моего подержаться?», потому что косноязычие как-то и пропадает куда-то, иногда…
Единственный ректор, что мне по душе пришёлся, это Епископосян, который сразу после войны из Москвы приехал и даже мебель оттуда перевёз.
При нём Анна Александровна, заведующая Библиотекой, переступив свою преклонную предпенсионность и оглядку на соблюдение приличий захолустья, начала косынкой себе горло обвязывать в романтической манере певицы Майи Кристалинской, особенно по дням, когда на приём к ректору шла.
Конечно с учётом разницы их возраста и сходных обстоятельств семейного положения, её дресс-код не вёл ни к малейшим служебным романам, и всё смотрелось чистой романтичностью и умилительно взглянуть со стороны.
А как он отдых проводил? В яме! Возле деревни Мектишен откопал скелет со странными украшениями, которым по науке при нём никак быть не полагается.
Лучше бы меня спросил, мы когда газопровод в Члдран тянули, там экскаватор каких только костей не нарыл.
Но на второе лето его из ямы выдернули и пояснили: если тебе мебель дорога – сиктырь отсюдова.
Тихо-молча перебрался в Ереван Епископосян, может и по сей день там паству собирает на лекции свои, а летом в Араратской долине откапывает части Ноева Ковчега, потому что это ж древняя земля…
К тому же, в глазах ректората, у меня имелись порочащие связи с иностранными гражданами.
Не с теми, что приедут на денёк передать очередной грант или подарочек, а с теми, про которых не понять чё им тут нада.
Взять хотя бы Ника Вагнера, с которым у нас уже 20 лет дружбы…
Во время перемены он шёл по второму этажу Нового корпуса и никого не трогал, но я же вижу – Американец, потому что тут такую бороду никто носить не станет.
– Хай! – говорю и пошёл себе дальше.
Так он догнал и говорит: «Ты кто?»
А мне скрывать нечего: «Последний из Могикан», – отвечаю, с учётом моей неповторимости на кафедре, а также своего статуса на данном этаже и прочих печально привходящих факторов.
Так с тех пор и дружим, он тоже Фенимора Купера читал, хотя того в Американских школах не проходят.
Сам Ник тогда работал в Ереване, в Американо-Армянском Универе или типа того, но его тянуло на природу менее загаженную цивилизацией, вот он и приехал в Степанакерт, хотя языка не знает.
Ну сводил я его к текущему ректору, в отделе кадров он заявление написал и обратно в Ереван уехал давать уроки в ожидании ответа на свою просьбу.
Приехал через месяц, говорит нет ответа.
Пошёл я с ним опять к начальнику отдела кадров:
– Зачем человека мытарите, почему нет ответа?
– Что значит нет ответа? Ответ есть.
– Где?
– Вон у меня в сейфе лежит.
Да распроеб… распро… расп… нет, на такое даже у меня слов не хватает…
Короче, там отказ на основании, что его Калифорнийское произношение и степень от университета штата Невада не вписываются в нацеленность кафедры Английского АрГУ преподавать студентам Британский вариант Английского.
Однако Ник упорным оказался и всё равно в Карабах переехал, устроился в частный универ (да, есть и такие (2), не только же Госу овечек стричь), ну и фонды кой-какие у него от родителей остались, папа как никак свой парикмахерский салон держал, а мама потомок беженцев из Западной Армении, но никого из своих трёх сынов не стала обучать Армянскому.
И я его понимаю, в Ереване я тоже бы не выжил.
Ну а с Майком Нюмэном всё как на ладони, тут и я скажу – шпион, какие тут сомненья.
Сам Британец, живёт в Париже, закончил курсы Русского языка до уровня с обаятельным акцентом, в Карабах приезжает не ежегодно, но периодически, хотя вместо книг стихи пишет да ещё под гитару собственные песни поёт, неплохо, кстати.
Тут и диагноза от КГБ не нужно – шпион неоспоримый.
Благодаря ему я воочию убедился что такое сухой Британский юмор, когда попробовал блеснуть эрудицией из Британники:
(britannica.com/biography/Saint-John-Henry-Newman).
– Майк, – говорю, – а ты знаешь, что у тебя однофамилец есть, а? Тоже Нюмэн! Который кардиналом стал. Представляешь?
Ни один мускул не дрогнул в лице лапусика Джеймса Бонда (не то что тот Квазиморда из последних серий) и спокойно так, с прохладцей:
– Я ему прощаю…
Отпустил, короче, грехи священнослужителю.
Поэтому, когда мы с Ником сходимся отмечать очередную субботу, то он заводит одну и ту же неизменную байду:
– The educational system in Karabakh failed!
А я его привычно утешаю:
– Не только тут, Ник, не только тут. Это fucking global fiasco…
* * *
Бутыль #26 ~ Re-union ~
День не задался с самого утра. Положила сахар в чайную чашку, а как стала поднимать сахарницу на полку, та вдруг из рук на пол – прыг! и расплескала россыпь по всей кухне…
Бери, Майа, веник и за работу, сука!
Одно утешение, что ей сегодня на работу не идти. Та грёбаная сучка, хозяйка типа салона, типа книжного вчера сказала, завтра у тебя отгул.
Она охренеть до чего вообще долбонутая, переодевается три раза за один день.
То в кринолины, то в эпоху Елизаветы Целки из династии Тюдоров, если, конечно, не в мини-бикини.
Неужели все женщины в таком возрасте настолько сдвигаются? Вот только всего-навсего и пользы от неё, что заставила Майу учиться письму и чтению.
Сначала трудно было – ух, этот грёбаный «Золотой Ключик»! но потом как-то пошло и даже интересно стало чем та сучка Мальвина волосы красила, ну не синькой же.
Потом хотела обед приготовить, а на полке всего одна ложка сухих ракушек в целлофане. Вот спрашивается зачем такой мизер оставлять? Видишь, что там ложка остаётся – вбухай всё до конца, так нет, в целлофане закрутила и – на полку.
Иногда Майе трудно понять саму себя.
В общем, решила, что придётся выйти в супермаркет. Всё равно по телеку одна и та же потетень – какие эти Украинцы фашисты и не жалеют своё же мирное население…
Ну не сразу, конечно, пока выберешь какой прикид накинуть.
В супермаркете из бывших типа коллег одна только Настя на кассе осталась.
Ей с её ожирением работу менять лень.
А тот придурок в очереди сзади так зырил будто в жизни не видал женский зад.
Хотя конечно зад у Майи то, что нада – не жирный, но кругленький, а не как у тех подиумных сучек, что вихляют свою тощую тазовую
