— Нет, — только и успевает произнести, муж перебивает ее:
— Да, — говорит он, поворачиваясь к жене. — Ты забыла? Когда ты в больнице была.
— Ты кого за идиота держишь? — Влад рявкает так, что мать Ники вздрагивает. — Ты не говорил, что Вероника два месяца назад сбежала. Ты сказал, пять-шесть месяцев назад. А в больнице твоя баба была недавно. Сука, ты же хуже себе делаешь!
— Зачем ты им так сказал, Леш? — она поднимается. Отстраняется от своего мужа. Скрестив руки на груди, смотрит на него в упор. Очухалась? Как же быстро решила характер показать. — Она не сбегала из дома! Я не знаю, почему он так утверждает.
— Я это знаю. Я все о Веронике знаю. А ты хоть что-то знаешь?
Какой-то противной она мне кажется. Терпеть таких не могу тех, кто о ребенке своем не думает, сколько бы ему лет ни было. Даже если совершеннолетняя!
— Она просто не захотела с нами жить, — опускает взгляд.
— И почему же? Какая девушка захочет жить отдельно, когда есть такой огромный дом? — Влад разводит руками. — Кто захочет оставить родную мать и месяцами ее не видеть?
— Че вы хотите? Влад, что вы вообще тут за спектакль устроили... — теперь этот «Алеша» не успевает договорить, как мой кулак со всей силы врезается ему в челюсть. Женщина подпрыгивает на месте, вскрикивает:
— Господи, что вы делаете?
— Заткнись! Лучше заткнись! — ору на нее. — А ты, сука... Я тебе все кости сегодня поломаю однозначно. Тем более вот эти руки.
Схватившись за одну, выкручиваю так, что кости хрустят. Мужик орет, на колени падает, а мне до одного места. Давно я никого так не размазывал.
— Поверь, он заслужил, — цедит сквозь стиснутые зубы Влад матери Вероники.
— Он ее лапал! Он ее, сука, изнасиловать пытался! Ты в курсе, не? А твоя дочь, Вероника, согласилась! А знаешь почему? Нет, конечно, не знаешь. Откуда тебе вообще знать? Ты ж не мать, а.... Блядь! Она согласилась лишь из-за того, чтобы он операцию твою оплатил! Он ее шантажировал! — последнее рычу от злости, выкручивая вторую «Алешину» руку.
— Да только откуда у него бабки? Я, сука, чтобы компанию спасти, все, что было, отдал. А он, гнида, в гостиницах с бабами развлекается. Ты не знала, не? — снова обращается Влад к женщине.
Она, кажется, сглатывает. Глаза наполняются слезами. Ага. Только этого не хватало для полного счастья.
— Это правда? — всхлипывает. — Это правда, Леша? Ты мне изменяешь?
Да только «Алеша» не в состоянии ответить. Орет как сумасшедший. Говорит, что ему больно, но это только начало.
Сукин сын. В живых его оставлять не хочу, но и Ника меня не простит, если я его на тот свет пошлю.
Хорошо, что Дамира рядом нет. Иначе начал бы уму-разуму учить.
— У тебя есть маленький шанс, — обращаюсь к матери Ники. — У тебя ровно два дня. Или останешься с этим отморозком, будешь годами пахать и ухаживать за ним, так как у него ни гроша за душой нет. Он все просрал. Либо будешь налаживать отношения с дочерью. Повторяю. Два дня. И, поверь, мне абсолютно плевать на таких, как ты. Плюнул и перешагнул бы, если бы не Вероника, которую я больше жизни люблю. И даю тебе этот шанс ради нее. Два дня.
Протягиваю визитку, киваю Владу на выход. Достаточно. Нужно в компанию ехать и там с той сучкой разобраться. Мариб сказал, она в чем-то признаваться начала. Да только я устал от этого всего. Скорее бы проблемы уладить, жениться и укатить куда подальше. С Вероникой. На отдых. Ну хотя бы на пару месяцев. Пахать в любом случае нужно. Жить-то на что-то надо.
— Скорую вызвал, Влад?
— Угу, — ржет как ненормальный, на оголенные нервы действует. — Че, жалко стало?
— С чего бы? Грохнуть бы его, да только...
— Боишься, — не прекращает смеяться. — Не, ну ты круто, конечно, руки завязал свои. Вероника молодец. Прямо умничка. Щас сын родится, так ваще из дома выходить не будешь.
— Не разговаривай со мной, как уличный пацан, а? Я это терпеть не могу.
А на самом деле просто пытаюсь сменить тему. Да и что там скрывать, да, Ника в душу запала, и не хочется идти против ее желаний.
— Окей, окей, — хохоча, прижимает телефон к уху. — Вы где? Да? Окей, едем.
— Что случилось?
— В клуб поехали. Все нас ждут.
Выруливаю на трассу. Влад едет за мной, а его парни — в противоположную сторону.
В клубе оказываемся через час. Костяшки пальцев гудят. Разбил их до крови. Даже думать не хочу, в каком состоянии там находится «Алеша». Сукин сын.
Так и тянет набрать номер Ники. Наверняка спит. Как бы ни хотелось услышать ее голос, понимаю, что, возможно, она спит. Будить не хочу.
— Что она наболтала? — спрашиваю Дамира, как только оказываюсь в кабинете.
Он рассматривает меня с ног до головы. Понимает, сука. Все по одному взгляду понимает. Наизусть меня знает.
— Ты где был? В боях без правил участвовал?
— Я вопрос задал.
— Я тоже! — рявкает муж сестры. — Какого хрена? И как ты думаешь отреагирует Ангелина?
— Она не узнает! Если ты, конечно, не расскажешь.
— А ты тогда у нас не появляйся как минимум месяц, окей?
Спорить с ним бессмысленно. Да, сестра будет волноваться и спрашивать о причине, но я о Нике забыл. Она точно такая же любопытная и, пока ответа от меня не получит, не отстанет.
Дамир направляется к двери, я же следом. Спускаемся на нижний этаж, а потом в маленький зал, где находятся несколько беговых дорожек. В самом углу стол, а сидит там та самая блондиночка, съеживается при виде меня. Сука.
— Я вам все рассказала, — в панике обращается к Марибу, а потом к Амилю. — Я с ним разговаривать не хочу.
Та-а-ак. А вчера как бы в рот мне чуть ли не заглядывала. Какая бешеная муха ее укусила?
— Кто тебя послал? — обращаюсь к ней, а она лишь губы кусает. Опускает покрасневшие глаза. Видимо, плакала.
— Абрамов, — отвечает вместо нее Амиль. — Он, как бешеная собака, из каждого дерьма вылезает.
— Это из-за тех земель, — перебивает, всматриваясь в мои глаза, девушка. — У меня не было другого выхода. Я должна была в тот день, иначе...
— Заткнись. Лучше на вопросы отвечай, — приближаюсь вплотную. — Какие нахрен земли?
— Ну те, — замолкает, хмурится. — Он же пришел к вам и предупредил, что сам их хочет...
— Но я их выкупил. В чем проблема? Я пашу весь день. Днем и ночью. Не для того, чтобы отойти, если «попросит» какой-то Абрамов.
— Он не оставит вас в покое. Он... Он хуже животного. Очень жестокий. Опасный. Но вы план номер два. Вы бы ту девушку берегли, иначе...
Погано становится. При чем тут вообще Вероника?
