Ричи легко вызывал к себе симпатию, а Кэл был совершенно неотразим — не влюбиться в него было невозможно.
Не сводя глаз с лица Линды, Кэл присел на кровать.
— Ну, как все прошло?
— Ты хочешь сказать, что комната не прослушивалась?
На мгновение его лицо потемнело, затем он покаянно произнес:
— Наверное, я это заслужил. И все же?
— Я сделала, как ты просил, сказала Ричи, что не хочу за него замуж, — с легким вздохом отозвалась Линда.
— И что?
— Он явно почувствовал облегчение.
Кэл кивнул.
— Вернувшись домой и обнаружив, что ты здесь, он был явно растерян. Признался, что вел себя нечестно по отношению и к тебе, и к Диане, и, хотя он слишком джентльмен, чтобы сказать об этом прямо, было видно, что он жалеет о своем предложении… А как ты?
— А что я?
— Ты плачешь. — Кэл коснулся пальцем ее влажной щеки.
— Я рада, что Ричи не огорчился, — покачала головой Линда. — Остается надеяться, что все обойдется и Диана простит его.
— Насколько я понял, ты посоветовала ему немедленно ехать к ней?
— Да. Я правильно поступила? — Впервые в жизни Линда сомневалась в том, что дала правильный совет.
— Уверен в этом, — заверил ее Кэл. — Диане необходимо знать, как обстоят дела, а Ричи не отличается решительностью. Задержка ни одному из них не пойдет на пользу.
Он приложил руку к щеке Линды и провел пальцем по линии губ.
— Теперь, когда ты знаешь, что по этому поводу не стоит беспокоиться, может, передумаешь и останешься?
— Хану может надоесть меня охранять. — В голосе Линды слышалась обида.
— Даю тебе слово, это больше не повторится, — ровным тоном отозвался Кэл. — Он будет с тобой только тогда, когда ты сама этого захочешь.
Линда закусила губу.
— Тебе ведь нравится в Лорриморе, правда? — тихо спросил Кэл.
— Да, — еле слышно прошептала девушка.
— Тогда оставайся. У нас с тобой сложатся совершенно особенные отношения, я верю в это. — Увидев, что Линда колеблется, Кэл понизил голос почти до шепота и настойчиво произнес: — Может, хватит бороться с собой? Скажи «да».
Как легко было сказать «да»! Кэл был прекрасным любовником. Они могли бы быть счастливы… Но не стоит себя обманывать. Без его любви она никогда не будет по-настоящему счастлива. А когда она ему надоест, а это неизбежно при такого рода отношениях, он просто отбросит ее, как ненужную вещь. И она останется с выжженной душой, без всякой надежды на будущее. Подняв голову, Линда твердо сказала:
— Я не хочу быть твоей любовницей.
Кэл взял ее лицо в ладони. Серые глаза пристально вглядывались в зеленые.
— Ты не можешь отрицать, что хочешь меня, и сама же призналась, что подцепила Ричи, думая, что он — это я. Что же тебе нужно, Линда? Я дам тебе все, что ты захочешь. Я богат…
Если бы он любил ее, ей было бы все равно, богат он или беден!
— Назови свою цену.
Линда вскинула голову и ледяным тоном заявила:
— Я не продаюсь. А даже если бы и продавалась, то, как я тебе уже сказала, у тебя не хватило бы денег, чтобы купить меня.
На мгновение на лице Кэла промелькнула ярость, а потом он мягко сказал:
— А мне кажется, я знаю, чем тебя купить. Что, если я предложу тебе выйти за меня замуж?
10
— Замуж? — эхом откликнулась Линда.
— Ты ведь этого добиваешься, верно? — насмешливо спросил Кэл.
Линда почувствовала себя так, словно на нее вылили ушат холодной воды.
— Нет, ты ошибаешься.
И впервые за время их знакомства увидела изумление и недоумение на лице Кэла.
— Тогда чего же ты хочешь? — хмуро спросил он.
— Я хочу уехать из Лорримора завтра утром, — заявила Линда и, увидев, как на лице Кэла появилось знакомое решительное выражение, поспешно добавила: — Я уже поговорила с Ричи, так что у тебя нет никаких оснований меня здесь держать.
— У меня есть очень веские основания. — Кэл снова присел на край кровати. — Прежде, чем ты куда-нибудь соберешься, нам надо поговорить. Я хочу знать истинную цель твоего приезда в Лорримор.
Он был слишком близко. Линда ощущала его дыхание, тепло его тела и с трудом удерживалась, чтобы не дотронуться до него.
— Давай лучше оставим это, — судорожно сглотнув, произнесла она. — Нет смысла продолжать разговор. Это ничего не изменит для нас обоих.
— Очень даже изменит, — решительно заявил Кэл, не сводя глаз с ее опущенных ресниц. — Хочешь, я начну с самого начала?
Едва заметным движением руки Линда дала понять, что сдается.
— Когда Райан доложил, как ты подцепила Ричи, я решил, что от тебя будет легко откупиться. Однако позже мне стало ясно: ты подстроила встречу с Ричи, думая, что он — это я, ты его не любила и тебе были нужны не только деньги. Я решил, что тебе нужно было проникнуть в замок, а потом либо остаться здесь его любовницей, либо выйти замуж за кого-нибудь из нашей семьи. Табакерка с гербом Лорриморов на крышке навела меня на мысль о том, что все не так просто…
— Так ты все же видел табакерку? Когда я поняла, что ты обыскивал мои вещи… — Линда запнулась.
— А ты рассчитывала, что я ее не найду? Мне очень жаль, но проверка была необходима. — В лице Кэла не было сожаления, лишь упрямство. — Несмотря на твою дерзкую ложь, я знал, что невозможно найти часовню без каких-либо предварительных указаний на то, где ее искать. Так что все указывало на твою связь с нашей семьей. Хотя я знал, что твой дед был примерно ровесником моего, да и его английское происхождение вписывалось в схему, я все же не сразу догадался — по двум причинам. Во-первых, фамилия Саммнер…
— А ты поверил, что это моя настоящая фамилия? Или и это проверил? — с горечью спросила Линда.
Мрачное выражение лица Кэла подтвердило ее догадку. Однако после мгновенной паузы он продолжал:
— Но я был твердо убежден, что Генри погиб на войне. Твоя реакция на запись в Библии убедила меня, что это не так. А остальное домыслить было нетрудно. Ты знала, что моего деда звали Элберт, что он был младшим братом, к тому же спросила, как он унаследовал Лорримор. — На лице Кэла мелькнуло отвращение к самому себе. — Я должен был сообразить раньше. Подумаешь, не та фамилия. Ее ведь можно изменить…
— Или стереть, — с горечью заметила Линда.
— Объясни, что ты хотела сказать этой загадочной фразой, — нахмурился Кэл.
— Когда я рассматривала генеалогическое древо Лорриморов — то, что в старой библиотеке, — я обнаружила, у Джона и Абигайль был только один сын — Элберт, родившийся в 1894 году. Имя дедушки было стерто.
