и так покосилась на Катю, словно опасалась, что та снова лишится сознания.
‒ Нас обвиняют в нарушении устава Скалы и Кодекса безопасности империи. Будет суд.
Катерина пожалела, что вообще просыпалась.
***
Чем больше Катя узнавала подробностей, тем мрачнее казался мир вокруг.
Первое, что она поняла, ‒ Марго дура. Причём полная.
К моменту, когда на место событий подоспели преподаватели, воздушницы уже там не было. Но, решив, что она единственная сможет адекватно объяснить всё произошедшее, Марго вплела в историю и себя, хотя могла молчать в тряпочку. Возражения подруги, что тогда и прыгать за ней самой в реку в подземелье не стоило, Катерина не слушала чисто из вредности. Тот прыжок казался ей обоснованным, а вот факт, что судят не её одну, как могли бы, а обеих, ‒ лишней жертвой.
Второе ‒ Марго влюблённая дура, но Катя надеялась, что это получше депрессивного настроения, в котором подруга пребывала последние недели. Эпизод со спасением не померещился Кате: воздушницу спас тот самый «Рыцарь» из её снов. И если раньше при упоминании о нём Катерине хотелось повеситься, теперь нелёгкие воспоминания о состоянии Марго перекрывались благодарностью за её спасение. Конечно, было любопытно узнать все подробности, однако делиться ими подруга не спешила.
Зато подробностей об их плачевном положении было навалом. Покидать Скалу до суда девушкам запретили. «Как будто раньше было можно», ‒ усмехнулась про себя Катя. Контакты с другими студентами тоже ограничились, но этому подруги были даже рады. Радовало ещё одно: под «судом» подразумевалась упрощённая процедура. В главных ролях ‒ сами девушки да преподаватели.
‒ Почти экзамен по предмету «Оправдаться и не вляпаться ещё глубже», ‒ хмыкнула Марго, объясняя, через что им предстоит пройти. ‒ Но с одним дополнительным экзаменатором. Наш случай оказался настолько неординарным, что долетел до самых верхушек, и в расследование подвязали самого наследника. Просила у Мрака славы? Получай.
‒ Слава, ха-ха. Не понимаешь? Наследник только начинает впрягаться в дела империи, неизвестно, чего от него ждать. Это может быть просто показательная порка.
‒ Сколько негатива, ‒ поморщилась Марго. ‒ Я за справедливое расследование.
‒ Ты-то, может, и да, а вот он ‒ поди знай…
‒ По крайней мере, медэкспертиза подтвердила, что у Дэна и Элис вытягивали силы, а у нас у всех были серьезные повреждения. Очевидно, что мы защищались.
Катерина передёрнула плечами ‒ мол, увидим, как пойдёт дело. Почему-то она больше переживала за второй пункт собрания ‒ что они с Марго оказались девушками и поступили в академию незаконно. Это было глупо ‒ бояться исключения и плохой репутации больше, чем оказаться за решёткой, ‒ но страх продолжал расти.
Отвлекали только беседы с Марго. А после обеда в медчасть, прячась от персонала, заглянул Сандр. Разговор по душам, который Катя так старательно оттягивала, всё-таки состоялся. Парень и сам понимал, что с такими проблемами девушке не до романтики, и вроде как отступил, но обещал постараться стать для неё хорошим другом.
В процессе разговора оказалось, что мать Сандра тоже когда-то пыталась обманом поступить в академию магии. Не в Скалу, правда, до такой степени безрассудной магесса не была (услышав это, Катя не сдержала улыбки). Но попытка окончилась провалом… Юную Сафиту с позором выставили из академии, что, по мнению Катерины, было максимально глупо, ведь у матери Сандра тоже был редкий лекарский дар. По крайней мере, стало ясно, почему парень с пониманием относится к сумасбродной выходке подруг.
Когда наступил вечер и пора было засыпать, тревоги за будущее сменились другими. Катерину мучила совесть за совершённое.
«Убийство. Называй своим именем. Нет смысла бояться этого слова», ‒ крутились мысли.
Девушка плохо помнила подробности, но точно знала одно: этой силой она больше не хочет пользоваться никогда. И в то же время понимала: с её взрывным характером новый дар ‒ нет, проклятие! ‒ в любой момент может выйти из-под контроля.
Глава 18. Приговор
На следующий день Марго ворвалась в медчасть, как настоящий ураган. Снеся пару ширм и табуреток, девушка рухнула на край кровати водницы.
‒ Радость моя, мы горим что ли? ‒ сморщила нос Катя, плюхая ложку с кашей обратно в тарелку.
‒ Никакого разбирательства не будет! ‒ выпалила Марго, пытаясь отдышаться.
‒ В смысле? Слушай, если ты не хочешь туда идти ‒ это ещё не значит, что его отменят.
‒ Вот именно, что уже отменили! ‒ ошарашила новостью подруга. ‒ Нас признали невиновными!
Катя отставила завтрак на прикроватную тумбочку и уставилась на воздушницу.
А дело было так.
В солидном кабинете ректора собрался преподавательский состав. Из-за шума было не разобрать, кто что пытается сказать. После новости, что трое учеников устроили вылазку в подземелье, предположительно убили преподавателя, а сам преподаватель и двое из этих учеников оказались женского пола, все присутствующие оказались шокированы, а затем наперебой стали высказываться.
Наследник престола, который зачитывал дело вслух, стоял за ректорским столом и терпеливо ждал, когда градус удивления и возмущения снизится. Молодой мужчина, даже юноша, с растрёпанными волосами и обаятельной улыбкой ранее представлялся преподавателям совсем иначе. Не вязался, совсем никак не вязался со статусом его мальчишеский образ, и преподаватели Скалы терялись в его присутствии, не зная, как воспринимать такой контраст ожиданий и реальности. Но от самых опытных не могли укрыться ни внимательный взгляд, который прятался за взлохмаченной чёлкой, ни искусно выстроенные фразы, которым могли научить лишь лучшие дипломаты империи. Поэтому и ректор, и леди Трисс стояли поодаль от бурлящей толпы и ждали слов наследника, прекрасно осознавая, что окончательное решение будет за ним.
Так и случилось. Наследник Империи Озёр зачитал материалы дела, выслушал пересказ версии, на которой настаивали студенты, замешанные в произошедшем, ознакомился с результатами медэкспертизы, дал высказаться нескольким преподавателям. Затем задумчиво поводил карандашом по бумагам и поднял твёрдый взгляд на учителей, которые тут же невольно
