вечер провозилась с вашими чертовыми счетами.
