И я даже знаю, где спрятано то, что заставило его пойти на преступление. Едем! Я должен застать их всех в часовне дома де Монтезье, до того, как тело баронессы увезут из города!
Марк торопился, опасаясь, что Жозеф де Менар уже уехал, сопровождая в последний путь гроб с телом своей любимой тётушки. Но оказавшись возле дома графа де Монтезье, он увидел, что дверь приоткрылась и по ступеням спустился знакомый ему нотариус с чёрной сафьяновой папкой под мышкой. Увидев Марка, он почтительно поклонился и двинулся в сторону своей конторы.
Спешившись, Марк бросил Эдаму повод своего коня и быстро взбежал по лестнице. Двери немедленно отворились на его стук, и привратник впустил его в нижний зал. Марк не стал дожидаться, когда о нём доложат, и сразу же направился туда, где, как он помнил, находилась часовня. Уже подходя к дверям, он услышал растерянный голос де Шарона, вопрошающий: «Да кто такой этот Леду?», а потом раздался горестный стон виконтессы де Лапер, и он распахнул дверь.
Всё семейство было в сборе, они стояли вокруг уже закрытого гроба баронессы де Морель. На крышке был расстелен покров с вышитой надписью: «Там мирно спит под каменной плитой». Вид у собравшихся был ошеломлённый и даже обиженный, из чего Марк сделал вывод, что они только что узнали о содержании завещания своей доброй тётушки и поняли, что её оказавшееся значительным состояние отписано совершенно постороннему человеку, не имеющему никакого отношения к их роду.
Увидев Марка на пороге, граф де Монтезье постарался взять себя в руки и приветственно кивнул:
— Вы пришли проститься с тётей, ваше сиятельство?
— Не только, — ответил Марк, входя в часовню, которая даже светлым утром казалась сырой и тёмной. — Как вам известно, господа, я по просьбе моего друга кавалера де Менара проводил расследование смерти вашей тётушки. И теперь я готов рассказать о том, что мне удалось узнать.
— Вы нашли убийцу? — повернулся к нему де Шарон.
— Да, я его нашёл.
— Вы скажете, кто это? — воскликнул Клод де Лапер.
— Конечно, именно для этого я здесь.
— Я уже знаю это, — проворчал граф де Монтезье. — Мы только что услышали его имя от нотариуса. Это Александр Леду! Если вы ещё отыщете этого мошенника, мы все будем вам благодарны.
— Он не мошенник и не убийца, — возразил Марк. — Я знаю этого человека, но об этом позже. Пока же я прошу выслушать меня, если вам, конечно, интересно, кто убил баронессу де Морель.
— Конечно, интересно! — воскликнул де Менар. — Иначе, зачем бы мне было беспокоить вас своей просьбой!
— Что ж, давайте начнём, — кивнул Марк и подошёл к гробу. — Когда я узнал о смерти вашей тётушки, я получил для начала два кончика путеводных нитей, которые должны были привести меня к убийце. Первая — вполне очевидная — это сами обстоятельства преступления, расследование которого проводила полиция магистрата, вторая — более сомнительная — это записка со строкой, написанной баронессой, которую передал мне мой друг Жозеф де Менар. Именно две этих нити и определили дальнейшие пути расследования, которыми мне пришлось пройти. И если первая заставляла меня плутать окольными путями, постоянно заводя куда-то не туда, то вторая вела прямо к цели. В итоге же обе они сошлись, приведя меня к убийце. Однако давайте сначала разберёмся с первой. Итак, ознакомившись с делом, которое вела полиция магистрата, я выяснил, что это преступление было тщательно спланировано. Для этого преступник заранее подпилил ось кареты баронессы, подкупил кучера наёмной кареты, чтоб он завёз жертву в узкий переулок, и шайку уличных грабителей, чтоб они остановили там карету. Сам он также принимал участие в налёте и собственной рукой заколол баронессу, используя для этого старинную мизерикордию. Во время нападения он пытался убить и служанку Марион, но ей удалось сбежать и криками привлечь внимание городской стражи. Позднее он всё же настиг несчастную женщину и убил её. Та же печальная участь ожидала и кучера кареты. Оба они были убиты тем же орудием, что и ваша тётушка. Наверно, та же участь ожидала и грабителей, но им повезло, полиция быстро вышла на их след, они оказались за решёткой, то есть вне досягаемости для преступника. Именно от них я получил первоначальные сведения о том, как он выглядел. Хоть он и пытался скрыть свою внешность под плащом и маской, от них не укрылось, что он был высок, скорее всего, молод и при этом весьма ловок. Позже я расспросил о нём хозяев таверны «Сломанное колесо», где злоумышленник вёл переговоры с главарём шайки. Они также добавили к имеющимся приметам ещё одну — у преступника были светлые глаза.
— Значит, он высок, молод и со светлыми глазами, — пробормотал де Менар.
— К тому же хозяин таверны сообщил, что он произвёл на него впечатление опытного воина, — кивнул Марк, — к тому же имелись ещё две детали, которые выдавали в нём человека не бедного — при потрёпанном костюме явно с чужого плеча, на нём были сапоги и перчатки из дорогой, хорошо выделанной кожи. Ну и само орудие преступления указывало на то, что владеть им мог отпрыск благородного семейства откуда-то с юга.
Де Менар как-то тревожно посмотрел на Марка, но ничего не сказал.
— Итак, у меня уже были некоторые сведения о преступнике. Затем я решил опросить членов вашей семьи, и при этом узнал, что баронесса завещала своё состояние сыну своей племянницы виконту де Лаперу, с которым к тому же поссорилась накануне, отказав ему в деньгах. Встретившись с ним, я увидел высокого молодого мужчину со светлыми глазами. Да к тому же в доме, где он жил, обнаружились бесспорные улики: чёрный плащ, старая одежда, кожаная маска и тот самый стилет.
Марк открыл свой подсумок и вытащил оттуда старинную мизерикордию в потёртых ножнах. Де Менар подошёл, молча взял её в руки и его лицо залила смертельная бледность. Однако Марк, ничего не спрашивая у него, продолжил:
— Всё указывало на Клода де Лапера, однако, побеседовав с ним, я усомнился в том, что убийцей мог быть этот избалованный и наивный юноша. Затем выяснилось, что у него есть на время убийства алиби, да к тому же хозяин таверны «Сломанное колесо», который видел и запомнил преступника, а также лично знаком с виконтом, категорически отрицал, что это мог быть он. В связи с этим я вынужден был освободить его милость от подозрений и выпустить на свободу. И только это случилось, как начали происходить странные вещи. Ранее я узнал, что флигель
