онемения (к настоящему моменту утратившее силу). Магическая печать на Дыре сломана, но вражеской активности в окрестностях не наблюдается. Не всем вчерашнее обильное пиршество пошло впрок: Мальгариэль умудрилась отравиться маринованными грибочками. Валлэриэн по этому поводу устроил скандал, получил от смысловеров напоминание о добровольности столь специфического отдыха и заткнулся.
Едва Элора упомянула Мальгариэль, та шмыгнула через поляну к заветной будочке; проходя мимо, трусливо хихикнула и рванула так, что поскользнулась и шмякнулась на задницу. Прямо как я, когда сделала в этом мире первый шаг…
— Аметист! — взревел Валлэриэн, бросаясь на подмогу к своей попаданке. — Прекрати эти детские подначки!
— Какие еще подначки?
— Ты уронила мою невесту!
Чего⁈
Меня и Мальгариэль разделяло метров пять, и я, на минуточку, в гуманоидной форме, в которой у меня нет настолько длинных конечностей. У влюбленных эльфов проблемы с глазомером? Или с мозгами?
— По-твоему, мне больше нечем заняться?
— Юноша, я понимаю ваше беспокойство, но всему есть предел! — возмутилась Элора и даже притопнула ногой. — У вас плохо с глазами или головой в целом⁈ Водите свою девушку за ручку, раз уж так волнуетесь, и не мешайте нам работать, иначе сидеть нам всем здесь еще парочку десятилетий!
Валлэриэн, с видом оскорбленной виверны, помог своей попаданке встать и довел ее до главного блага любой цивилизации.
Эльфы над моей головой начали перебрасываться сложными непонятными терминами.
— Несколько проводков надо заменить, — человеческим языком сообщила Мира.
— И что для этого требуется?
— Подождать час-два. Материалы у нас есть.
— Мне так и сидеть?
— Не обязательно, — Элора хихикнула. — Главное — не дерись, не лезь в воду и не тряси головой.
Они посовещались и разбежались по избушкам. Я решила съесть еще один бутерброд.
Суданский уронил меч в траву и вполголоса ругнулся, наклонившись за ним.
— Теперь, по логике, ты должен уделать Чужеяда одной левой, — сказала я, наблюдая за его потугами. Помощь не предлагала — он и сам отлично справился.
— Типа того, — всеобщего энтузиазма по поводу драконоборства рыцарь не разделял. — Если встречу его до того, как кости срастутся. Слушай, Аметист, тут такое дело… Ты знаешь этого белобрысого хмыря? — шепотом спросил он и кивнул в сторону Валлэриэна.
Беспокойство Артема было оправдано — с его же сестрой «хмырь» воркует, пусть и двоюродной… Но надо же, насколько у нас течение мыслей совпадает!
— Было бы странно, если бы я его не знала. Это мой бывший, а твоей сестры настоящий жених.
— Что⁈ Когда она успела⁈ И как⁈
— А вот так. Появилась в нашем мире попаданочка, взяла себе новое имя Мальгариэль, осмотрелась и вцепилась в первого попавшегося красавчика. А им оказался Валерик, которого, видите ли, потянуло на экзотику!
Надо же, а я-то думала, что уже перегорела. Нет, тлеет еще обида. Хотя, казалось бы, на что обижаться? Валлэриэн мне нравился, но дело не успело дойти даже до поцелуев, ухаживал он за мной постольку-поскольку — из-за нехватки времени (причем моего!), а в статус помолвленных нас загнали его родители. Видите ли, у них род благородный, высокородный (и далее — РОДный по списку), не принято просто гулять, держась за ручки, должно быть все честь по чести! Хотя, подозреваю, что со стороны эльфов закрался трезвый расчет — очень немногие семейства могут похвастаться родством с драконами. Кстати, как раз из-за времени. Во многих отношениях (в том числе и романтических) мы очень неторопливы, и далеко не у всех хватает терпения (и продолжительности жизни). Дедушка Шерл три столетия кружил возле бабушки Аметиссы, а бабушка Сцилла каждого из троих своих поклонников испытывала по две сотни лет — как можно догадаться, мой дедушка одержал верх. Папа с мамой встречались половину века и прожили вместе четверть, прежде чем у них родилась я — и это в драконьей среде считается довольно-таки быстрым развитием событий…
Эльфы, при всем их занудстве, падки на пошлости и суетливы до оскомины. Валлэриэн ничем не выделился из общего ряда, так что у меня есть повод для радости — ничего хорошего бы не сложилось. Но, зараза, злюсь, потому что драконье чувство собственничества и оскорбленное женское самолюбие никто не отменял!
— Но как…
— Суданский, тебе чего неймется? — я вдруг разозлилась на его любопытство. — А, понятно: она же твоя родственница, и ты боишься, что я начну ее за волосы таскать? Не дождетесь!
— Да я не то хотел спросить! — возмущенно вскинулся рыцарь и махнул здоровой рукой. — Ладно, ответ на вопрос я получил.
* * *
Кста-а-ати…
— Артем!
— А?
— Помнишь первую лекцию по драконологии?
— Да, помню. А что?
— Что ты тогда хотел у меня спросить о Валерике и Рите?
Он наморщил лоб.
— Не помню. Лекцию помню, а вот это вот нет.
* * *
— Суданский… — угрожающе протянула я.
— А? — он уставился мне в глаза, изображая кролика перед удавом. Ой, нашелся тут мученик на растерзание озлобленному дракону!
— Отойди на три шага.
Только бы не вздумал спорить или спрашивать!
Артем удивился, но послушался.
И очень вовремя.
— А-апчхи!!!
Пламя в костре испуганно пригнулось и затрещало, реагируя на чужеродные искры.
— Будь здоро…
— Чхи!!!
— … ва.
— Спасибо. При-и…и-чхи!!! Молодец, рефлекс выработал…
Суданский поднял голову, убедился, что опасность миновала, с некоторым трудом поднялся и вернулся на теплое местечко у костра.
— Как рука? — покаянно спросила я — на втором чихе Артем рухнул наземь, подмяв под себя сломанную конечность. Даже с виду неудобно.
— Ничего, — рыцарь осторожно пошевелил пальцами. Магия мерцала на них ажурной перчаткой. — Почти не болит. Дуда сказала, что заклинание срастит кости за пару дней. А разве нельзя сразу вылечить?
— Можно. Но так проще и… надежнее, скажем так. Организм должен сам поддерживать процесс регенерации, магия лишь немного его ускоряет и корректирует.
— А как ты себя чувствуешь? Не знобит, голова не болит? Или горло?
Чего это он разволновался? Боится, что расчихаюсь?
— Где ты видел простуженного дракона?
— Я о таком даже и не слышал, — Артем хмыкнул. — Но ты же начала чихать как из пулемета.
— Обыкновенная реакция на дым из костра. А ведь ты мог бы просто сидеть спокойно. Твой меч бы тебя защитил от искр.
Рыцарь с задумчивым видом глянул на свое оружие. Клинок под лучами солнца словно выцвел — отчетливо зеленый отлив металла стал заметно бледнее.
— Кажется, я понял, почему он такого цвета. Под окрас Чужеяда.
— Похоже на то, — согласилась я.
Это Бастовский у нас разбирается в артефактах и их реакциях на окружающую действительность. Хотя можно опросить и присутствующих коллег.
— А от чего зависит ваш окрас? Вот ты — черная, как и твои
