непостижимым образом впитать в себя не просто часть будущего, а всё это будущее целиком. И всё же дверь. До нее сократилось расстояние. Еще большими стали условные отрезки времени, позволяющие находится в пространстве собственного мира, потерянного, неизвестного для любых сущностей и материй. Сколько нужно перемещений туда и обратно? Сколько? Между полным небытием и каждый раз ощутимым разрушением небытия…
– Не понимаю, зачем содержать человека в таком состоянии, когда он давно является живым трупом. Мне кажется, что лучше было бы сразу закончить, но если не сразу, то через несколько лет. Ведь это очевидно. Что может измениться, что от этого пойдет не так. Добавиться еще одна могила, без фамилии, без даты, и даже, без номера, но всё это с одной стороны, а с другой, то очень интересное дело. Я даже не торопился начать с вами об этом разговор – вслух рассуждал молодой врач психиатр, в звании капитана органов государственной безопасности.
– Это не наша компетенция, Андрей Алексеевич, вы знаете об этом – устало улыбнувшись, ответила пожилая женщина.
– Да, конечно, Наталья Васильевна, просто, сколько я здесь нахожусь, меня не отпускает противоречие этого необычного дела. Говорю вам честно, так же, как и вы озвучиваете в моем присутствии свои мысли – проговорил Андрей Алексеевич.
– Мы должны доверять друг другу, а насчет того, о чем вы думаете: то много ли мы знаем о природе существования, пусть даже, в таком виде – произнесла Наталья Васильевна, но не договорила, поскольку её отвлек телефонный звонок, во время которого она несколько минут слушала звонившего человека, а затем произнесла единственное: – Да, я всё поняла.
– Ничего, Наталья Васильевна – произнес Андрей Алексеевич, вернув Наталью Васильевну к прежней теме.
– Вот и я о том же, у того же Свиридова периодически оживают глаза – это очень странное явление, но при этом факт. Никогда до этого я не сталкивалась с чем-то подобным. Сначала думали: что это что-то связанное с трогательной, совсем необъяснимой, мистикой. И было непонятно: по какой причине, на самом верху, было принято настолько странное решение, чтобы мать Свиридова могла посещать своего сына – произнесла Наталья Васильевна, подойдя к большому окну, через которое открывался умиротворенный вид на несколько яркой краской окрашенных скамеек, на похожую на них беседку, и лишь продолжение взора портило картину, упираясь в высокий металлический забор.
– Насколько я знаю, то разрешение подписал Валентин Игоревич Крупнов, по представлению вашего мужа – произнес Андрей Алексеевич.
– Вы уверены, Виктор ничего мне не говорил об этом – отреагировала Наталья Васильевна.
– Я изучал дело самым внимательным образом – ответил Андрей Алексеевич и тут же мысленно одернул самого себя: не болтай лишнего, не зная обстоятельств.
– А Влад он знает об этом? – спросила Наталья Васильевна, вернувшись за свой рабочий стол.
– Думаю, что да, это ведь его отдел – неуверенно произнес Андрей Алексеевич.
– Интересно, ни муж, ни сын, ни словом – довольно мрачно проговорила Наталья Васильевна.
Андрей Алексеевич смотрел на Наталью Васильевну несколько недоуменно: пусть, она назначена на эту должность всего два года назад, пусть, но она много лет работала в смежном отделе, затем заместителем Александра Николаевича, но она должна знать такую информацию, или Владислав Викторович намеренно убрал это из досье, посчитав, что матери – это не нужно. Ладно, черт с ними.
– Вы знаете, что мама Свиридова совсем недавно умерла, при весьма странных обстоятельствах, связанных с ограблением или выяснением каких-то отношений. Теперь всё то, о чем мы говорили, отпало само собой – произнес Андрей Алексеевич.
– Да, но ведь сколько лет. И я вспомнила, имея в виду, что глаза Свиридова оживали, чувствуя присутствие матери, поэтому и употребила: трогательная история. Но наша речь шла о природе сумасшествия, так вот, здесь добавлю: глаза Свиридова оживали не только в присутствии матери, но и без учета этого фактора, и сейчас, когда мать мертва, данное явление никуда не делось, а, напротив, лишь усилилось. Объяснения этому не имею – произнесла Наталья Васильевна.
– Воспоминания, они живы, если так представить ситуацию – выразил своё мнение Андрей Алексеевич.
– Возможно, но я подумала о другом странном обстоятельстве. Смерть матери Свиридова, что-то есть в этом факте неестественное, дикое, если хотите. Кому было нужно убивать старушку. Какая страшная, трагическая судьба – произнесла Наталья Васильевна.
– Да, но не нам с вами, о судьбе, о боге – засмеялся Андрей Алексеевич.
– Верно, старею, а вы у нас человек новый, вам и все карты в руки – улыбнувшись, произнесла Наталья Васильевна.
– Ну, не торопитесь, и еще, может вы Наталья Васильевна, повремените с выходом на пенсию. Доработайте до конца года – произнес Андрей Алексеевич.
–Скажите честно, это Влад вас попросил? – спросила Наталья Васильевна.
– Да, если честно, но и моё мнение такое же. Согласитесь, что очень многое мне у вас нужно перенять. Вы последний сотрудник, с таким большим опытом. Видите, что кадровый вопрос совсем не радует. Думаю, что вы согласитесь со мной. А Владислав Викторович переживает, его нужно понять – ответил Андрей Алексеевич.
– Понимаю, но здоровье мне не позволяет. До конца года останусь, но не более этого – ответила Наталья Васильевна.
– Спасибо, значит, у нас будет целых три месяца – не скрывая удовлетворения, произнес Андрей Алексеевич.
– Знаете, есть еще одно странное событие. Наталья Владимировна, так звали маму Свиридова, за несколько дней до своей смерти приезжала к нам, чтобы убедиться в том, здесь ли её сын или его отпустили – произнесла Наталья Васильевна.
– Интересно, может всё же у неё начались проблемы с головой – отреагировал Андрей Алексеевич.
– Возможно, но она утверждала, что видела своего сына, в своем же дворе, что он такой же возрастом, как здесь у нас, но он нормальный, у него абсолютно обычный внешний вид. Мы провели её к Свиридову. Она побыла полчаса, затем ушла, ничего не сказав. Такая вот история – рассказала Наталья Васильевна.
– Всё же думаю, что это старческое. Прозвучало грубо, извините – произнес Андрей Алексеевич.
– Согласна – произнесла Наталья Васильевна.
– Значит, говорите, что прояснения стали чаще и продолжительней – произнес Андрей Алексеевич.
– Да, много версий, много вариантов. Но при этом осмысленность взгляда стала более частой и продолжительной. Идет какой-то процесс, и вряд ли это уже можно связать с присутствием матери – еще раз подтвердила сказанное Наталья Васильевна.
– Вы же не думаете, нет, я уверен, что никакой регенерации быть не может – не отводя глаз от Натальи Васильевны, проговорил Андрей Алексеевич.
– Не было никогда никаких прецедентов – произнесла Наталья
