Миров не смог вызвать XVII Легион ни на одном воксе среднего и дальнего действия. Астропатические вызовы также остались без ответа.
Стало очевидным, что Несущие Слово умышленно бросили их.
Перед ней со скрипом тяжелых пневмомеханизмов открылся люк пустотного шлюза. За ним оказались несколько армсменов с боевой баржи «Скатлок», спускающиеся по рампе шаттла. Капитан почувствовала некоторое облегчение, обнаружив, что они выглядят такими же неорганизованными и неопрятными, как и ее экипаж, но встретила их неуверенные приветствия настолько суровым взглядом, насколько смогла.
Двигаясь с некоторой осторожностью, они расступились перед своим начальником — самым своеобразным представителем рода людского со свитой угодливых подхалимов.
— Капитан корабля Саррин, — поздоровался он, подходя танцующей походкой с жезлом-астролябией в руке. — Вы никого не привели из Легиона, чтобы поприветствовать нас на борту флагмана?
Он был высок и жилист, одет в непомерно длинное парчовое пальто, сшитое так, чтобы он выглядел еще выше. На лоб была надвинута бархатная шапочка. Он замер на минуту, рассматривая Лотару и потягивая из серебряной фляги, пока его сопровождающие перешептывались друг с другом. Она задумалась: сколько пройдет времени, прежде чем содержимое этой фляги тоже покраснеет?
— Я — флаг-капитан Саррин, дорогой господин, — ответила она, цокнув языком. — У этого корабля другой хозяин. Вы, возможно, слышали о нем.
Человек виновато кивнул.
— Прошу прощения, флаг-капитан. Мы не хотели проявить неуважение. Мы — Навис Сцион Рамош, из дома Теву.
— Что, все четверо?
Рамош скривил губы.
— Мы… Для нас будет большой честью ответить на вызов лорда Ангрона и предложить наши услуги на борту могучего «Завоевателя». Мы просто удивлены, что даже из его центурионов никто не соизволил присутствовать при этом важном событии. Ненадежный и сомнительный дом Андраста подвел Двенадцатый Легион, и примарха, и новый Империум Магистра войны, в последний раз, а дом Теву…
Лотара шагнула в сторону, приглашая его внутрь и ограничившись всего лишь вздохом и пожатием плеч.
— Дам совет, господин, — сказала она. — Лучше оставьте подобные мысли при себе.
Немного смущенный навигатор спустился по рампе, но резко остановился, когда его нога коснулась палубы корабля. Он задрожал, кожа побледнела, а его спутники тревожно вцепились в рукава его пальто.
— О, это странно, — пробормотал он. — Очень странно.
— Господин?
Рамош крепко сжал жезл. Сделал следующий шаг.
— «Завоеватель»… Он не такой, каким мы его помним. Здесь… есть… что — то еще. Мы чувствуем это повсюду, даже в его железных костях. Он искренне жаждет крови и хочет… освободиться. И мы ему не нравимся.
Он вынул из кармана истрепанный кружевной платок и приложил к шее.
— Нет, мы ему совсем не нравимся.
Один из армсменов зажег палочку лхо в пустом коридоре за люком. Лотара выбила ее из его рта, когда проходила мимо.
— Просто подождите встречи с Кхарном, — бросила она через плечо. — Он вас тоже возненавидит.
Рамош и его свита старались не отставать от нее, хотя нарядная стража вокруг них перешла на легкий шаг, прижимая к груди снятые с предохранителей лазерные карабины. Изредка Лотара замечала, как хмурые матросы или сервы Легиона украдкой смотрели на них сверху, прежде чем нырнуть обратно в тени. «Завоеватель» продолжал рычать и стонать. Здесь, ближе к центральным батарейным секторам, шум приводил в замешательство, напоминая звуки огромного пустого желудка.
Лотара протянула руку и Рамош сразу передал ей флягу. Она разочарованно почувствовала вкус не холодной воды, о которой так долго мечтала, но какого — то утонченного пряного вина.
«По крайней мере, пока».
— Мне бы хотелось сказать вам, что вы привыкнете к тому чувству тревоги, что описываете, — со вздохом сказала она. — Но это не так. Найдите утешение в том, что вы отчасти будете защищены от него в покоях навигатора. Полагаю, что они самые уютные.
Они прошли мимо лежавшего на палубе трупа. Юноша был мертв несколько недель, а на его оборванной униформе отсутствовали все знаки отличия. Личного оружия тоже не было, как и ботинок.
Рамош прикрыл рот. Его спутники впервые с момента прибытия не издавали ни звука.
Лотара вернула флягу.
— Извините. Наши команды техобслуживания…
У нее не хватило сил закончить извинение.
К счастью, до артиллерийского отсека, где разместили медицинский сортировочный пост, было не больше, чем девять уровней без транспортера. Когда они повернули за угол ведущего к посту перекрестка, первые два армсмена остановились, как вкопанные, а один из спутников навигатора испуганно захныкал.
В широком дверном проеме стоял на страже легионер. Он держал наготове два зазубренных топора, а некогда белый доспех был измазан старой кровью и другой, менее приятной грязью. На нем был кольчужный плащ, а на пояса висели три удручающе маленьких черепа.
Воин не пошевелился, чтобы остановить Лотару или сопровождающих ее смертных. Он просто взглянул на них через холодные изумрудно-зеленые линзы, медленно перенес вес с одной ноги на другую, шумно дыша через вокс-решетку шлема.
Оценки потерь от столкновения менялись, так как точная численность действующего экипажа флагмана оставалась неизвестной, и конечно не хватало людей для проведения организованного осмотра наиболее пострадавших участков корабля. Отсеки, в которые произошла полная декомпрессия, были автоматически изолированы, и Лотаре пришлось признать, что они будут оставаться в таком состоянии какое — то время. Она лично видела замерзшие в пустоте тела по другую сторону внутренних иллюминаторов переборок.
Но даже при этом, в медицинском отсеке находилось десятки тел.
Многих упаковали в мешки. Когда последние закончились, трупы накрывали снятыми кителями или грузовым брезентом, или всем, что попадалось под руку. Водостоки палубы стали темно-красными, теперь довольно обычное зрелище в любом месте корабля. А несколько оставшихся адептов-медиков больше походили на учеников мясника.
К счастью, о Кхарне позаботились. Апотекарий Каргос сидел на его бронированной груди, сшивая скобами ему лицо.
На то, чтобы усмирить его, ушло время. Его безумие стоило жизни еще двум матросам с мостика, прежде чем прибыли на помощь легионеры, а Каргос ввел ему достаточно транквилизаторов, чтобы убить огрина. Когда спустя почти два часа Кхарн пришел в сознание, он оказался на удивление вменяемым и не помнил ничего из произошедшего.
Руки
