и не зрел. Не понимал, какое сокровище мне досталось. А ты свояченица, ещё та гадина. Как ты могла так поступить с сестрой. Да я виноват и меня ничего не извиняет. Я буду сожалеть о своих поступках до конца жизни. Но благодаря тебе, узнал, как сильно люблю Санию. Никто, кроме неё мне не нужен.
Алиса хмыкнула.
– Оказывается, я доброе дело сделала.
– Нет. Ты совершила подлость и предательство, – заявил Марк. – Я как чувствовал: ты снова какую-то гадость готовишь. Правильно сделал, что пришёл сюда: услышал о твоих делишках.
Алиса поднялась.
– Вижу, не верите, но у меня нет другого выхода: я не могу взять Олюшку с собой. Значит, ей придётся какое-то время побыть в детском доме.
– Феликс знает о твоей задумке? – Сания пыталась заглянуть сестре в глаза, но та упорно их отводила.
– Если не ошибаюсь, – она посмотрела на часы. – Эта скотина уже села в самолет. Я уверена в одном, Феликс обрадуется, когда узнает: его дочь будет воспитывать любимая женщина.
Левый глаз Марка дёрнулся при последних словах Алисы. Она знала, как ударить больнее.
Сания растерянно посмотрела на мужа. Она поняла, сестра говорит все эти ужасные вещи всерьёз и вполне способна оставить дочь в детдоме.
Марк уловил настроение и тревогу жены. Решившись, твёрдым и уверенным голосом произнёс:
– Чёрт с ней с этой дурной бабой. Если другого выхода нет, то пусть оставляет девочку. Мы позаботимся об Олюшке, не позволим отдать её в спецучереждение. Но ты, Алиска, сильно пожалеешь, что бросила дочь, когда осознаешь, что натворила. Не смей потом винить нас, если она забудет свою непутёвую мать.
– Не стану. Я заберу её, когда устрою свою жизнь.
– И не мечтай. Если сейчас её оставишь, она станет нашей дочерью.
Сания с благодарностью глядела на мужа. Она не могла и предположить, что он решит принять ребёнка Феликса. Марк открылся ей с новой стороны.
Алиса, ухмыльнувшись, бросила напоследок:
– Вещи Олюшки стоят у вас в коридоре. В сумочке её документы и ключ от дома. Будете хоть иногда проверять, всё ли в порядке в квартире.
Она ушла, не поблагодарив и не оглядываясь, словно ставила крест на своей прошлой жизни.
– Нужно сообщить Феликсу. Всё-таки Олюшка его дочь. Вдруг отец решит взять на себя воспитание дочери, – предложила Сания.
Марк согласился с ней.
– Я сейчас позвоню.
Но на звонок Феликс не ответил.
– Алиса сказала он уже в самолёте. Позвонишь позже. Марк, я хочу кое-что сказать тебе.
– Говори, – голос Марка дрогнул, сердце забилось сильнее. Ему показалось, его стук слышит даже Сания. Сумасшедшая надежда, как Полярная звезда в ночном небе, зажглась в его душе.
– Я забрала заявление о разводе. Успела за два дня до суда. Давай, попробуем снова стать нормальной семьёй.
Марк схватил жену на руки и закружил по площадке.
– Спасибо! Спасибо тебе. Я обещаю, стать хорошим мужем. И никогда, слышишь, больше никогда не сделаю тебе больно.
Сания засмеялась, уловив в его голосе восторг и неподдельную радость. Они будто бы вернулись в далёкие дни их знакомства. Она обняла мужа за шею и шепнула:
– Только не торопи меня. Я ещё не могу полностью быть с тобой.
– Знаю. И буду ждать, сколько потребуется. Мы начнём всё сначала. Завтра я приглашаю тебя на свидание в кафе мороженое. В то самое, в котором мы отмечали нашу первую встречу.
Вечер они потратили на то, что перетаскивали мебель из комнаты, служившей Марку кабинетом, в спальню. Пришлось передвигать кровать, чтобы освободить угол для компьютерного стола и стеллажа, на полках которого он хранил модели автомобилей и рисунки для аэрографии. Небольшой диванчик и узкий платяной шкаф оставили. Теперь эту комнату выделили для Оли. Чтобы она больше подходила для маленького ребёнка, чуть позже в ней предполагалось поменять обои, приобрести пушистый коврик, детский стол и стул, навесить полки для игрушек.
– Сегодня не пойду к родителям, – заявил Марк. – Не беспокойся, на ночь расположусь в гостиной на диване. Просто у меня предчувствие, что тебе понадобится моя помощь.
Сания покосилась на Олюшку, сидящую за столом рядом с Мией и усердно лепящую микроскопические фигурки из пластилина. Племянница обожала возиться с этим материалом, но её поделки приходилось буквально разглядывать под лупой. Она ухитрялась даже крохотным зайцам и воронам приделывать носики, глазки и рты.
– Ты думаешь?
– Подозреваю. Девочка слишком тихо себя ведёт. Это не к добру.
– Может, она смирилась с отъездом родителей и спокойно приняла это, – с надеждой в голосе произнесла Сания.
– Посмотрим.
Марк как в воду глядел, и откуда только взялось у него это умение понять ребёнка.
Оля без капризов умылась, позволила переодеть себя в пижаму, выпила тёплое молоко, выслушала сказку и быстро заснула. Около полуночи Санию разбудил странный звук, будто где-то рядом поскуливал щенок. В приоткрытую дверь из бывшего кабинета Марка, расположенного рядом со спальней, доносились звуки плача. На циферблате будильника, стоящего на прикроватной тумбочке, высветилось три часа ночи. Сания поднялась и направилась в соседнюю комнату. Олюшка сидела на кровати и, прижимая к груди лохматого тигрёнка, тихо плакала.
– Иди ко мне. – Сания посадила девочку к себе на колени, прижала к груди. – Что случилось? Почему ты плачешь?
– Хочу к маме и папе. Тётя отвезите меня к маме.
Сания чертыхнулась про себя. Ей хотелось последними словами обругать родителей племянницы, особенно дорогую сестричку Алису. Как она могла оставить маленького ребёнка, будто какую-то зверушку и уехать за лучшей жизнью.
– Тебе придётся немного потерпеть, мама устроится на работу и заберёт тебя.
– А папа?
– И папа твой сейчас ищет работу.
– А если ты начнёшь искать работу, то кому меня отдашь? – пролепетала Оля.
Сания внутренне ахнула. Ребёнок интуитивно понял, что его бросили, и теперь не мог справиться с этим стрессом.
Дверь распахнулась, в комнату вошёл Марк. Опустившись на корточки, поинтересовался:
– Олюшка, не спится?
Она всхлипнула.
– Вы меня тоже отдадите кому-нибудь?
– Ни за что и никогда, – поклялся Марк, приложив ладонь к груди. – Мы возьмём тебя второй дочкой, как Мию. Согласна?
Сания поцеловала Олю в мокрую щёчку.
– Не бойся. Даже если нам тоже придётся искать работу, как твоим маме и папе, ты всё равно останешься с нами.
– Правда?
– Истинная правда, – подтвердила Сания.
Олюшка
