говорю только о том, в чем разбираюсь.
Самомнение у него непомерно огромное. Хочу помолчать и подумать, но мой взгляд устремляется к Рэнли. Передо мной сидит мужчина, который может открыть мне завесу тайны мужского эго. Я даже не представляю, как сегодня выглядела со стороны, я чувствовала себя мелкой букашкой, от которой все чего-то ждут.
– Хорошо, расскажи мне, как я задела… ранимое мужское эго?
Рэнли словно ждал этого вопроса.
– Начнём с Зейна. Он тянулся к тебе, чтобы поцеловать в губы, но ты отвернулась, и ему досталась только щека. Поверь, ты этим унизила его эго. Тем более именно сегодня он понял, что Закари – соперник.
Сердце замирает.
– Глупость какая.
– Вовсе нет.
– А как я задела второе эго?
– Зак. Да уж, я удивлён, но его ты тоже потревожила, так как вообще позволила Зейну себя поцеловать.
Прячу лицо в ладонях, чувствую, как Волк трётся о ноги и сглатываю горький ком. Я настолько растворилась в событиях встречи, что даже не видела, где был волк всё это время. Знаю, что бежал прямо за мной, а потом мы приехали и всё как завертелось.
– Ты меня убиваешь. Я вообще не хочу об этом думать.
– Но придётся.
Тут Рэнли прав.
– Я не знаю, что мне делать, – признаюсь я, хотя Рэнли даже не представляет, что именно я имею в виду.
Встреча, которую я ждала, всё разрушила. Моя надежда на помощь Зейна растоптана. А ко всему прочему я его ещё и обидела. Я этого не хотела.
Я вообще всего этого не хотела и не просила. В свои восемнадцать с хвостиком, я бы предпочла думать о совершенно иных вещах.
– Тебе придется принять решение, – говорит Рэнли.
– Ты прав.
– Я всегда прав, но это редко кто признаёт.
– А ещё ты самовлюблён.
– А вот это признают все.
Какое-то время сидим в тишине. Я раздумываю над решением, которое я должна принять.
Всё просто и одновременно сложно.
Выбор стоит не между Зейном и Закари. Он куда более важный. Кого я выберу, семью или себя.
Рация Рэнли издаёт шипение, через мгновение я слышу голос Зака.
– Рэнли, в мой кабинет.
– Принял.
Рэнли убирает рацию в нагрудный карман на липучке, дарит мне ещё одну печальную улыбку и поднимается с места.
– Мне пора.
– Спасибо, что просветил по поводу мужского эго.
Рэнли отходит на несколько шагов, и я окликаю его. Мужчина оборачивается, между нами уже сгустился туман, и я вижу лишь его очертания.
– Можно один вопрос?
– Конечно.
– Какой Закари? В двух словах.
Рэнли молчит, подбирая слова.
– Целеустремленный и не прощающий.
Сглатываю комок.
– И что же он не прощает?
– Ложь и предательство.
– Ясно.
– Ты пойми, он не в одно мгновение стал категоричным. В его жизни был момент, который полностью изменил его. Однажды его предали, и он от этого никогда не оправится.
Рэнли уходит, я сижу ещё пару минут и тоже отправляюсь в церковь. Весь остаток дня проходит в мыслях. Я слоняюсь по церкви и думаю о том, что выбор был сделан ещё до того, как моё отношение к Закари изменилось.
Я не смогу существовать, если моих родных убьют из-за меня.
Жду вечера, сегодня я буду вести себя иначе. Я подпущу Зака к себе настолько близко, насколько это необходимо. Простит ли меня Зейн? Нет. Мне печально от этого, но тут уж ничего не поделать.
Я должна была понять ещё давно, что отношения с семьёй Келлер не для меня.
Я спасу родных, и мы уедем так далеко, как это возможно.
Вечером я снова отправляюсь в комнату Зака. Войдя внутрь кабинета, вижу привычную пустоту, вхожу в комнату и замечаю, что еды на столе нет. Только записка.
"Ужин отменяется".
Сажусь на стул и все равно жду его. Проходит два часа, а он так и не появляется. Покидаю его комнату и, когда дохожу до своей двери, до моего слуха доносится женский смех, он легкий как перелив колокольчиков. Подхожу к перилам и смотрю вниз. Герда направляется в сторону ванной на её этаже. Девушка в одном лишь полотенце, обмотанном вокруг нагого тела. Она поднимает взгляд и, увидев меня, улыбается, а после поворачивается в сторону своей комнаты и говорит так громко, чтобы это услышала я:
– Зак, милый, я сейчас вернусь.
Грудь сдавливает огненным обручем, сжимаю перила и наблюдаю, как она, медленно виляя бедрами, отправляется в ванную. Дверь закрывается, и я возвращаюсь к себе.
Разбитая, потерянная и абсолютно одинокая.
Глава семнадцатая
Пять дней я вообще не вижу Закари, но зато имею счастье лицезреть довольную физиономию Герды. Мне на самом деле кажется, что она ищет со мною встреч. Сучка.
Каждый божий день, стоит мне выйти из своей комнаты, я тут же натыкаюсь на неё. Брюнетка всегда улыбается. Надеюсь, у неё скоро треснет лицо. Если она сама с этим не справится, я буду первой, кто предложит помощь.
Я злая как собака. Не думала, что меня настолько заденет вгрызание Герды в Зака. Задело. Сильно.
Просыпаясь утром и засыпая вечером, я проклинаю свою глупость. Я должна думать здраво и рассудительно. Но, боже, это так сложно. Видя Герду, я сразу представляю, чем они там занимались и от этого становится тошно и мерзко. Мерзко от себя самой. Я увлеклась, когда не имела на это права.
Ненавижу его мужское эго! Кто так поступает? Он сам сделал всё возможное, чтобы я стала к нему неравнодушна. Я, по сути, была отгорожена от всех и общалась только с ним. Я чувствовала, что нравлюсь ему и мне от этого было… хорошо. Бесчисленное количество раз я вообще забывала, кто я и для чего здесь нахожусь. Закари был обходителен, все эти отодвигания стульев для меня, внимательные взгляды, касания, тот проклятый мимолетный поцелуй. Он спасал меня дважды, делал подарки в виде часов и мотоцикла. Позволил оставить Волка и ни разу ничего не сказал по этому поводу.
А я… я всё это ему позволяла, и незаметно для меня идиотки он стал мне небезразличен.
А потом я задела его проклятое всеми богами эго, и он отвернулся от меня. Я стала пустым местом.
Может я им всегда и была.
Ха! Выходит, он своим действием потревожил моё эго?
Зуб за зуб?
Но всё же я стараюсь откинуть эти мысли из головы и понять, как мне к нему подступиться снова. Я должна это сделать. Но чего я действительно хочу, так зарядить ему по яйцам, развернуться и
