да так сильно, аж голова кружится. И всё что до этого было поворотным моментом в жизни, кажется ерундой.
У меня это случилось в первый раз, по крайней мере так мне показалось. Но в девятнадцать мы склонны к преувеличению? Верно?
***
— Сонь? — голос Льва раздавался откуда-то сверху, я дёрнулась, но подниматься с дивана не стала. — Тут вода выкипела.
Он навис над диваном, опираясь на спинку.
— Привет, жена, — усмехнулся он, глядя на меня без осуждения или обиды.
— Ага… — я как раз переводила Хозяйке Квартиры свои последние деньги. На которые оказалась кинула Мотей.
“Ты хорошо устроилась! А мне где деньги брать? Мне ноут залило насмерть, ну Сооонь! Ты же блок продала. Мы тебе помогли, когда была беда! Теперь у меня беда!!”
А потом:
“Блин… прости меня. Я не хотела, я случайно, я не думала, что это разлетится. Я злилась, прости. Сонь! Сонь? Я такая дура… Я исправлю всё. Я скажу что выдумала! Я скажу!!”
— Там это…
— Обеда не будет, жена тебе пусть готовит, — пробормотала я, чувствуя, что губы слиплись, высохли будто от долгой невозможной жажды.
— Так вроде ты…
— Ой. Просто скажи спасибо, если это помогло…
— Ну я поржал, — Лев протянул руку и потряс меня за плечо. — Ты чего? Случилось что? Чувствуешь себя плохо?
— Нет… да…
Я села, выпрямилась и выдохнула.
— Я могу помочь?
— Да. Приготовь суп.
— Ладно. Я приготовлю под твоим руководством суп, а ты, пожалуйста, объясни, что стряслось.
Я кивнула, ещё не до конца понимая, расскажу я что-то Льву или нет, но пошла за ним, села за стол, уронила голову на руки и стала руководить готовкой, а он послушно всё выполнял.
Ручной миллионер…
В наличии имеется крашеная тёлка…
А у меня предательница-подружка.
Тридцать четыре миллиметра
— Картошку порезать кубиками, — пробубнила я.
— Так?
— Да. Так.
— А моркву?
— Так же.
— А лук?
— И лук.
— И жарить?
— Нет.
— Солить?
— Есессно.
— Перец?
— Нет.
— Понял.
Лев молча делал то, что я просила, и явно ждал начала истории. А я сидела с пустотой на душе и в голове, уверенная, что лучший выход сейчас — это побег, а не ожидание супчика.
Я чувствовала, что прорастаю корнями в этом месте, что за какие-то часы я становлюсь тут своей, что напитываюсь слишком мягкой и тёплой, уютной энергией Льва, который будто очень понимающее солнышко, которое светит туда, куда я иду.
Невыносимое чувство страха, потому что… “Все врут?”... “Все предают…”
— Кто твои лучшие друзья? — спросил Лев, видимо не выдержав тишины.
Я легла щекой на стол, свесила руки и одна из них будто сама упала на живот.
Ты мой друг…
— Папа. Бабушка. Лёха, наверное. Мотя, была.
— И?..
— И всё.
— Тебе не нужны друзья?
— Я не знаю зачем они, если всё что я вижу кругом это товарно-денежные отношения.
— А поддержка?
— Ради сохранения товарно-денежных отношений.
— Мне жаль... — вздохнул Лев, а я подняла на него голову.
— Мне тоже.
А спустя минут пять молчания, я оторвала щёку от стола, встала и принялась чистить морковку для супа, пока Лев чистил лук во второй раковине из-за чего по лицу покатились слезы и стало как-то совсем драматично.
— Я писала маме письма каждый год, — начала я, почувствовав в какой-то момент, что готова. — Милые такие, детские. Мне даже папа помогал. Лет в двенадцать отправила последнее. Ей тогда исполнялось тридцать два и это было моё ей поздравление. И тоже написала, что “мне жаль”. А потом она появилась в моей жизни, чтобы стать подружкой. А мне подружка была… не нужна. И как будто что-то сломалось внутри.
Друзья-мальчишки к тому моменту стали разбредаться. Кто-то нашёл себе девчонку и она запрещала со мной дружить из ревности. Кто-то просто нашёл более интересную компанию. Я сначала плакала и обижалась смертельно, а потом стала думать, что найду своих позже. В институте. Папа часто говорил, что в институте с этим проще, что там все “по интересам”. А какие интересы? Я поступила в Скучный* институт, на Скучный факультет. Потому что это было единственное бюджетное место, а напрягать папу я не хотела.
Всё и правда оказалось проще. Меня там полюбили за острый язык и злые шутки, только… все и никто. Я на самом деле, если ты не заметил, очень лёгкая в общении, — рассмеялась и Лев тоже рассмеялся. — Ну если не лезть в душу. Меня звали тусоваться, я приходила, а уезжала одна, потому что мне было скучно. Все старались сразу лезть в душу, а я не понимала, что о себе рассказать. У всех были бывшие, нынешние, а у меня нет. Все твердили о сексе, о каких-то непонятных мне вещах. Я же только жала плечами. Они любили кино, которое не любила я. Музыку, которую не любила я. Это было странно. Мне все рады, но я не понимала почему, если они меня не знают. Потом дошло.
Товарно-денежные отношения.
Девчонкам нравилось видеть во мне “младшенькую”. Ну как бы брать шефство над несчастной наивной девственницей, с их-то опытом. Я не была глупой и не болтала чепухи, а потому меня можно было брать туда, где нужно поровну скинуться и потом не париться, что пришёл лишний. Я была для них смешной, потому что говорила всё прямо, и в компании это всегда весело, да?
Моя первая подружка Мотя. Яркая, классная. Все её обожали. Она просто нашла меня, а я её. Нам обеим были нужны квартира и подработка. Нашли и то и то. Сошлись. Живя на одной территории трудно не дружить.
Она на моём фоне — красотка. Я на её фоне — одна из “высших”.
Вчера я перестала ей быть нужна, потому что мы разъехались.
Сегодня я узнала, что она не отдала свою часть денег за квартиру и их требуют с меня.
А ещё, что она спьяну про меня болтнула лишнего, и теперь эта сплетня гуляет везде и всюду. Мне пишут девчонки, спрашивают где это я нашла миллионера с огромной хатой. Некоторые поздравляют со скорым пополнением. В тихом омуте черти водятся, да? Девственница, которую не интересуют мода и тусовки, которая хотела ради эксперимента переспать впервые с парнем…
— Ради эксперимента? — перебил Лев, забрал у меня морковку, помыл мои руки и развернул к себе. — Ты шла тогда эксперимента ради?
— Да, — я пожала плечами. — Я хотела больше никогда от этого не зависеть. Снять с себя эту… ответственность, понимаешь?
— Нет, — Лев будто бы был зол.
— Ну… это же вроде как ответственность. Дар.
