Они встретили Наследника внизу. Такое ощущение, будто ждали. Хотя, может и так. Может, камеры слежения передают координаты места, где находится сын бенефициара. Все-таки, достаточно ценный приз.
Мужики имели весьма характерный вид. Черные костюмы, строгие пиджаки, галстуки, суровые лица с квадратными подбородками. Взгляд у обоих — холодный, сканирующий. Так понимаю, они из службы безопасности Корпорации.
— Никита Алексеевич, что ж Вы без предупреждения? — Сказал один из мужиков, направившись нам навстречу, едва мы прошли через двери, которые автоматически разъезжались в стороны, стоило кому-то приблизиться.
— Соскучился по отцу. Я должен отчитываться? Хочу, приеду без предупреждения. Хочу, предупрежу, но не приеду. Понятно, Леонид?
— Извините. — Мужик даже бровью не повел. Ни один мускул на лице не дрогнул. Хотя он старше Никиты раза в два, а пацан с ним разговаривает, как хрен пойми с кем. — Идемте, мы Вас с другом проводим.
Интересный момент, этот Леонид сам определил меня в список друзей Никиты. Шереметев даже не озвучивал, кто явился с ним, если что. Видимо, априори предполагается, привести сюда Наследник может только друга.
Нас в итоге проводили не только до лифта, но и в лифте. Мы поднялись на самый верхний этаж. Оказалось, кабинет главы Корпорации был именно там. Причём, когда двери лифта открылись, мы уже вышли прямо непосредственно в кабинете. Хотя, назвать кабинетом большое пространство со стеклянной крышей, дендрарием и зоной отдыха — язык не повернется.
— Сын… — С балкона, заставленного небольшими деревцами в кадках, цветами в специальных вазонах и самыми настоящими пальмами, появился мужчина.
Зачем балкон, если вся стена сделана из стекла, не знаю. Может, даже владельцу Корпорации иногда хочется посмотреть на мир не через этот ужасный рубиновый цвет.
Выглядел мужчина точь-в-точь как Никита, только старше. Особенно в глаза бросались его огромные уши. Наследник явно пошел в отца. Это всяко лучше, чем представить мать Никиты с такими же ушами.
— Алексей Митрофанович, мы нужны? — Спросил тот самый Леонид, из службы безопасности и повел взглядом в мою сторону, намекая на присутствие посторонних.
— Нет, Леня, идите. Сами тур разберёмся. Свободны. — Бенефициар «Рубина» махнул рукой, отпуская своих верных псов. Очень, кстати было похоже на это. Будто Шереметев-старший — хозяин, а парни из охраны Корпорации — его псы.
— Пап, познакомься. — Никита указал в мою сторону рукой, — Антон Лерманов. Он — племянник Сергея Сергеевича Романовского.
Если бы я в этот момент не наблюдал пристально за отцом Наследника, я бы не заметил, как слегка, совсем чуть-чуть, сузились его глаза. Он словно зафиксировал мое изображение в своей памяти. И, пожалуй, слегка удивился. Видимо, не ожидал от своего сына такой широты взглядов на тех, кого он выбирает в друзья. Насколько мне известно, Корпорации ненавидят Ликвидатора открыто, а тот так же открыто доставляет им различные неудобства. Думаю, Шереметев-старший вряд ли оценил демократичность взглядов Наследника.
— Ах, да…Тот самый…слышали, слышали…– Бенефициар резко сменил направление и вместо того, чтоб обнять сына, как планировал изначально, потому что шёл Алексей Митрофанович в его сторону, широко раскинув руки, Шереметев-старший приблизился ко мне.
Смотрел с интересом, но вежливо. Без высокомерия или чего-то подобного. Можно было бы даже решить, что я ему приглянулся. Можно….Но не нужно. Без всяких способностей, без телепатии знаю, что каждый бенефициар спит и видит Романовского в гробу. А соответственно, всех его родственников тоже. И неважно, насколько близкая степень родства.
— Приятно познакомиться. — Бенефициар крепко, по-мужски, пожал мою руку. — Присаживайтесь.
Он указал в сторону диванов, которые стояли полукругом рядом с большим, просто огромным столом.
— Обычно в это время провожу встречу с советом директоров. Это, конечно, не те директора, как в обычных коммерческих организациях. И совет, конечно, не тот. У нас так называют руководителей всех отделов.
Шереметев- старший говорил это мне. Зачем? Не знаю. Я вообще мало хочу вникать в структуру управления Корпорацией. Даже до встречи с Ликвидатором меня в первую очередь интересовала возможность отменить закон об утилизации псиоников. Но точно не внутренняя система работы Корпораций.
— Кушать хотите? — Переключился, наконец, бенефициар на родного сына. А то я уже начал ощущать какой дискомфорт от слишком пристального внимания.
