предложить. Нет, так нет, — равнодушным тоном ответил Стивен.
Больше мы не разговаривали. Мы просто сидели за одним столом и даже не смотрели друг на друга.
Вскоре Патрисия была готова к свиданию. Перед своим уходом она показала мне комнату, где я буду спать и дала постельное белье. Рассказала, чем можно будет перекусить, если я проголодаюсь, а затем показала, где в доме находится уборная. Из окна я наблюдал, как они вместе спускались к воротам, до тех пор, пока пара не скрылась из виду.
Оставшись один в чужом доме мне совершенно было нечем себя занять. В гостиной стояла книжная полка с большим выбором литературных произведений разных жанров. Только читать мне не хотелось. То ли утомился слишком, то ли настроения не было, но до книг мне не было дела. Чтобы скоротать время я расхаживал по дому и осматривал комнаты. Над каждым дверным проемом висела гардина с тканевыми занавесками по обе стороны прохода. В одной из комнат я увидел художественную картину некой девочки в белом платьице и красивым белым бантиком на голове. Она сидела на стуле и держала куклу, а глаза девочки смотрели вправо и немного вверх. Ее детское личико было похоже на лицо взрослой Патрисии, но на самом деле это оказался портрет ее матери. В углу картины была надпись «Сьюзен Фостер 1897 год». Рядом с этой же картиной стояло плетенное кресло, на которой лежала книга с торчащим клочком бумаги между страниц. В спальную комнату Патрисии я зашел только чтобы взглянуть на ее фотографию в рамке. На черно-белом снимке было запечатлено, как она стоит в белом платье на песчаном пляже, в шляпке и сложенным зонтиком в руке, а на заднем фоне много отдыхающих людей и резвящихся у морских волн детей. В ее комнате еще стоял граммофон и небольшая стопка шеллаковых пластинок.
Разгуливать по дому мне довольно быстро надоело, и я собрался лечь спать пораньше. Сначала я заправил койку чистым постельным бельем, которое мне оставила хозяйка, справил нужду перед сном и лег в постель. Очень долго мне не удавалось заснуть. Возможно, мне мешал звук настенных часов, доносящийся из гостиной, или я слишком рано лег спать, к тому же мне всегда непривычно засыпать на новом месте. Но причина моей бессонницы крылась вовсе не в этом. На самом деле мне не давали покоя чувства и мысли, связанные с милой девушкой Патрис.
Глава 6 Последний круиз
«Забыть моряка — это подлость, не ждать моряка — это месть, любить моряка — это гордость, а ждать моряка — это честь!», спустя три с лишним месяца после знакомства с другом Мерфи это было самое актуальное высказывание в отношении матроса Джона Ховарда и дочери его капитана — Патрисии Фостер. Как можно было уже догадаться, мое сердце окончательно утонуло в морской пучине любви, полной неизведанных тайн. Добиться расположения к себе такой очаровательной девушки мне удалось с немалыми усилиями. Первое время я всячески избегал самих мыслей об этом, а чтобы меньше поддаваться собственному соблазну я избегал любых встреч с Патрисией, дабы свести наше общение к минимуму. Но это было бесполезно. Я все так же продолжал жить под крышей ее дома и следовательно не мог избегать контакта с самой хозяйкой. Обзавестись собственным жильем мне тогда было не под силу, и оставшись в безвыходном положении я предложил ей брать с меня символичную сумму денег в качестве арендной платы за проживание, и на это она согласилась не раздумывая.
У Патрисии я бывал редко. Не успеешь отвыкнуть от соленого запаха морской волны, как снова отправляешься в плаванье. Стивен Пауэлл оказался большой ошибкой в жизни Патрис. Мне точно неизвестно, почему она стала бояться и избегать его. Со слов Патрисии выяснилось, что этот подлец начал распускать руки и избивать бедную Патрис. Она перестала видеться с ним, но неугомонный Стив приходил вечерами к ее дому, в стельку пьяный, барабанил в дверь и настаивал впустить его. Патрисия всячески игнорировала его и старалась не попадаться ему на глаза. Похождения Стива к порогу дома бывшей леди продолжались не долго. Он осознал безнадежность своих действий и оставил девушку в покое. Хорошо, что озарение пришло к Стивену до того, как моему терпению пришел конец. Из-за графика своей работы я не мог застать прежнего ухажера Патрисии и заставить его забыть дорогу к этому дому. Я мог бы положить конец похождениям Стива, если бы знал, где он живет и проводит свое свободное время, но Патрисия была категорически против моего вмешательства в сложившуюся ситуацию. Она просила меня не связываться с ним не при каких обстоятельствах. Если бы он попался мне тогда на глаза, я проверил бы, сможет ли он также распускать руки с мужчиной, нежели с беззащитной женщиной.
Теперь, когда у Патрисии не стало любого мужчины, я должен был немедленно это исправить, но моя кандидатура долгое время ей даже не рассматривалась. Нужно было, чтобы она привыкла ко мне, и для этого я тратил огромную часть своих денег на рестораны, театры, отдых на пляже. Вместе мы проводили немало времени, но все мои намеки остались не увиденными и не услышанными. Все мои комплименты, признание в нравственности и симпатии не были восприняты всерьез. Я не переставал отчаиваться в себе. С каждым безрезультатным свиданием я терял и без того малую надежду связать свою жизнь с Патрисией. И когда я окончательно утратил веру в себя, мне пришла в голову идея попытать счастье и сказать ей все как есть.
После вечерней прогулки я собрался с духом и у порога дома признался Патрисии в любви, поведал ей все, что чувствовал к ней с самого первого дня знакомства. Но тогда она отвергла меня. Этой же ночью я собрал все свои вещи, пока она спала, и больше туда не возвращался, а все это время приходилось разоряться на номера в гостиницах.
Спустя неделю я снова ушел в дальнее плаванье. Капитан Джери вскоре позвал меня в свою каюту и передал письмо от своей дочки. Он сразу же попросил прочитать его, и вот, что было написано в том письме:
«Здравствуй дорогой Джон. Искренне прошу тебя дочитать это письмо до конца. Все эти дни сказанное тогда тобой не дает мне покоя. Я места себе не нахожу, нельзя просто так забыть таких слов. Теперь я понимаю, каково было тебе все это время. Я много думала о
