Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
схватившись за ручку дверцы.) – Ладно, я согласен. Но я хочу получить первую выплату прямо сегодня.
Тот, кто назвался Проктором, улыбнулся:
– И вы ее получите. Сегодня. А теперь садитесь.
Он подошел к задней дверце и открыл ее.
– Мне нужно еще собрать вещи.
– Вам предоставят абсолютно все, что может понадобиться, – начиная с одежды, жилья и лекарства от мигрени и заканчивая лабораторией с компьютерами огромной мощности и мастерской с высокотехнологичным оборудованием. И оставьте дома свой пистолет. Там, куда мы отправляемся, вы получите другой, намного лучше этого.
«Что за?..»
– А как же деньги?
– Их переведут на ваш счет, прежде чем мы доберемся до места назначения.
Ференц вернулся к дому, включил сигнализацию, запер дверь и забрался в пахнущий кожей салон внедорожника.
– А где это место назначения?
– В Нью-Йорке.
31
Должно быть, лаборатория анализа изображений ФБР работала всю ночь – в шесть утра их отчет уже появился в телефоне Колдмуна. «Очень оперативно», – с благодарностью подумал агент. Он уже встал и приготовил кофе на электроплитке в гостиной номера, а Полонья все еще дрых в спальне.
Колдмун нетерпеливо открыл сообщение. Оно было коротким и сводилось к следующему: ритуальная трубка с оригинальной фотографии Сидящего Быка и та, которую Колдмун снял в роузбадском музее, – это разные предметы. Техники из лаборатории наложили одно изображение на другое. Волокна древесины на витом черенке из музея почти совпали с образцом на фотопластинке с изображением Сидящего Быка. Почти, но не полностью.
Спору нет, убедительное заключение.
Колдмун хотел было разбудить Полонью: хватит проминать задницей кровать. Дудек велел вернуться в Денвер к двенадцати. Однако, поразмыслив, Колдмун решил, что в одиночку он уладит все быстрее. Он допьет кофе и отправится по делам, а Полонья пусть нежится в постели.
Колдмун переправил копию отчета Дудеку; тот, наверное, уже получил сообщение, но вряд ли просмотрел. К отчету Колдмун добавил пару слов от себя: мол, он действительно подозревает, что мотив убийства Туигла был иным, и разберется с этим как можно скорее.
Кофе еще не был готов, но Колдмун все равно налил себе полную чашку и задумался о том, как действовать дальше. Было уже шесть пятнадцать, и у него оставалось меньше шести часов, чтобы определить убийцу до установленного Дудеком срока. От полиции Роузбада, решил он, помощи ждать глупо: они уверены, что взяли преступника, и будут сопротивляться любым попыткам пересмотреть дело. Придется все выяснять самому. Однако он считал, что это будет не так уж трудно, поскольку был убежден, что убийца не принадлежит к народу лакота. Ни один индеец не стал бы устраивать снайперскую засаду рядом с пещерами, где есть древние захоронения. Даже тот, кто не соблюдает традиции, испугался бы, что духи умерших проклянут его или как-нибудь помешают убийству. Преступник должен быть чужаком. Но такой человек, понятное дело, оказывается у всех на виду. Да, в резервации, помимо индейцев-лакота, проживали многие другие: врачи, учителя, миссионеры, волонтеры и разные проходимцы. Но кража трубки мира Сидящего Быка – не рядовое преступление, здесь требуются специальные знания и возможности. Трудно представить, что в нем может быть замешан кто-нибудь из этих людей.
Еще один интересный момент: эту трубку, стоящую миллионы, невозможно продать. Она, как «Мона Лиза», слишком известна. Поэтому трубку могли украсть только по заказу человека с большими связями. Вероятно, тот, кто ее похитил, и прикончил изготовившего подделку Туигла, чтобы он не проболтался, или же убийца просто решил замести следы.
Колдмун проглотил остатки кофе и уже начал вставать, когда вдруг понял: он знает, кто этот преступник. Тот человек, о котором рассказывала миссис Туигл: старый друг ее мужа, хранитель из Нью-Йоркского музея естественной истории. Как же его зовут?
Мэнкоу.
Да, черт возьми! Мэнкоу и есть убийца, или, по крайней мере, он тесно связан с убийцей. Это очевидный, единственно возможный ответ. Мэнкоу хорошо знаком со здешней жизнью. Ему было известно, где Туигл собирает камни. Вероятно, он знал Раннинга, знал, что тот должен Туиглу, и сообразил, что этого парня можно подставить. И уж конечно, Мэнкоу, хранитель музея, имел хорошие связи с той стороны – с коллекционерами, готовыми заплатить миллионы за предмет, который невозможно продать или выставить публично. Мэнкоу знал еще кое-что: один лишь Туигл мог изготовить такую точную копию, что никто никогда не заметил бы подмены. Так или иначе, он был ключевой фигурой этого преступления – кражи и убийства.
«Мэнкоу». Миссис Туигл не уточнила, имя это или фамилия. Слава богу, то и другое встречается редко.
Колдмун быстро вошел в единую базу данных ФБР со сведениями о преступности, чтобы проверить, нет ли там других дел, связанных с Мэнкоу. Через мгновение система дала ответ. Колдмун не поверил собственным глазам: база сообщала об убийстве, случившемся всего три дня назад в Нью-Йорке, в Музее естественной истории. Жертвой стал некто Юджин Мэнкоу, почтенный хранитель секции этнологии в отделе антропологии.
«Сучье племя», – подумал Колдмун. Туигл убит, Мэнкоу тоже убит – все признаки зачистки свидетелей.
Он открыл дверь в спальню и оглядел развалившегося на кровати Полонью. Стоило постучать кулаком по стене, как агент вскочил на ноги.
– Какого черта?
– Одевайся, напарник. Похоже, мы сваливаем.
– Господи, наконец-то, – сонно ответил Полонья. – Обратно в Денвер?
– Да, но только для того, чтобы я пересел на самолет до Нью-Йорка.
32
6 декабря 1880 года, четверг
Констанс стояла у окна на втором этаже фабрики картонных коробок и смотрела на площадь Миссии в самом сердце трущоб Файв-Пойнтс, где пересекались Уорт и Парк-стрит. Окно было заляпано грязью и засижено мухами, но все это помогало Констанс оставаться незаметной.
Уже опустился вечер, однако покров темноты лишь усиливал ощущение убожества. По сумрачной улице шагал тощий человек и зажигал газовые фонари, стоявшие гораздо реже, чем в богатых районах дальше на север. Тусклые мерцающие огни появились и в окнах винных лавок, публичных домов, игорных притонов, ночлежек. На фоне этих неярких пятнышек света темные проемы ветхих зданий в переулках казались еще более опасными. Снова пошел мелкий снег. Даже за закрытыми окнами Констанс чувствовала, как в комнату просачивается зловонная смесь запахов разложения, гнили и мочи.
Позади нее под чьими-то шагами тихо заскрипели половицы. Обернувшись, Констанс увидела коренастого мужчину по имени Бейнбридж, хозяина фабрики. Вместе с ним пришел еще один человек, вероятно ночной сторож.
– Собираетесь остаться здесь на всю ночь? – грубым голосом спросил Бейнбридж.
Она покачала головой:
– Нет, только на час, может быть, на два.
Бейнбридж сплюнул на пол струю бурого табачного сока.
– Приглядывай за ней, – сказал он сторожу и,
Ознакомительная версия. Доступно 20 страниц из 98
