Я хочу принадлежать Джексону. Быть отмеченной им, как бы это ни было больно.
Он убирает руку с ложбинки между моих бедер, и я стону от разочарования.
— Подставь попку, детка.
Я немедленно повинуюсь, подставляя свою задницу для наказания.
Он хлопает по ней, и я вскрикиваю. От воды щиплет гораздо сильнее, от кафеля эхом отдаются шлепки. Джексон шлепает меня снова и снова, то справа, то слева. Я на небесах, какофония ощущений: вода в душе, боль от шлепков, удовольствие от прикосновений — все это смешивается, чтобы привести меня прямо к краю оргазма.
Джексон стонет.
— Господи, мне нравится шлепать тебя. Следовало бы дать ремнем по твоей заднице за то, в каком состоянии ты меня сегодня оставила. — Его голос — глубокий рокот, который, кажется, проникает в мое тело через каждую пору.
И я не возражаю. Он ругается.
— Я собираюсь трахнуть тебя так сильно, котенок, что ты не сможешь нормально ходить. Тогда запомнишь, кому принадлежит эта киска.
Я украдкой бросаю взгляд через плечо, проверяя, нет ли клыков. Доминирование — это горячо, и сегодня оно зашкаливает, а я не уверена, что Джексон контролирует ситуацию. Когда переминаюсь с ноги на ногу, боль в лодыжке пронзает меня.
Джексон бросается вперед и подхватывает под бедро раненую ногу, поднимая мое колено к кафельной стене. Затем прижимается к моей спине, головка члена упирается в мой вход.
— Ты в порядке, детка? — Его губы касаются моего уха.
Насколько возможно, моя киска становится еще более доступной. Джексон все контролирует. Защищает меня. Как делал с самого начала.
— Да, — выдыхаю я.
— Протяни руку и введи меня внутрь.
Я повинуюсь, протягивая руку между раздвинутых ног и направляя его член к сладкому месту.
Он наклоняется вперед, раздвигая меня, наполняя меня, дюйм за восхитительным дюймом. Поза такая непристойная, его доминирование такое экстремальное, что я чувствую себя звездой порнофильма. Джексон издает одобрительный гул позади меня, а затем приподнимается вверх.
— Возьми меня всего, — рычит он.
Я кричу. Это хороший вид боли — глубокий и вкусный. Его член растягивает меня, задевая переднюю часть моей киски при каждом толчке.
— О Боже, — стону я.
— Еще не всё, детка. — Джексон, должно быть, говорит сквозь стиснутые зубы. Он опирается рукой на стенку душа рядом с моей головой и продолжает входить в меня.
Желание обвивает всё внутри меня.
— Пожалуйста.
— О, господи, детка. Ты умоляешь? Продолжай, умолять. Это делает меня таким твердым для тебя, котенок.
Слезы щиплют мои глаза. Я отчаянно нуждаюсь в освобождении. Моя единственная стоящая нога трясется так сильно, что удивительно, как она меня держит.
— Пожалуйста, пожалуйста, Джексон, — умоляю я.
Нечеловеческий звук вырывается из его горла, и я замираю. Джексон трахает меня так глубоко и жестко, что я вижу звезды. Очередной рев отражается от стен душа, и Джексон погружается глубоко, поднимая меня с ног, пронзая меня своим членом. Он обхватывает меня за талию, все еще удерживая мое поднятое колено другой рукой.
Я сжимаюсь вокруг него, высвобождение спиралью выходит из меня в божественной серии сжатий и содроганий, пока не выдыхаюсь и не обмякаю от удовольствия. Все время жду укуса, но он так и не случается.
Я не могу решить, разочарована или испытываю облегчение.
— Ты так хорошо берешь мой член, детка. — Его губы снова прямо у моего уха, его глубокий, скрипучий голос соблазнителен. — Открой глаза и посмотри.
Мои глаза все еще закрыты? Похоже, так оно и есть. Я распахиваю их. Я все еще прижимаюсь носом к кафельной стене душа, твердое мускулистое тело Джексона прильнуло к моей спине.
— Довольно тесное пространство, тебе не кажется?
Мое сердце замирает. Это очень тесное пространство. И выход заблокирован. И я ни капельки не боюсь.
Я взрываюсь смехом.
— Так и есть.
Он щиплет меня за ухо.
— Ты пережила это. — Он выходит из меня и нежно разворачивает. Его глаза все еще голубые, а зубы выглядят острее, чем обычно, но он явно Джексон — человек, а не волк.
— Я не боюсь, когда рядом с тобой. — Это правда. Ни малейшего приступа клаустрофобии.
Он качает головой.
— Тебе больше никогда не нужно бояться. Ты преодолела страх.
Я не совсем разделяю его уверенность в себе. Эта ситуация особенная. В следующий раз у меня, вероятно, не будет мужчины, достойного бога, трахающего меня до полусмерти, чтобы заставить забыть о страхе. Но мне нравится, что он помнит. Что ему не все равно.
Я улыбаюсь ему.
— Может, нам стоит еще немного потренироваться, чтобы быть уверенными.
Агония мелькает на его лице.
— Сомневаюсь, что переживу это. Мне нужно выбираться отсюда и бежать. В противном случае, я привяжу тебя к кровати и буду трахать следующие восемь часов. И это если тебе повезет и я не потеряю контроль.
И укусит меня. Отметит как свою.
Снова жар вспыхивает в моей сердцевине. Я никогда в жизни не чувствовала себя такой желанной. Да, знаю, что у меня сексуальное тело, и иногда я даже использовала это в своих интересах. Но эта животная сторона Джексона, это безумие «я не могу находиться рядом с тобой, чтоб не трахнуть», заставляет меня чувствовать себя Еленой Троянской. Или самой неотразимой сиреной.
Он стягивает презерватив и выходит из душа, чтобы избавиться от него. Затем разворачивает для меня полотенце. Не просто протягивает его мне, а ждет, пока я войду в него, а потом оборачивает вокруг. В этом жесте есть что-то знакомое — как будто мы давняя пара и легко относимся к подобным проявлением любви. Внезапно я так сильно этого хочу — хочу остаться и чтобы Джексон Кинг был моим. Моей стаей.
Но он уже сказал, что этого не может случиться. Он должен спариться с другим оборотнем. Не со мной.
Боль от этого почти ослепляет меня. Я отворачиваюсь, чтобы он не увидел этого на моем лице. Мне нужно спасти Мими и уехать из города. Чувство вины за то, что я даже думаю о мужчине, когда ее нет рядом, сжимает мой желудок.
Да, найти бабушку и уехать из города — это единственный финал истории, который имеет смысл. Я просто молюсь, чтобы бабушка все еще была жива. Она — мой единственный дом.
~.~
Джексон
Не знаю, как я сдержался, трахая Кайли и не пометив ее. Мои зубы были выпущены, сыворотка покрывала клыки, но я каким-то образом держал волка в узде. Потому что должен. Чтобы защитить мою женщину.
Да, я только что