Мы уселись на один из диванов. Я поелозил по нему задницей, слушая характерный скрип.
— Ага. Кожа. — Ответил Никита на мой незаданный вопрос. А потом посмотрел на отца. — Да. Покушать можно. В ресторан спустимся?
— Не нужно. Зачем делать лишние движения? — Отмахнулся Алексей Митрофанович. — Принесут сюда.
Он вынул из кармана пиджака небольшую рацию. Совсем маленькую, аккуратную. Я бы перепутал ее даже с телефоном, если бы не длинная антенна.
— Обед мне, моему сыну и гостю.
— Будут особые пожелания? — Раздался в ответ приятный женский голос.
— Да. Чтоб нам понравилось. — Отрезал Шереметев-старший, а затем, убрав рацию обратно в карман, уселся, наконец, в кресло, которое собственноручно вытащил из-за стола.
— Хочу видеть вас нормально, а не крутиться на этих диванах, глядя вбок, пока глаза не окосеют. — Пояснил он тот факт, что расположился ровно напротив дивана, где сидели я и Никита.
Наследник, кстати, вообще никакого дискомфорта не ощущал. Он либо без меры наивен, либо очень хорошо притворяется. Я, к примеру, при том, что бенефициар буквально сверкал счастливой улыбкой, чувствовал, как сканируют меня его глаза. Алексей Митрофанович очевидно пытался сообразить, насколько любимым племянником для Романовского является новый друг Никиты, и насколько полезным семье Шереметевых может быть это новый друг. То есть, я.
— Как тебе Новый Питер, Антон? — Алексей Митрофанович изо всех сил продолжал быть гостеприимным хозяином.
— Непривычно, конечно. Мой город — совершенно провинция по сравнению со столицей. — Я старался говорить более-менее нормально.
Нормально для тех людей, в обществе которых нахожусь в данную минуту. Но при этом решил, раз уж Антон Лерманов приехал совсем недавно, ничего страшного, если он будет вести себя соответствующим образом. Вроде бы провинциал, однако с понятием о хорошем воспитании и культурном поведении.
— Расскажи о себе. Очень интересно. — Шереметев-старший сложил руки на коленях, сцепив их в замок. — Дядя твой не особо разговорчив. Даже во время светских приемов. Мы, к примеру, и не знали, что у него такой замечательный племянник. Хотя, новость о твоем прибытии разлетелась очень быстро.
— Особо и рассказать нечего. — Я так усердно был вежливым, что аж скулы начало сводить. Ну, и естественно, легенду о своей «семье» знал хорошо. Романовский заставил меня ее выучить еще в первый день. — Мать — домохозяйка. У отца — небольшая сеть магазинчиков спортивного инвентаря. Включая рыбалку, охоту. Ну, вы понимаете…Сильно не барствуем, однако, на жизнь хватает. Конечно, по сравнению с тем, что я вижу вокруг здесь, в столице, пожалуй, можно сказать, мы — бедняки.
— Ой, ну, что ты! — Бенефициар рассмеялся, при этом став похожим на этакого доброго дядюшку. Еще немного и я начну думать, будто родственные связи у меня не с Романовским, а с Шереметевыми. — Не в деньгах счастье. Уж, поверь.
Я кивнул, соглашаясь, хотя на самом деле подумал, да, ну на хрен! Не в деньгах. Ага. Забери кто-нибудь сейчас все это дорогущее убожество у Алексея Митрофановича, его Корпорацию, его дома и ювелирные заводы, думаю, он запел бы совсем по-другому. А так, сидя в кресле, которое сто́ит, как весь мой район целиком, можно рассуждать о счастье сколько угодно.
— Вот! — Шереметев-старший указал в сторону сына, со скучающим видом ковыряющегося в телефоне. Никите, наверное, все эти разговоры точно были не интересны. — Вот, настоящая радость, настоящий смысл жизни.
— Да, дети, это — прекрасно. — Я снова, как болванчик, кивнул несколько раз.
Честно говоря, весь этот цирк начал немного напрягать. Вполне понятно, Алексей Митрофанович изо всех сил пытается рассмотреть в парне, сидящем напротив, что полезного этот парень может принести его Корпорации.
Ему и невдомек, что этот парень очень скоро принесет «Рубину» конкретные перемены. Что место бенефициара в ближайшем будущем займет Наследник. По большому счету, если смотреть правде в глаза, если вспомнит все рассуждения Романовского, Алексей Митрофанович сейчас пытается вызывать симпатию у человека, который оборвёт его жизнь. А в этом я не сомневаюсь ни на минуту. Именно такой является финальная часть плана Ликвидатора.
— Да…Дети…– Эхом повторил за мной Шереметев-старший. —
