Работница гуманитарной миссии, представив себя на месте дикой женщины из заброшенных земель, вооружившись выдержкой, твердо сказала себе, что не даст волю слезам. Обещание было сдержано наполовину. Она не издала ни звука, до рези прикусив губу. Когда из открытой раны выуживали тонкие металлические нити, не плакала, но, когда операция была позади и биолог обмакнул первый боевой шрам в лечебную массу биогеля, она проявила слабость. Ее подкосило вовсе не физическое страдание, а осознание того, что она лишилась части личности. Как обновлять статус в соцсетях и с кем делиться видео о новых нарядах?
Ноги предательски согнулись. Ён поймал ее, неловко обхватив за талию.
– За сегодня я наобнималась больше, чем со своим бывшим за всю нашу короткую совместную жизнь, – промурлыкала Юмису.
– Всего три раза, – заметил Ён.
– Говорят, сделаешь три раза, и войдет в привычку.
– Да? Не слышал, – он попытался освободиться из женских объятий. Юмису сильнее обхватила его.
– Когда ты заботился о любимом кресле, пылесося щели между упругих подушек, думал обо мне?
Собиратель редкостей, растерявшись, ничего не ответил.
– Или, может, воображал что-то иное, натирая лаком толстые ножки? – не удержалась она, пряча издевку за милую улыбку.
– Когда оставался в офисе один, я думал о тебе, – проблеял он. Я представлял, как ты входишь в мой кабинет… – он не договорил. Густо покраснев, повернулся к затихшему Трэю и спросил невпопад: – Не пора уходить?
– Дайте пять минуточек, – попросила Юмису.
Корейцы вышли, оставив девушку в медкапсуле. Не успела она вступить в диалог со своим внутренним голосом, который подсказал бы, насколько убедительно удалось прикинуться охмуренной дурочкой, как послышался приглушенный разговор.
– Ты же не доверяешь этой ехидне?
Ответа Ёна она не расслышала.
– Предвзятость? У меня? Что вы вообще нашли друг в друге?
Ён ответил тихо, но Юмису расслышала слова «одиночество» и «пообщаться».
– Поболтать ей есть с кем. Она хвасталась, что мужчины ей проходу не дают. Или она рассчитывала разнообразить свой досуг, или причина знакомства в чем-то другом.
– Я ей нравлюсь, ― повысил голос Ён.
– И поэтому она хотела сбежать, когда узнала, что полиция преследует тебя.
– Войди в ее положение. Она напугана, в панике, то смеется, то плачет навзрыд.
– То ты ей противен, то потом она из кожи вон лезет, лишь бы понравиться.
– Женские штучки. Да и откуда мне знать, что у них на уме. Это ты большой специалист по женщинам. Опыт так и чувствуется.
– И мой скромный опыт подсказывает, что доверять ей не стоит.
– Не доверяй, но пойдет она с нами.
Трэй ответил неразборчиво, зато утверждение Ёна прозвучало отчетливо:
– Вот увидишь, мы выкрутимся! Ну, Трэй, куда делся твой позитив?
– Ён, будь внимателен. Было бы глупо облажаться после всего, через что мы прошли.
– Я не подведу, вот увидишь. Смотри, подъемные краны пришли в движение!
– Я готова, ― выскочила Юмису из медкапсулы. Она пристроилась рядом с Ёном, демонстрируя решимость следовать за ним.
Кварталы с эйфелевыми башнями, пирамидами хеопса и великими китайскими стенами, сложенными из стальных коробок, произвели на уроженку Куала-Лумпура впечатление большее, чем все острова Пусана, вместе взятые. Пронзая сизую дымку, временные чудеса света тянулись к каменному своду, усыпанного прожекторами, точно звездное небо какой-нибудь далекой планеты. Даже воздух здесь был иной, пахнущей свежей синтетикой ― и был он таким специфичным, что заставил зевнуть.
По технической лестнице они поднялись на ближайшую погрузочную эстакаду. Парящий на электромагнитах контейнер искрился проблесковыми маячками ― отправка скоро начнется.
Они ухватились за выступы, встав на подножку. Груз помчался по транспортному туннелю в неизвестность. Мужчины, перекрикивая свист ветра, строили планы, а их спутница деланным безразличием демонстрировала покорность. Она не упускала возможности улыбнуться Ёну, разыгрывая перед Трэем влюбленную дурочку. Пусть этот разоблачитель, так ревниво опекающий своего дружка, поверит в ее простоту, в то, что с Ёном она ради физической близости. Ни к чему им задумываться над истинными причинами знакомства.
Влажное дыхание предутреннего моря окатило свежестью свободы. Предрассветная тьма перелистывала пронумерованные амбары, проскакивающие по обеим сторонам электромагнитной колеи. Затухающее движение позволило спрыгнуть с подножки; под ногами хрустнула галька.
– Товар прибыл. Разгрузка через час, ― донеслось издалека.
Три скученные тени добежали до ближайшего закоулка. В стерильной обстановке негде укрыться ― вокруг ни кустика, ни забора.
– Что за странные сараи? ― прошуршал голос Трэя.
Юмису машинально раздвинула указательный и большой пальцы, чтобы посмотреть геолокацию, но вместо аэроэкрана увидела непривычную пустоту.
– Территория какого-нибудь завода, ― предположил Ён.
Фигуры засеменили между ангаров, воровато оглядываясь по сторонам. Аккуратные приземистые постройки незаметно сменились домами небольшой этажности, лишенные крыш, с сажными глазницами окон, из которых высовывались балки обвалившихся перекрытий. Провисшие внутренности домов сторожили истуканы каминных дымоходов, возвышающиеся над разрушенным городишкой. Повсюду непролазные сугробы битого кирпича. Под обилием мусора и наметенного песка выделялись угловатые формы покореженных автомобилей. Такие модели производили сотни лет назад. Вытянутый капот, двери на петлях, а в салоне руль и педали на месте водителя.
Переулок уперся в трехэтажный дом, фасад которого протаранил помятый старинный железнодорожный вагон с квадратными окнами и полукруглой крышей. Он словно подпирал неказистое сооружение с наспех заколоченными дверьми и оконными проемами. Колесные пары, покрытые ржавчиной, когда-то стучали по стальным палкам, именуемыми рельсами, а теперь провисали под перекрученным кузовом.
Прямо у подножия курганов из хлама, просматривались признаки недавней жизнедеятельности: прогоревший костер, которым разогревали мутную воду в котелке; на бельевых веревках, натянутых между покореженных столбов, сушился бежевого цвета лоскут неопределенной формы.
Ён вынул из остывшей золы отесанный камень с прожилками швов ― человеческий череп. Юмису взвизгнула. Трэй указал на висевшую кремовую тряпку. В ней просматривались прорехи ротового отверстия и глаз.
В безмолвии, боясь совершить неосторожное движение, словно ступая по минному полю, они попятились.
Белая сорочка, увенчанная шарообразной копной седых волос, мелькнула ― и тут же скрылась за массивной стеной. Она появилась из-за клочка обгрызенной кирпичной кладки, прошла мимо земляной насыпи, в шагах двадцати, и спряталась за перекрученным вагоном.
