возможно болгарин. – Приняли заявление, осуждающее русских. Опять же три дополнительные батальонные группы развертываются на востоке Европы. Разве этого мало?
– Вы воевали с русскими? – расслабленно посмотрел на Ковальского американец, ноздри слегка раздулись.
– Нет, а вам пришлось? Расскажите, где, конечно, если это не военная тайна, – Ковальский обернулся к бармену и крикнул: – Двести водки! И гамбургер!
«Точно поляк, – подумал американец. – Только они, да еще русские могут столько пить».
– Я воевал с ними на Украине, в Мариуполе, и нам… мне и Джеку Роджеру повезло выжить. Наш вертолет был последний, кто вырвался из этой чертовой ловушки. А генералу Роджеру Клотье не повезло… Так вот, я вот что скажу, лучше воевать хоть с кем. Хоть с мусульманскими фанатиками, хоть с чертовыми бошами, чем с этими…
Ковальский недоуменно моргнул. Бесшумно появился бармен, опустил два бокала на стол и тарелку с закуской и удалился.
– О! – обрадовался Ковальский. – Вот и промочить горло принесли.
– Прозит, мистер Шерман! – то ли поляк, то ли чех поднял бокал.
– Ах, оставьте эти ваши церемонии, – отмахнулся американец и влил очередную порцию спиртного в луженую глотку.
То ли поляк, то ли чех принялся за гамбургер, перекатывались обтянутые сероватой кожей желваки. С легким пренебрежением смотрел Джон на маленькие хрящеватые уши собеседника, двигавшиеся при еде вверх-вниз.
– Ну и чем же так страшны эти?.. – Ковальский не досказал, но американец догадался, что тот хотел сказать «варвары». – Однажды мы их уже победили в холодной войне. Так что не так уж они и страшны!
– Победили? – пьяно ухмыльнулся американец. – Мы не победили русских, мы их обманули. А теперь они поняли это и пришли за своим. Еще ваш Бисмарк сказал: «Русские всегда приходят за своими деньгами. И когда они придут – не надейтесь на подписанные вами иезуитские соглашения, вас оправдывающие. Они не стоят даже той бумаги, на которой написаны». Хотя… – американец оценивающе посмотрел на Ковальского, – Бисмарк не ваш, и эти слова вам, наверное, неизвестны.
– Ну почему же, – обиделся то ли поляк, то ли чех, – я знаю эти слова Бисмарка. Так вы полагаете, что не стоит задирать русского медведя?
– Абсолютно! Тем более сейчас, когда они связались с чертовыми пришельцами.
– Н-да… – задумчиво протянул Ковальский и лихо опрокинул в глотку второй бокал водки.
* * *
Эскадрилья застыла в безукоризненном, ну почти, строю. Авиация никогда не была поклонницей тупой шагистики и строевой, зато свято соблюдала технологическую дисциплину и различные руководства, написанные предшественниками кровью. От грязно-белых сугробов – в рост человека – по краям плаца отражались яркие солнечные лучи. Колючий ветер волчком кружил по бетону ледяную крупу, с тихим шорохом швыряя ее в лица летчиков и техников, офицеров и рядовых, задувал в рукава.
Прижав подбородок к груди, чтобы хоть немного укрыть лицо от напора яростных, колючих снежинок, Сергей стоял в первом ряду, хотя обычное его место – во втором. Только вчера он прилетел после недельного пребывания в весенней Москве, будь она неладна, обратно в родную часть, в Новосеверный, с его морозами и метелями.
На низко висевший над горизонтом багровый круг солнца наползло небольшое и плоско вытянутое облачко, и в результате лучи солнца засверкали в четырех направлениях: влево-вправо и вверх-вниз. Настоящее крестное знамение в небесах! К добру, решил он. К тому же Сергей догадывался, что предстоит на утреннем построении, и время от времени на его лицо наползала немного дурацкая, но очень довольная улыбка.
Подполковник Фисенко отдал обычные утренние распоряжения, рука залезла в карман. В солнечных лучах блеснули золотом звездочки погон.
– Ну а теперь приятная часть, – произнес спокойным, размеренным басом, ясно слышимым в самых дальних уголках плаца. – Приказом министра обороны от 28 апреля, номер 313, лейтенанту Соколову за мужество, проявленное при защите границ Российской Федерации, и образцовое выполнение воинского долга досрочно присвоено воинское звание «старший лейтенант».
Командир эскадрильи закончил, на миг воцарилась тишина, нарушаемая только шелестом ветра. На невольном виновнике торжества скрестились взгляды. Об обещании президента Сергей не стал никому говорить. Мало ли что, вдруг передумает и останешься пустобрехом. Не выдержал, губы растянулись в довольной улыбке, левая бровь заострилась. Смотрите все, он не профессорский сынок и сам делает карьеру. Наверное, еще никто из его выпуска не получил звание «старшего», а он получил! Он не видел ничего зазорного в том, чтобы уступить в чем-то незначительном, но были вещи, где он неистово хотел быть первым. Прежде всего в карьере. Карьере военного летчика.
– Старший лейтенант Соколов, ко мне!
– Есть!
Твердо ступая по бетону ботинками с подогревающими стельками – для унт уже слишком жарко, подошел к командиру, рука щегольски взлетела к обрезу шапки.
– Това…
Но командир перебил:
– Поздравляю вас, товарищ старший лейтенант, – подполковник протянул жилистую руку, рукопожатие было крепким, мужским. – Носите погоны с честью!
Командир наклонился к уху новоиспеченного «старшего», щеку защекотало теплое дыхание:
– Много не пить, а в пропорцию разрешаю, – выпрямившись, скомандовал: – Встать в строй!
– Есть!
После того как командир пробасил: «Разойтись!», Сергея окружила буйная толпа сослуживцев. Протолкавшись сквозь нее, ведущий, капитан Фролов – его успели подобрать спасатели до наступления бурана, с чувством пожал руку, на усатом лице – искренняя радость.
– Хочешь не хочешь, а назначай обмывание!
– Да чего тут думать, сегодня в «Юности» жду в полседьмого! – громко произнес ошалевшим голосом Соколов.
Вечером мужская компания: почти десяток крепких парней – никого старше тридцати, собралась за сдвинутыми вместе столами в лучшем, потому что единственном, кафе Новосеверного. Хотя все одеты в «гражданское», опытный взгляд легко определял в них военных. Выправку, манеры – не скроешь. Обстановка кафе была до уныния стандартной и мало чем отличалась от тысяч собратьев, где благодаря максимальной автоматизации кухни и применению дронов-доставщиков, персонал исчислялся несколькими работниками. За последние пять лет такие кафе и магазины стали повседневностью даже в маленьких городах и деревнях необъятной России. Половина столиков оккупирована нетрезвыми компаниями – вахтовики гуляли перед отправлением со смены домой; за высокой полированной стойкой хозяин заведения – он же администратор, лениво протирал и так чистые стаканы; за его спиной сверкала разноцветными импортными наклейками бутылочная армия; из дальнего угла, где собрались перед телевизором на стене футбольные фанаты, время от времени доносились пьяные, азартные выкрики. Негромко играла старая, начала века, ритмичная музыка из невидимых колонок. Певица сексуально вздыхала об ушедшей любви.
У стойки перед высокими стаканами с коктейлями устроилась пестрая стайка девиц. Время от времени они бросали заинтересованные взгляды на гуляющих офицеров, но подойти не спешили. Их время придет позже, когда компания достаточно зарядится
