— Дядя Мелькер, знаешь что? — сказала Чёрвен. — С книгами, может, у тебя и получается, но в этом деле ты ничегошеньки не смыслишь. А где Пелле?
— Вероятно, у клетки с кроликом, — прошипел Мелькер и, молитвенно сложив руки, добавил: — Дал бы бог, чтоб он был у клетки с кроликом и чтобы ты тоже отправилась туда.
— Ты хочешь, чтобы бог был у клетки с кроликом? — с любопытством спросила Чёрвен.
— Пелле! — закричал Мелькер. — Пелле должен быть у клетки с кроликом… и ты тоже. В первую очередь ты!
— Нет, но ты же сам сказал, что молишь бога, чтобы он был у клетки с кроликом… — начала было Чёрвен, но дядя Мелькер так дико сверкнул глазами, что она, желая успокоить его, поспешно добавила: — Да, да, я пошла, пошла!
Молитва Мелькера была услышана. Пелле был как раз у клетки с кроликом, и туда-то, переодевшись, отправилась и Чёрвен. Йокке жил в роскошной клетке.
— Сам Мелькер сделал, собственноручно, — хвастался Мелькер, когда клетка была готова.
Пелле помогал отцу забивать гвозди, хотя Мелькер предупредил его:
— Кончится тем, что ты отобьешь себе пальцы.
— Не-а, — возразил Пелле, — если только Чёрвен будет держать гвозди.
До такой хитрости Мелькер не додумался.
— Почему ты все время лупишь себя по большому пальцу? — спросила Чёрвен, после того как Мелькер дважды ударил себя молотком.
Пососав палец, Мелькер ответил:
— Потому что ты, Чёрвен, не держишь мне гвоздь.
Но клетка, когда ее смастерили, все же вышла хоть куда. «Вот обрадуется кролик, когда переедет в нее!» — подумал Пелле. Сияя от счастья, он притащил Йокке на скотный двор Янсона и спустил его на землю возле нового жилища.
Это сооружение было спрятано за кустом сирени, в укромном местечке, где Пелле мог сидеть наедине с Йокке и чувствовать себя счастливейшим в мире обладателем кролика. Клетка была сделана из кусков металлической сетки, оставшейся от курятника. С одной стороны клетки была дверца с небольшой защелкой, так что Пелле нетрудно было вынуть из клетки кролика, когда хотелось подержать его на руках. В глубине клетки стоял ящик с круглым отверстием, служивший маленьким домиком для Йокке.
— Прыгай туда, когда пойдет дождь или похолодает, — советовал кролику Пелле.
Когда пришла Чёрвен, он сидел с Йокке на руках. Она помогла накормить Йокке, а потом Пелле принялся наставлять Чёрвен, как ухаживать за кроликом. Ведь Чёрвен придется заботиться о Йокке, когда Пелле уедет обратно в город.
— Я никогда не прощу тебе, если не будешь его как следует кормить, — сказал Пелле. — и смотри, чтоб он не сбежал.
Не мешало бы самому Пелле быть повнимательнее, потому что не успел он произнести этих слов, как Йокке выскочил из его рук и скакнул прямо в заросли сирени.
Пелле с Чёрвен вскочили и бросились вслед за ним. Легонько тявкнув, помчался за ними и Боцман.
— Эй, Боцман, не тронь Йокке! — испуганно крикнул на бегу Пелле.
Глупее этих слов Чёрвен давно не приходилось слышать.
— Боцман никогда никого не трогает, пора бы знать. Он думает, что мы просто играем.
Пелле стало совестно. Но ему некогда было просить прощения у Боцмана, ему надо было ловить Йокке.
На задворках столяровой усадьбы Малин вместе с Юханом и Никласом выбивали подушки и одеяла, и, когда прискакал Йокке, Юхан набросил на него шерстяное одеяло. Йокке яростно бился под одеялом, оно вздымалось точно бушующее море. Под конец кролику все же удалось вырваться из плена — прыг-скок, прыг-скок, прыг-скок — и он скрылся за углом дома.
Лишь Стине удалось схватить его. Она сидела на крыльце с Попрыгушей-Калле и, увидев, что мимо мчится кролик, ловко схватила его. Тут же подбежали запыхавшиеся Пелле с Чёрвен.
— Как хорошо, что ты поймала его, — сказал Пелле.
Облегченно вздохнув, Пелле сел на крыльцо возле Стины. Держа Йокке на коленях, он смотрел на него с такой же нежностью, с какой смотрит мать на своего ребенка.
— До чего приятно иметь собственную зверюшку, — сказал он. Чёрвен и Стина согласились с ним.
— Лучше всего ворона, — уверяла их Стина. и торжествующе добавила. — Он уже умеет…
— Что он умеет? — спросила Чёрвен.
— Он умеет говорить: «Пошел прочь!». Я его научила.
Похоже, что Пелле и Чёрвен не поверили ей, и Стина рассердилась.
— Погодите-ка, сейчас сами услышите! Калле, скажи «Пошел прочь!» Ну-ка, скажи!
Склонив голову набок, ворон упорно молчал. Только после долгих надоедливых приставаний Стины он коротко и недовольно каркнул несколько раз. Лишь человек, обладающий живым воображением, мог принять это карканье за «Пошел пр-рочь!» Таким живым воображением обладала Стина.
— Слыхали?! — ликующе сказала она.
Чёрвен и Пелле расхохотались, а Стина таинственно кивнула.
— Знаете, что я думаю? Я думаю, Калле — заколдованный принц, раз он умеет разговаривать.
— Хм-хм! — возмутился Пелле. — А ты видала когда-нибудь принцев, которые говорят «Пошел прочь!»?
— Да, — ответила Стина и показала на Калле, — вот этот принц так говорит.
В сказке, которую она только что рассказывала дедушке, было не менее трех заколдованных принцев. И все они обернулись кто диким вепрем, кто акулой, кто орлом. Так почему бы ворону тоже не быть заколдованным принцем?
— Не-а, только лягушки бывают заколдованными принцами, — уверяла ее Чёрвен.
— Это ты так говоришь, да? — презрительно спросила Стина.
— Да, про это мне читала Фредди. Это была сказка про принцессу, которая поцеловала лягушку, и та превратилась в принца. Бах — и он тут как тут.
— Придется как-нибудь попробовать, — задумчиво сказала Стина. Пелле сидел на крыльце и посмеивался.
— А на что тебе расколдованный принц? — спросил он.
— Он может выйти замуж за Малин, — ответила Стина.
«Вот здорово!» — подумала Чёрвен.
— И ей не придется больше быть неженатой, совсем одной, без мужа! — воскликнула она.
Вряд ли какая другая выдумка девчонок могла привести Пелле в большую ярость, чем эта.
— Да ну вас! Пошли прочь со своими заколдованными принцами! — закричал он. — Идем, Йокке!
Чёрвен и Стина долго смотрели ему вслед.
— Ясно, он не хочет, чтобы Малин когда-нибудь женилась, — сказала Чёрвен. — Верно, потому, что у него нет мамы.
Стина, сразу став серьезной, глубокомысленно наморщила лобик.
— А почему его мама умерла? — спросила она.
Нелегко ответить на такой вопрос. Чёрвен задумалась, она не знала, отчего люди умирают.
