начал существовать. С тех пор я не брал в руки кисть, – он опустил голову, и мне показалось, что он вот-вот заплачет.
Мне стало не по себе, проснулась жалость к нему, к этому жестокому человеку, который убил в себе живое.
– Грей, послушайте, никогда не поздно начать все заново, – и я едва заметно дотронулась до его рукава.
Он вздрогнул, поднял голову, в его глазах действительно стояли слезы, он робко улыбнулся.
– Да, я знал, что вы меня поймете, Бренда. Можно я принесу вам свою работу? Мне очень важно узнать ваше мнение!
Я утвердительно кивнула, он благодарно взглянул на меня, неожиданно кто-то окликнул его. Он обернулся на зов, и я увидела его хитрый, злой и торжествующий взгляд. Я приняла за чистую монету его ложь! Какой он хороший актер! Мне стало досадно, я распрощалась с ним и быстрым шагом отправилась домой.
Перед сном я долго размышляла над его исповедью. Возможно, он рассказал правду. Но это не отменяет того, что он жестокий и злой человек. Он следил за мной, он знал меня, значит он чего-то от меня хочет. Дело здесь не только в этом проклятом портрете. Что же ему нужно?
А кошмары становятся все страшнее и страшнее. Грей исчез из них, и теперь я вижу темным чудовищ, которые приходят ко мне, чтобы забрать мою душу. Может, стоит уехать обратно в пансион подальше отсюда?
Воскресение
Я закончила портрет Грея, и испытала невиданное облегчение. Все! Теперь я порву контакты с этим человеком! Когда мы выходили из мастерской, я не могла скрыть своей радости, а он же был очень задумчив и печален.
– Бренда, я хотел позвать вас поужинать в кафе, отблагодарить за столь прекрасный портрет. Кроме того, я принес, как и обещал, свою работу. Мне хочется, чтобы вы в последний день нашего общения оценили ее. Я оставил ее в кафе, под присмотром хозяина.
Что же? Почему бы не сходить?! Не убьет же он меня. Тем более через два дня я уезжаю обратно в пансион, мама поедет со мной, проведем там остаток каникул. Здесь мне тревожно.
Мы вошли в кафе и сели на балконе, откуда было хорошо видно море. Мне не приходилось здесь раньше бывать. Я, откинувшись на спинку стула, с удовольствием вдыхала свежий вечерний воздух и, не отрываясь, смотрела на огоньки, мерцающие в порту.
Подошел почтительный хозяин, который услужливо льстил гастрономическому вкусу высокого гостя, принял заказ и удалился, чтобы принести обещанную картину. Когда Грей освободил ее от чехла и поставил на стол, то я увидела площадь, белую ратушу, фонтан и двух человек, которые неторопливо пересекали ее. Картина была выполнена с большим вкусом, и я честно ответила:
– Весьма неплохо! Жалко, что вы бросили это дело. Из вас бы вышел сильный живописец!
– Спасибо, – он счастливо улыбнулся, – С тех пор, как мне пришлось бросить писать, я никому не показывал их. Вы вдохновляете меня, Бренда. Возможно, я последую вашему совету и начну снова. За вас! – он поднял бокал и чуть пригубил вина.
– А какой город изображен на картине? – поинтересовалась я
– Это мой родной город, – и тут его лицо искривил хищный оскал, он приподнял одну бровь и, чуть понизив голос, ответил,:– Файнд-Таун, слышали о таком?
Я вздрогнула и впилась ногтями в ладони. Файнд-Таун! Мне стало страшно и захотелось бежать прочь. Но я не выдала себя и, улыбнувшись, ответила:
– Впервые слышу.
– Вы уверены? – он издал короткий смешок.
– Конечно! Почему я должна его знать, он же ничем не знаменит!
– Верно, верно! Ладно, приступим к ужину.
Во время трапезы он рассказывал о роскошных балах, которые проходят в его усадьбе, о вечерах, где выступают лучшие музыканты города. Когда мучительный ужин подошел к концу, уже стемнело, и он вызвался проводить меня до дома.
Понедельник
Пишу сбивчиво. Мне страшно. Вот что сегодня произошло. Грей нашел меня у моря и сказал:
– Бренда, выходите за меня замуж.
– Что? Вы шутите?
– Нет, – он нахмурился и усмехнулся, – Я говорю совершенно серьезно.
– Я не согласна! Скажу вам прямо и сразу. Оставьте меня.
– Как бы не так, дорогая Бренда! – он рассмеялся, – Стоуну Грею нельзя отказывать. Я подчиняю себе все и всех. И вам придется в скором времени выйти за меня замуж. Иначе, – он не договорил и зашагал вдоль улицы.
– Иначе что? – я догнала его и остановила, схватив за рукав.
– Иначе вы попрощаетесь навсегда со своей матушкой. Вы же знаете городские слухи, что мои конкуренты очень быстро выбывают из игры, – он одернул мою руку и отвернулся.
– Вы этого не сделаете! – закричала я сквозь слезы.
– Уверяю вас, что сделаю. И вы никуда от меня не убежите. Я найду вас везде и всюду. И прямо сейчас мы пойдем к вам в дом и объявим о нашем решении вашей любезной матушке!
Он почти силой потащил меня в дом. Я больше не могу сегодня писать. Это ужасно.
Среда
Не знаю, зачем я так ему нужна, но он приставил к нашему дому своих людей, чтобы мы с мамой никуда не сбежали. Свадьба состоится уже послезавтра. Я спрятала те бумаги, которые рассказывают всю правду о его городе, в архивах своей школы.
Понедельник, в доме Грея.
После свадьбы, он отвез меня в свой дом, я сразу же заявила ему, что если он притронется ко мне, то я немедленно покончу с собой. Он внимательно посмотрел на меня, в его глазах проскользнуло уважение, он иронично рассмеялся и ответил:
– Неужели, милая дама, вы считаете меня настолько низким и отвратительным? Думаете, я захочу преодолевать ваше презрение ко мне? Думаете, я буду применять силу? Нет уж! Если вы не хотите жить со мной как с мужем, то это ваше право. Вы мне нужны для других целей.
Он прошел в самый конец бальной залы, я слышала его шаги, слышала, как он открывает крышку старого рояля. И он начал играть. Я сидела ни жива ни мертва, не могла двинуться с места, казалось, что из души Грея вырывались на свободу тысячи демонов, они остервенело били по клавишам, рождали страшные, неистовые, темные звуки, которые по странной иронии, сливались в одну пугающую и притягивающую мелодию.
Страшная музыка громыхала по всем залам, отдавалась эхом, переливалась, как черная слюда на солнце, и казалось, что вот-вот все вокруг вспыхнет, загорится дьявольским огнем.
Вдруг музыка резко оборвалась, и послышались шаги Грея. Он шел ко мне. Он снова встал на пороге,
