принёс. Но боялся, что они не доживут до утра. Поэтому — вот, — протягивает мне ведро с огромным букетом цветов.
А у меня спирает дыхание, и так хочется плакать. Разрыдаться, как девчонка. Хотя почему, как? Ведь я же и так девчонка? И мне ни разу в жизни не дарили столько букетов за такой короткий промежуток времени. И пусть, что не все букеты являются таковыми в классическом понимании. Какая разница? Они все были сорваны с душой.
Даже душистая мята пришлась по вкусу, в прямом смысле слова.
Мне же никогда больше не подарят такого. Никто.
Кроме него.
Он и не такое подарит. С Туманова станется и крапиву мне притащить.
Смеюсь своим мыслям сквозь слезы и сопли, хохочу, и вправду, как дурочка. А Ярослав будто все понимает. Ставит ведро на пол, обходит его и становится напротив меня. Утыкается своим носом в мой. Улыбаемся друг другу, любуемся, запоминаем этот миг. Он кажется невероятно важным.
Это миг, в который мы поняли, что дальше вместе. Наше все — это лето, любовь, все цветы мира, эта жизнь.
Яр кладет руки на мои плечи и легонько гладит меня:
— Такая рёва ты у меня, Карасик. Кто бы мог подумать, — мягко улыбается и гладит, гладит.
Целует лоб, виски, уголок губ. А я все это время улыбаюсь и набираю в грудь побольше воздуха:
— Цветы такие красивые. Спасибо. Где нарвал?
— Обижаешь, — цыкает Яр, — я что же, своей любимой девушке не могу купить букет? У меня не настолько все плохо с финансами.
Любимая девушка. Любимая девушка. Я его любимая девушка!
— Вот с этого места, пожалуйста, поподробнее, — говорю по-деловому и вытираю сырость с лица.
— А я и забыл, кто тут у нас серьезный экономист, — тихонько смеется.
— Не уходи от ответа, — делаю лицо максимально серьезным, хотя распирает от счастья.
— Нам хватит, не переживай, — говорит неожиданно серьезно. — Я позабочусь о тебе. Сделаю все для твоего счастья.
А я верю. Потому что, если не верить, то зачем тогда всё?
Глава 33 Магнитики
Несмотря на усталость, Яр задерживается у меня на пару часов. Марат вообще вылетел из головы. Наверное, я отвратительная и абсолютно негостеприимная хозяйка. Стоило бы сходить к Мару и позвать его в дом, но сделать это практически невозможно. Мы не можем выпутаться из объятий, просто нереально насытиться. Ныряем в этот омут с головой, погружаемся друг в друга.
— Яр, тебе бы к бабушке сходить. С нее станется прийти сюда и отчитать нас. Да и надо объяснить машину под домом. И Марата еще проверить, — говорю я.
Так много всего надо и ни одной возможности подняться. Мы лежим абсолютно голые на моей кровати. Голова Ярослава покоится на моем животе, пальцами он нежно выводит узоры, пишет слова о любви. Губами касается кожи вокруг пупка, нежно дует, а я резко втягиваю воздух и рефлекторно сдвигаю сильнее ноги, потому что ощущаю, как внизу живота снова напрягаются мышцы.
Яр определенно против этого, потому что просовывает руку между ног и касается. Я резко вдыхаю и запускаю пальцы ему в волосы, сжимая сильнее.
— Ты мучаешь меня, — говорю хрипло, не в силах сдержать протяжный стон, и облизываю пульсирующие губы.
Меня никогда в жизни столько не целовали, губы зудят, пекут и по ощущениям стали раза в два больше.
Яр прикусывает кожу на животе и ведет языком ниже, еще ниже и еще. Я и не думаю сопротивляться. Хотя, даже если бы захотела — не смогла бы. Как можно противостоять этому?
Туманов туманит мой разум, сводит с ума. Разговаривает с моим телом легко, играючи, нажимает на нужные кнопки и рычаги. Руками, языком… и не только. Неприступная крепость падает ниц перед ним и молит “еще, пожалуйста, еще!” и я молю вместе с ней.
— Как я же я скучал по тебе, — говорит хрипло, нависает сверху надо мной и двигается.
А меня зачаровывает от слов, эмоций и близости. Парю где-то грани, теряясь, рассыпаясь. Вожу руками по спине, ощущаю на кончиках пальцев сильные мышцы, слегка впиваю в кожу ноготочки. Яр стонет, опускает голову и втягивает мою губу в свой рот. Сосет ее, прикусывает зубами, при этом не переставая двигаться.
Я схожу с ума, растворяюсь. Все это похоже на сладкий сон. Кажется, что сейчас он отстранится, посмотрит ледяным взглядом и скажет: “Я теперь пошла вон отсюда”.
Память беспощадна ко мне. Сомневаюсь, что смогу когда-нибудь забыть о том, как вел себя Ярослав. Но пока он вот так смотрит на меня — со всей вселенской теплотой и нежностью, я готова верить и надеяться на то, что все возможно и что у нашей истории есть будущее.
А может быть, оно было всегда? Даже тогда, когда моя мать и его отец впервые взглянули друг на друга, а после обменялись клятвами и кольцами, стали носить одну фамилию. Может, я придумала себе невозможность любви между мной и им. Может быть, она была всегда, просто было настолько страшно поднять глаза и посмотреть правде в лицо.
Что же Яр? Того вообще унесло к чертям в ненависти к моей матери и любви ко мне. Он слишком запутался тогда, не смог выбраться, наворотил дел, унизил меня. Растоптал, уничтожил.
А после повторил это с собой. Запретил любить, жить и дышать полной грудью. Возможно только время бы спасло нас. Кто знает, отдайся мы эмоциям тогда, год назад, чем бы все закончилось? Была бы это сказка со счастливым концом или фатальная ошибка. Это то, чего мы не узнаем никогда.
Ну и к черту тогда все. Пускай только смотрит на меня так, как сейчас и не закрывается больше никогда. Пусть он будет рядом со мной.
Уставшие, измотанные, мы все же поднялись с кровати и привели себя в порядок.
— Карасик, я позвоню Мару с твоего телефона? — спросил Ярослав и взял трубку.
Меня осенило:
— Стоп-стоп! Подожди! — поставила руки в бок и уставилась недовольно на Яра. — То есть получается, что номер Марата ты помнишь, а мой нет?
Ярослав ничуть не смутился моему наезду, набрал цифры на сенсоре, приложил трубку к уху и чуть тише ответил мне:
— Поверь, Марат — тот человек, номер которого нужно запомнить и суметь воспроизвести даже в бессознательном состоянии.
Что такого волшебного в этом Маре? Ревность слегка кольнула, но я дала ей затрещину — вот еще мужика к мужику я не ревновала, честное слово!
— Мар, ты где? — спросил Ярослав. — Где? — переспросил удивленно. — С
