коврам всей спальни для активации позитива.
– Двоих хватит?
– Не остри тупым концом, рыбонька. Чмоки-чмоки твоему рыбчику. Свободен!
Дон дал отбой и через стиснутую челюсть процедил:
– Ё*баный матриархат…
* * *
Бутыль #25 ~ Хождения по ниве образования ~
Когда из-за Бишкекского соглашения о прекращении огня первой карабахской войны за независимость меня сократили из рядов работников Прес-Центра ВС НКР, мне снова пригодился диплом учителя Английского языка от Нежинского пединститута, с которым я и пошёл наниматься в Степанакертский пединститут, уже успевший переименоваться в Госуниверситет.
Ректор по имени Арват не отказал моим искательствам, превратно предположив будто я работаю в Верховном Совете (за годы войны многие привыкли к такому обо мне мнению) и, возможно, располагаю там вышестоящей «лапой».
Так я стал преподавателем Английского на кафедре иностранных языков Арцахского Госуниверситета, потому что номенклатуре делать было нехер и они всячески старались избавиться от слова «Карабах» по причине наличия в нём тюркских (по мнению этих неучей) корней и подменить его словом «Арцах», которым при жизни Месропа Маштоца (362 – 440), изобретателя всеармянской письменности, называли местный регион, где, кстати, он и трудился над своим алфавитом.
Присутствие в учебном заведении ректора Арвата вызывало во мне двоякое ощущение странно несовпадающего дежавю, поскольку в Нежинском педе у меня тоже был ректор Арват, только тому это служило фамилией, а не именем, и сам он был Одесский Еврей, из-за чего и возникал напряг с когнитивным сдвигом: два Арвата на одного явный перебор!
Впрочем Арвата (степанакертского) вскоре заменили другим ректором (они там тасовались как валеты в колоде опытного преферансиста), и сменщик уже ничем не ассоциировался с аттрибутами моей предыдущей жизни, что приносило облегчение, отчасти.
Чего скрывать, текучесть ректоров АрГУ зашкаливала капитально и настолько, что по ходу одной только моей трудовой карьеры в Арцахском ГосУнивере (14 лет) их перекувырнулось штук 8-9, что в среднем почти тянет на срок службы призывника в Советской армии, и ни один (за исключением единственного) не оказался достаточно подкован в вопросе: как отличить педвуз от университета?.
Мне даже пришлось объяснять очередному (он первый начал, его вообще никто не звал на ежемесячное заседание кафедры Английского, поскольку прочие иностранные языки так и остались в зачаточно-факультативном варианте) что университет, в отличие от института, занимается ещё и научными исследованиями.
Объём предложенной информации явно превосходил его познавательную способность и непостижимый уму факт вверг узурпатора в прострацию, причём такую буйную, что завкафедрой и прочим кафедральным Англо-дамам насилу удалось реанимировать беднягу чаем с вареньем.
Но отпоили.
И этого заведующая мне не простила, не потому что варенья жалко, а из инстинкта самосохранения.
Как раз таки эта ежемесячность и добивала меня больше всего, потому что мужиков-то на весь Гос по пальцам перечтёшь – Рафик с кафедры Русского, Володя на биологии, Карен физико-математик и Юра на кафедре географии, ну может какая где-то пара лаборантов, а ректоров у меня и рука не поднимается причислить к рядам этой славной когорты…
Ах! Ещё ведь и электрик дядя Коля! Он держал под лестницей просторную, но очень захламлённую мастерскую, чинил всё: от зонтов до бытовой техники, в которой и нормальная женщина не разберётся, не то что эти институтки.
Уже попозже Армен Юрьевич появился на кафедре Армянского, и тем оправдал звание университета, потому что занимался научным трудом, составлял Словарь Карабахского Диалекта.
Работа исполнена на уровне Словаря Даля и это кроме шуток.
Достойный труд и нас переживёт.
Хотя для кого? В мире Армянским пользуются всего 6 миллионов человек из коих половина в Диаспоре, а у них в ходу Стамбульский Диалект Западных Армян, остальные 3 млн в Армении – говорят и пишут на Восточном Диалекте, но ни у тех, ни у других нет такого Словаря, где в каждой статье поэзия жизни народных высказываний, а над некоторыми я и теперь ржу без задних ног.
Вот только составитель эксплуатировал детский труд, требовал, чтоб студенты, как домой поедут, записывали от своих дедов-бабушек и тётей с дядями всё подряд: поговорки, ругань, анекдоты…
А студенты только рады были, я видел кипы их записей на его кафедральном столе, потому что так они себя студентами чувствовали, а не овцами, ради которых стригут с их родителей плату за обучение.
Хотя с другой стороны приятно – как бы преп к тебе не приставал, а выше собственной жопы не прыгнет – факультет должен выполнять план заготовок систематически и без снижения объёмов стрижки, так что и зачёт тебе поставит, и тройку на экзамене, никуда не денется.
Правда, попадаются, кто и впрямь учиться хочет, я и таких в читалке видел…
О! Читалка АрГУ это жемчужина, туда Диаспора таких книг наприсылала – сокровищница, начиная от всех томов последней Британники и дальше по алфавиту.
Не в коня корм?
Возможно, но может на вырост, для грядущих поколений…
А тот вареньем с чаем сохранённый ректор не простил мне покушения на основы его косных представлений и из мести приказал заведующей Компьютерным Залом—ухх! конфетка! щедрый дар какого-то заокеанского миллионера—в дарёный Зал меня не допускать на основании возможности, что Интернет позволит мне отправлять шпионские донесения в Баку.
Ей пришлось исполнять приказ, а мне – дожидаться его дембеля…
Мои отношения с коллегами всегда отличала ровность. Хотя завкафедрой, с её гипертрофированно развитым инстинктом, довольно несдержанно обижалась, что на их ежемесячниках я зеваю настолько учащённо и с подвывом даже.
Но это происходило неумышленно, по причине физиологически необоримых стимулов. Я и пытался челюсть сдерживать, даже двумя руками, из благовоспитанности.
А хер там! Против физиологии не попрёшь…
На обуздание громкости её ораций хватило одного раза. После очередной её обличающей речи в мой адрес, я достал из кармана флешку-плеер типа WALKMAN’а, но помельче, из которой я в маршрутке до Универа Тину Тёрнер слушал, когда водитель слишком громко музыку включает.
Но на этот раз я сделал вид будто это диктофон и сказал флешке: «Записано 2-го февраля в 13.38»
Она аж ахху… ну в общем… потому что не помнит что конкретно только что орала. Вот после этой записи меня и перестали в Компьютерный Рай пускать.
Проректор Стёпа тоже один раз в коридоре при студентах затеял выговаривать мне несдержанным тоном голоса: «Тебя тут держат только потому, что ты инородец!»
Но это сплетни будто я ему ответил: «Да ты ещё не видел инородцев-то, хочешь дам за
