позорница, ладно бы свадебный букет собрала, так нет, всё диких жеребчиков объезжаешь.
Конечно, никаких цветов и жеребцов в речи не фигурировало, но я человек творческий отчасти, так что…
И тут орливая тётка заметила нас, а точнее — моего витязя. Мой он, конечно, временно, и в целом он миссию свою выполнил, так что мне бы валить, но посмотреть хочется.
Тётка вся покраснела, став ярче своего фартука, слетела с крыльца покруче всякой фурии и, подпрыгнув, попыталась вцепиться витязю в волосы. Тот, даром, что бугай такой, увернулся запросто и побежал. Тётка — за ним. Полевая наездница — следом.
— Надо же, — пробормотала. — Страсти-то какие! Белкам бы понравилось.
— А вы белок видели? — я вздрогнула, обернувшись. Позади меня стояла девушка — невысокая, курносая, с огромными голубыми глазами и шикарной русой косой. — И как они? Меня из деревни не выпускают, а они сюда не захаживают…
— Да живут, поживают. Полагаю, как и всегда, — протянула, рассматривая девушку. Не та ли это дочь кузнеца? Если та, то я очень даже понимаю беднягу-Волка — как есть муза, чистое и искреннее создание.
— А вы из лесу пришли, да? — она грустно вздохнула. — Вы бы обратно шли, пока не поздно. Степановна, может, и убежала за Витькой, а вас точно заметила, так что уже и деревню собирает наверняка.
— Так пару минут же прошло, — надо же, витязь Витя.
— Целых, — покивала девушка.
— Ну, волков бояться — в лес не ходить, — изрекла глубокомысленно. — Кстати, о волках. Проводи-ка к вашему пленному.
— К Волку? — огромные голубые глаза посмотрели на меня с ужасом и надеждой.
— Ну, если у вас и другие пленные водятся…
— Водятся, — и снова грустный вздох.
— Что ж за место-то такое? — процедила сквозь зубы, оборачиваясь в сторону недавно убежавших. — Пока к Волку веди. Слышала, он у вас на площади, на потеху всем.
— Там, горемычный, — она кивнула.
— Значит, и народ сразу подтянется. Будем угрозы угрожать, — сказала уверенно и сжала в руках телефон. Если не выгорит дело, буду выкручиваться. А если выгорит… Как минимум гусей и Волка я точно заберу.
Так-с, соберись Морена. Как Вита учила — осанка, кривая улыбка и во взгляд наглости побольше. Настолько побольше, чтоб все опешили.
Согласно учениям Виты, чем увереннее ты, тем менее уверены те, кто тебя окружает. А она знаток, когда дело касается диверсий, она такими методами в подпольный клуб ввалилась со мной на привязи, а пускали туда, между прочим, только по приглашениям со специальным кодом…
Не думаю, что деревенские покруче элитных секьюрити, правда ведь?
Деревня выглядела как… деревня. Лощёная правда, домики все разные, но чистенькие, аккуратные, выкрашены ярко. Дороги ровные, ни соринки, разве что к самым заборам, под кусты, сметены пожухлые листья и опавшие цветы. Курицы слоняются, внаглую путаясь под ногами, коровы то там, то здесь, а вот отходов их жизнедеятельности не видать.
— Где здесь главный? — вышла на площадь, увидела Волка в клетке, заняла стратегическую позицию — повыше, на небольшом холмике рядом с доской объявлений. — Ну?
Местных мы за собой потянули ещё когда шли, а теперь так вообще народу собралось, словно я здесь деньги раздаю. Ну что же, больше зрителей — сильнее влияние.
Заметила, как в первые ряды выбилась всё та же Степановна, видимо, местная активистка — самая ярая и агрессивная. На неё-то я и нацелилась, чтобы исполнить свой коварный план. Судя по красноте кожи, тётка неуравновешенная, с тягой к ярким демонстрациям.
— Я жду того, кто ответит передо мной за всё содеянное! — выкрикнула ещё громче. Подул лёгкий ветерок, поднимая мои волосы, что добавило антуража. Впрочем, многих больше интересовали мои джинсовые бермуды и всё то, что ими не прикрыто. Хорошо хоть приличная длина, а то кто этих местных знает…
— Пропустите! Пропустите! — через толпу попытались пробиться. Вроде даже получилось: в первые ряды вышел стройный дядечка лет сорока, брюнет, но с проседью в усах и бороде. Видимо, это староста.
— Так это ты мой лес кошмаришь, зверьё моё мучаешь? — воскликнула, да так, что сама подумала — переигрываю. А деревенским нормально, они вдруг зашептались, и сквозь этот шёпот я отчётливо расслышала: «Яга!» — Вас пустили сюда из милосердия, а вы кусаете руку хозяина?! — о как загнула. — Я требую выпустить пленных!
Шёпот перерос в крики, из напуганный — в пугающие. Местные вдруг начали бросаться угрозами, среди которых я отчётливо услышала костёр. Мать моя…
Толпа разом качнулась в мою сторону, но я с криком подняла вверх телефон.
— Стоять! Стоять, или я отберу все ваши души, и вы станете рабами моего частокола! — перекрывая затихающий гул, по площади раздался «визг тысячи горящих душ». Именно так называлась аудио-дорожка, которую мы с Витой скачали для одного забавного видоса. — Слышите? Вы слышите это? Вас ждёт та же участь!
Толпа затихла, отступила, освобождая мне больше пространства.
— Молчать! — приказала и выключила запись. «Подчинённые мне души» тут же умолкли. — А вы! Отпустите пленную нечисть. Или худо будет!
Толпа засуетилась, я увидела, как стройный дядечка рвётся обратно с первого ряда, видимо, желая поскорее исполнить приказание.
— Это всё фокусы! Лживые мороки! Мы и тебя пленим, тёмное отродье! — завизжала Степановна и бросилась на меня, но я тут же её сфотографировала — со вспышкой, ослепив.
— Смотри, тупая ты смертная! — снизить, что ли, градус пафосности? Хотя не стоит, так веселее! — Смотри! — я повернула к ней телефон, в котором крупным планом отображалось её красное лицо. — Я уже украла твою душу!
Кто-то истошно завизжал.
— Чувствуешь жар в своём теле? — продолжила. — Я вижу, как он поднимается к лицу, ушам. А по затылку мурашки бегают? Это душа тебя покидает, в мой коробок утекает. Сердце чаще забилось? Борется, да что оно против силы моей?! — я пихнула тётку в грудь, и та вдруг упала без чувств. Вау! На такие спецэффекты я и рассчитывать не смела! — Видите? Вас всех ждёт её участь! — я затрясла телефоном. — И я не спущу вам и затоптанного в моём лесу цветка! Я нашлю на вас всю нечисть, тогда от вас и костей не останется!
Паника так зарядила воздух, что, казалось, он стал густым. Без чувств свалилось ещё несколько человек, а я лишь выше подняла свой «коробок».
— Их души у меня! И я не отпущу их, пока вы не выполните все мои приказания!
— Что? Что мы можем сделать для вас? О, великая! О, добрейшая! — стройный усатый дядька открыл клетку Волка и кинулся обратно в толпу, чтобы упасть мне в ноги. — Вы все! На колени! Умоляйте о милости!
