что вы не одобрите моих методов, — грустно признал мужчина. — Но не волнуйтесь, когда наша Богиня Смерти и Зимы будет освобождена, то всё встанет на свои места! Те, кто должен пасть, падут! Демонов, наших Королей и нашу Богиню унижали на протяжении тысячи лет! Я, Морус де Нокс Ар, восстановлю справедливость!
— «Ар»? — прошептала волшебница шокировано. Видя, что ни я, ни Снежная Королева не понимаем подноготной, пояснила: — «Ар» — негласная фамилия и титул каждого нового Короля Демонов. Т-то, что у него есть другая фамилия, говорит, что он не Король Демонов, но имеет к нему прямое отношение… Ты советник нового Короля Демонов⁈
Шляпка девушки аж навострилась вся, готовясь к мордобою.
Демон вежливо улыбнулся, вновь поклонившись — уже Айре.
— Вы очень догадливы, леди, но немного ошиблись, — таинственная улыбка загадочного клоуна стала ещё шире. Он явно получал удовольствие от того, что его узнавали и признавали. — Боюсь, к нынешнему Королю Демонов я не имею никакого отношения. И всё же, я вынужден признать ваши знания и силу. К сожалению, — демон повернул голову на луну. — Мне уже пора.
Лоля-вампирша, превозмогая, неожиданно справилась с заклинанием и громко закричала:
— М-морус-сама, спасите!!! Я здесь, Морус-сама, пожалуйста, Морус-сама…
Волшебница тут же обновила заклинание, вновь сделав лолю немой, но этого хватило, чтобы слащаво-пафосный демон обратил внимание на свою подчинённую.
Улыбка демона померкла.
— Ты меня разочаровала, Лизи. Боюсь, на этом наши пути разойдутся.
Из глаз кинутой лоли опять пошли слёзы. Её тело обмякло.
— Ничтожество, — прошипела под нос Снежная Королева.
— Ничтожество? — хмыкнул я, уставившись на пафосно летавшего мужика. — Просто неудачник с низкой самооценкой. Он даже не ничтожество.
Улыбка демона исчезла окончательно.
Я улыбнулся чуть шире и злобнее.
«Видение Пустоты» помогало понимать живых существ удивительно хорошо, оно определённо стоило сделки с Богиней.
— Что же… — приподнял цилиндр демон. — На этом мы закончим. Уверен, это наша не последняя встреча.
Сзади демона открылся эффектно пространственный разрыв.
Моя бровь дёрнулась.
Он щас серьёзно думает, что я дам ему так просто сбежать?
— Пли.
Девочке-волшебнице не нужно было повторять дважды: с её посоха без всяких слов сорвался огненный шар, который на огромной скорости полетел в ублюдка.
Демона это явно немного удивило, но он, улыбнувшись, махнул своей тростью, из которой вылетел сгусток чёрной энергии, поглотив атаку.
Естественно, это было лишь отвлечение.
Следом за атакой Айры сделал ход уже я.
Вытянув руки, соприкоснулся с окружающим пространством, опустив руки в метафизическую воду. Пространство поплыло и мои пальцы, зацепившись за след силы демона, раздвинули слой реальности. Сомневаюсь, что смог бы сходу провернуть это на большом расстоянии, но видя цель прямо перед глазами…
Мне и учиться этому особо не нужно было: я знал, что могу так сделать, ещё когда мы с Рин были в храме.
Тело будто проскользнуло через узкую дверь, выкинув меня в воздухе рядом с потерявшим самообладание демоном. Аура жадно вцепилась в зарычавшего самовлюбленного ублюдка и попыталась его поглотить, но, к сожалению…
— Прошу прощения за моё грубое поведение, но ваше Воплощение ещё не настолько сильное, чтобы легко победить меня!
Портал сзади демона раскрылся. В нос ударил запах свежести и листвы, на той стороне виднелись гигантские деревья и одно особенно большое, монументальное дерево.
Я и толком понять не успел, что произошло. Только то, что демон положил руку на мою грудь, после чего…
Моё тело было впервые полностью уничтожено.
Вот тебе и самоубился, — промелькнула ироничная мысль напоследок. Не планировал ведь пока.
И так всегда.
Сознание вновь поглотила тьма, отправив меня видеть очередные сны.
Необычные сны.
Глава 16
Опыт общения во сне с Богиней Любви оказался полезным. Я намного лучше понимал, что сплю. Это помогало мне проще воспринимать ту мешанину образов, что я видел в своих снах. Странные, абстрактные картины, переливающиеся в бесчисленные кадры чего-то, что обычный человек увидит только в том случае, если примет какую-то забористую дурь.
Покой и ужас. Два, казалось бы, несовместимых чувства, удивительно гармонично существовавших где-то в глубинах моей души. Воспоминания о том, что находится за гранью жизни…
Так вот, этот сон был нихрена не таким. По крайней мере, по началу.
Если обычно мои сны были посвящены воспоминаниям про крайне специфический послесмертный трип, вызывающий, мягко скажем, вопросы, то теперь мне снилась моя прошлая жизнь ещё до смерти. Период времени, когда я общался с одной больной, про которую впоследствии удивительно быстро забыл, чего нельзя было сказать про неё.
Собака, мне снилась подруга детства!
Я не помнил, как её звали. Образ лица был смазанным. Зато помнил, что наши матери общались, а это автоматически значило, что общались и мы.
Воспоминаний перед глазами мелькало немало, но запомнились среди них всего несколько, самых знаменательных:
— Будешь мороженное?
Мороженное мне купила мама. Нам было примерно по семь-девять лет. Судя по декорациям сна-воспоминания, мы были где-то на площадке.
— …
Смазанный образ девочки молчал. Она была нелюдимой и говорила крайне мало, что мне удавалось компенсировать чуть больше чем полностью: по моим примерам из жизни легко понять, что пообщаться я никогда не был против. Мне это даже нравилось, всегда можно найти историю, над которой можно поржать и поделиться какой-то своей историей.
Единственное, за что цеплялся мой взгляд — у неё были рыжие волосы. Волнистые, длинные. Красивые волосы, либо на шампуне не экономили, либо природа подняла палец вверх.
Всегда нравился темноватый оттенок оранжевого.
Наверное, поэтому у меня и в фаворитах симпатия к рыжим лисодевочкам, но это уже детали личной жизни.
— Так, будешь или нет? — переспросил я, лизнув мороженку.
— …
Рыжеволосая девочка совершенно точно смотрела мне в глаза, однако рассмотреть их не получалось.
— Ты какая-то странная… — немного неуверенно я откусил мороженку.
— …
— Ну и ладно, — обиделся я, уже собираясь уходить. Дети — существа достаточно обидчивые, особенно если ты общительный ребёнок, которого игнорирует другой ребёнок. — Сам съем.
Наши матери поглядывали за нами, не давая добрым дядям завести в фургон, но по-настоящему не следили, разговаривая о своём, о женском.
— …там собачка умерла.
Уже собираясь уходить, остановился.
— Да ладно⁈
— …
— Покажи!!!
…нет, ну правда ведь интересно, нормальная реакция…
Мы жили недалеко от лесопосадки. Такой, маленькой, скорее небольшой парк, чем настоящая лесопосадка, и всё же — деревьев вокруг было достаточно. За одним из таких деревьев, совсем недалеко от нашей площадки, действительно лежал труп собаки.
Её внешний вид заставил испугаться даже мои детские мозги: труп явно домашней собаки был одновременно свежим и при этом выглядел так, будто пролежал там уже тысячи лет.
Высушенный, обтянутый, с застывшим выражением ужаса на морде, — я никогда
