тебе. О твоем внимании и заботе ко мне, об откровении в любви, что не могло больше таиться так долго. Если бы я только могла знать, что ты уделял мне столько внимания для того, чтобы превратить очередное совместное времяпровождение в первое свидание. Ума не приложу, как я не замечала этого раньше. Мне кажется, что я совершила большую ошибку, сделала поспешные выводы и лишилась чего-то большего, чем просто друга. Если твои речи действительно шли от самого сердца, если твои чувства ко мне истинны, если сказанное тобой в тот вечер откровенная правда — не совершай ту же роковую оплошность, которую так безрассудно допустила я. Позволь мне вернуть утраченное счастье.
С любовью, Патрисия Фостер.»
После прочтения столь многообещающих и трепетных строк, я был бы полным глупцом, если бы дал волю моральным принципам и чрезмерной гордости, не уступив место возможно единственному шансу расположить к себе ту желанную женщину, за жизнь которой готов пожертвовать собственной. В присутствии капитана, мне едва удалось не растрогаться и сдержать свою большую радость. Когда я закончил читать, Джери ничего не спросил о письме от его дочери. Лишь меня уходящего, попросил встретиться с ним вечером на палубе у груды старых истрепавшихся канатов, когда весь экипаж начнет расходиться по своим каютам. Тем вечером, я и капитан Джери долго беседовали у тех заплесневелых канатов. Немало поведал ему я о влечении к его милой дочурке, и не меньше рассказал мне капитан о Патрисии. Как оказалось ей часто везет на всяких недоумков вроде Стива, и тем не менее Джери возлагал на меня большие надежды.
Через две с половиной недели я вернулся с дальнего плавания. Оказавшись на пристани, я поспешил увидеть свою любимую. Едва не пустившись в бега, я торопливыми шагами преодолел расстояние почти в целую милю. Перед самым домом я замедлил шаг, чтобы отдышаться после марафонского забега и остановился у ворот дома Патрисии. Для меня это был очень волнующий момент долгожданной встречи с поистине идеальным воплощением всех тех женственных черт, которыми может обладать настоящая леди. Когда дверь открыла она, я не знал что сказать, а впрочем, тогда слова были здесь совсем не к чему. Прекрасная мисс Фостер встретила меня на пороге дома, стоящего в форме матроса с потрепанной сумкой за плечом, сияющего от счастья моряка, глаза которого блестели от надежды обрести любовь и стать любимым. Патрисия воздержалась от лишних слов и, не сдержав эмоций и чувств, крепко обняла меня, пустив слезы в мою рубашку. Ее жест меня удивил и тронул до глубины души. Прижавшись своей грудью к ее бюсту, мне на мгновение показалось, что наши сердца ритмично и часто забились в унисон. Мы хотели так много рассказать друг другу, что даже не знали с чего начать наше откровение, но в скором времени мы без остановки поведали все потаенные чувства и желания в каждом из нас. Говорили без остановки, не смыкая уст, и тем же вечером сливались этими устами в ненасытных поцелуях.
Капитан Джери был очень рад за нас. Счастье дочери бесценно для любого отца. После этого мистер Фостер проник уважением ко мне. Я и капитан отныне стали близкими людьми. Команда и коллектив судна Джери могли похвастать прекрасной сплоченностью и опытом. Экипажу не занимать отменного юмора, а о их широкой душе можно было слагать легенды. Каждый человек на борту не откажет в помощи товарищу. Опытные моряки всегда готовы помочь и подсказать молодым матросам в сложном деле, а отдохнуть в веселой обстановке после долгой работы всегда гарантированно. Но жизнь моряков дальнего плавания не так легка, как может показаться на первый взгляд. Порой моря и океаны бывают суровы и беспощадны к путникам синей волны. Взволнованное море или встревоженный океан не щадят кочевников водной глади. В сильный шторм корабль может не справиться с натиском огромных водных хребтов. С каждым ударом волны о судно, затаив дыхание, надеешься не пойти на корм голодным акулам или другим свирепым обитателям морских глубин. Однажды я оказался очевидцем такой природной стихии. Тогда суровое явление природы испытало меня на прочность, выдержку и профессиональную закалку.
Все незакрепленные в каютах инструменты и вещи летали от одной переборки до другой. У картавого шведа, что был поваром в камбузе, даже выбило иллюминатор, сорвавшимся с полки чемоданом. В нем лежали шесть бутылок дорогого канадского виски. Только одна бутылка чудом не разлетелась в дребезги. Так и лежала среди осколков других пяти бутылок. Пока самые опытные моряки боролись с неисправностями в моторном отсеке, я и молодой напарник Ричард откачивали воду из затапливаемых трюмов. По десять раз перелатанные корпуса судна сразу дали о себе знать в суровых условиях, настигнувших мореплавателей в пути. Вода прибывала вдвое быстрее, чем мы успевали избавляться от сотен литров ледяного морского бульона. Вскоре на помощь мы позвали еще троих членов экипажа и кое-как устранили течи в трюмах, качая помпы и затыкая дыры корпусов, всем, что попадалось под руку. В одном из гальюнов, пенящейся соленой водой размыло по палубе зловонные экскременты. Драить кому-то шваброй по мерзкой жиже у того гальюна было потом жутко невыносимо на следующие сутки.
Работать на строгого, но справедливого капитана Джери Фостера мне было по душе. После той трагедии с грузовиком я вновь продолжал заниматься любимой работой. Только теперь я чинил корабельные двигатели, а не автомобильные как прежде. Мерфи пару раз наведывался в гости к Фостерам, чтобы узнать, как у меня обстоят дела. Когда Джери рассказал своему старому доброму другу про наши неравнодушные чувства с Патрисией, Мерфи почти не удивился этому. Он вспомнил, как его дочь Нелли куражилась со мной у озера, и решил, что моя новая связь с дочерью его друга не случайна. По этому поводу Мерфи неоднократно подшучивал на эту тему, напоминая про мои былые деньки, проведенные с его дочкой.
Спустя неделю, после последнего визита Мерфи, я вместе с Джери и Патрисией навестили семью фермеров. Мерфи и Клайд, к моему огромному удивлению, встретили меня весьма радушным приемом и попросили приходить к ним в гости чаще. О том случае, который произошел в празднование дня рождения одной из подруг Нелли, никто не вспоминал и не терзал меня вопросами, каким образом в грузовике появились пулевые отверстия и гильзы, усыпанные по кабине и кузову. Нелли не переставала донимать меня своими воспоминаниями и историями. Она только и делала, что рассказывала случаи и события происходившие вместе со мной. К всеобщему удивлению
