По окончании земной недели, он все еще не был уверен,признает ли Малакар его в качестве компаньона. Однако такое решение было теперьв порядке вещей. Это стало очевидным из делавшихся приготовлений, Малакарготовился к отъезду через день или около того. Он желал знать, что за новостистимулировали такое. Но еще не был посвящен в эту часть капитанских секретов.
Джакара, с другой стороны, была чересчур открыта. Ончувствовал тягу к подозрительности.
Его собственные устремления для него стали очевидны втечение предыдущей недели. Теперь они были связаны с Малакаром. Он желал бысопровождать его по пути возрожденной ярости и более чем незначительной вины.Проанализировав эти чувства, он понял, что они вернулись к нему в ту ночь, накушетке, и из того, что он сделал из сновидения.
Не имеет значения. Источник неважен. Он хотел бы теперьдоверять, доверять как Джакара. Возможно должна пролиться кровь, как это бывалов старые времена. Он начал ощущать старые настроения, старую ненависть.
Хотя, куда он мог собираться? И для каких целей?
Морвин благоговейно вслушивался в последние новости, но необнаруживал ничего, что предоставляло возможность для еще одной «удар-побег»операции Малакара. Конечно, это могла быть информация из неразглашаемогоисточника – такой как нелегальный у Малакара в ОЛ. Какой бы ни был источник, онначал раздражаться, когда Капитан все более и более втягивался.
Он как-то коварно ухмыльнулся, вчера, когда сноваопределенно встревожил старика.
Малакар зашел на палубу обзора без предупреждения, когда онстоял там с Джакарой, объясняя свой способ зарабатывать средства ксуществованию.
Огромный серебряный корабль Службы стоял перед ними, какэкзотический подсвечник посреди пара и дыма. Он стоял там, где ни одиннормальный пилот не посадил бы его, у края кратера. Когда Малакар увидел такое,он пересек палубу в мгновение ока, его руки как языки пламени метнулись кконсоли. Морвин не видел откуда они появились, но почувствовал сотрясение отракеты. Когда он переводил взгляд с Капитана на сцену и обратно, корабльпостепенно исчезал из виду. Он щелкнул пальцами и Джакара засмеялась.
– Там ничего нет! – сказал Малакар, внимательноизучая приборы.
– А – нет, сэр, – сказал Морвин. – Я толькопоказывал Джакаре как делаю шары-сновидения. Я сформировал картину, частичноснаружи. Вот что вы заметили.
Малакар, что-то проворчав, ответил:
– Джакара, я хочу поговорить с тобой, – и онивдвоем ушли.
За обедом капитан шутил по поводу происшествия, Морвинотвечал вежливой улыбкой.
«Мистер Морвин…»
«Да, Шинд?»
«Капитан собирается просить вас сопровождать нас впутешествии, в которое мы должны отправиться завтра вечером.»
«Куда?»
«Был выбор между двумя мирами – Клич и Саммит. Он выбралСаммит по различным причинам.»
«Что нам там делать?»
«Это что-то вроде вербовки. Он расскажет вам также то, чтовы должны знать.»
«Если я поеду, я должен знать все.»
«Пожалуйста. Это не приглашение. Я верю, что он никогда неузнает тот факт, что я общался с вами.»
«Что тогда?»
«Ему потребуется мое мнение, будете ли вы ценны дляэкспедиции.»
«…И заслуживаю ли доверия, я полагаю.»
«…И заслуживаете ли доверия, конечно. Мой ответ будетположителен. Я не не осознаю ваши возродившиеся симпатии.»
«Спасибо за хорошие слова.»
«Это не для того, чтобы сохранить ваши чувства, я сделаютакие рекомендации.»
«Что тогда?»
«Я чувствую, что на этот раз Капитану будет нужно все, чеммы сможем помочь. Я желаю быть уверенным, что такое будет.»
«Что произошло?»
«Называйте это предчувствие и позвольте на этом закончить.»
«Хорошо. Я забуду, что мы разговаривали. Кто еще идет?»
«Джакара, я сам.»
«Я пойду и буду готов помочь.»
«Тогда хорошего дня.»
«Хорошего дня.»
Он осмотрелся. Шинда нигде не было видно. Откуда этосоздание достало его? Всегда было странно разговаривать с Шиндом в такойманере. Случалось, что Шинд мог быть в другой части цитадели, может сМалакаром.
Он шагал и смотрел.
«Хорошо, – решил он, – это не типичная операцияМалакара. Тут нет и намека что-нибудь взорвать. Еще Шинд чувствует, что этонамного опаснее. Если я не смог бы быть дураком или хорошим артистом, может ясмог бы стать приличным агитатором. Не забавно ли это было бы, если бы свалилсянастоящий корабль Службы, и Малакар подумал бы, что это еще один мираж? Я недумал, что могу работать на той консоли… – Хотя, буду ли? Буду ли я стрелять иубивать их после всех тех лет? В мирное время это называется убийство. Хотел быя знать?.. Хотя, Капитан определенно кажется встревожился. Я понимаю, что придругих обстоятельствах он действительно разрешил бы им здесь посадку и дажепоговорил бы с ними. Если он нервный, это обстоятельство должно означатьмногое. – Я вероятно должен буду открыть огонь и пожалеть об этомвпоследствии. – Каково участие Джакары в этом? Она спит с Капитаном? Онапрофессиональный агент шпионской сети с заранее назначенной ролью? Возможно всесразу – или может ни то, ни другое. Она может быть его дочерью. Почему бы инет? Слишком типично. Он редко разговаривает о своей личной жизни, и я никогдане слышал от него упоминания о родственниках. Странная девочка – слишкомтвердая и слишком мягкая, по очереди, и никогда не знаешь чья очередьследующая. Милая, хотя. Хорошо бы узнать ее настоящее положение, чтобы решить,что мне надо делать. Я спрошу ее, позже…»
После ужина этим вечером Малакар осторожно сложил свойстоловый прибор на тарелку, посмотрел на Морвина и сказал:
– Вы хотите поехать с нами на Саммит?
Морвин кивнул.
– И что на Саммите? – спросил он посленепродолжительного молчания.
– Человек, которого я разыскиваю, – пояснилМалакар. – Человек, который может помочь нам. По крайней мере я думаю онтам. Я могу ошибаться. Это может быть опасным местом. Если так, я буду простонаблюдать. Хотя показания очень благоприятны. Все, чего я хочу – найти его исклонить помочь нам.
– Что он такое, – что делает его таким особенным?
– Лихорадка, – проговорил Малакар.
– Прошу прощения.
– Лихорадка, лихорадка! Этот человек становитьсягуляющей инфекцией, носителем болезней!
