– Молодец, деточка, – успел сказать он с видом победителя, когда Вероника вновь открыла дверь. Он тут же скривился и исчез.
А я снова уставился в голубые глаза Вероники, пытаясь предугадать её следующие действия. Спустя же пару мгновений дал себе мысленную затрещину: с ней надо действовать на опережение. Резко подался вперед и обхватил её лицо ладонями, чтобы даже не думала улизнуть. И завладел её губами в далеко не мягком или нежном поцелуе. Больше никакой пощады. Я заявлял на неё права. И Ника ответила на поцелуй, принимая меня. Уронив букет, она вцепилась в мои плечи. И в этот момент мои предохранители отключились полностью. Не прерывая поцелуев, зашел в квартиру и захлопнул дверь ногой. Куртку стащил походя, как и обувь, и, подхватив Нику на руки, направился в её спальню. Только чудом смог это проделать с человеческой скоростью.
Опустив девушку на кровать, начал бесцеремонно освобождать её от мрачной пижамы с черепами, а потом и от белья. Несколько мгновений просто любовался моей малышкой, зная, что эта картина навсегда останется в памяти. А после набросился на неё так, словно у меня женщины несколько лет не было. Пытался притормозить себя, но не мог. Изучал пальцами каждый изгиб, пробовал губами её кожу, покрывал поцелуями все её тело… И никак не мог насытиться. Не выдержав эти пытки, Ника сама расстегнула ремень на моих брюках, но больше хозяйничать я ей не дал. И вскоре мы слились в одно целое, поднимаясь в заоблачные дали.
Такого яркого экстаза я ни с кем не достигал.
– Очуметь, – выдохнула Вероника, отдышавшись. Буркнул что-то согласное и вновь поцеловал мою девочку. Мне мало. Хочу ещё.
Собственно, когда Ника это осознала, только удивленно хмыкнула, послушно выгибаясь в моих руках. А я всё никак не мог остановиться: слишком сладкой и отзывчивой оказалась моя разоблачительница.
Сколько продолжалось это безобразие не помню, но в определенный момент Вероника уперлась руками мне в торс. Заставил себя отстраниться на сантиметр, и это стоило мне титанических усилий.
– Перекур, – выдохнула она в мои губы.
– Нужен? – уточнил я, не скрывая разочарование.
– Очень, – призналась она, пытаясь выползти из-под меня. Собрав всю волю в кулак, я отодвинулся от неё. И она нагишом понеслась в ванную, где зачем-то включила воду. А спустя сто пятьдесят семь секунд крикнула. – А ты не хочешь подкрепиться?
Не хочу. Но возможно это нужно бабочке. Нельзя забывать о потребностях человека.
– Не откажусь, – откликнулся я, натягивая брюки. В этот момент в комнату зашла Вероника, обнаженная. И видимо всё поняла по моему взгляду, раз поспешила накинуть мой свитер на голое тело. Я отвел взгляд и глубоко вздохнул, призывая на помощь всю свою выдержку. И почему я веду себя как какой-то юнец, впервые добравшийся до женского тела?
Собственно во время ужина ко мне вернулась трезвость ума. Я вспомнил о родителях Ники, которые могли вернуться в любой момент. Взглянул на Веронику, чтобы предложить перебраться уже в мою квартиру, но в этот момент она облизывала пальчики от сока мандарина. И все здравые мысли покинули мою голову. Уже через пару минут весьма откровенных ласк я тащил свою добычу обратно в спальню. Где с особой изобретательностью довел её до исступления… И мы снова улетели вместе под небеса.
Через пару часов Ника полностью вымотанная вяло обнимала меня руками, очень сонно моргая. А я в это время уговаривал себя потерпеть чуть-чуть и дать ей отдых. И в этот момент в коридоре раздался шум: кто-то вставлял в замок ключ. Скрежет замка привлек внимания Вероники. Она буквально подскочила на кровати и уставилась на меня испуганными глазами.
– Родители! – выдохнула она. И её глаза заметались по спальне. – Прячься! В шкаф.
Я выразительно посмотрел на неё, но она в это время натягивала штаны от пижамы, скача на одной ноге.
– В коридоре куртка весит, да и обувь стоит, – возразил я и, поднявшись, шустро одел брюки. А самого на смех прибивало. В первый раз в такой ситуации оказался. Обычно я более тщательно планирую свидания. Следя одним глазом за одевающейся Вероникой, быстро нацепил носки и свитер.
– Ой, а у нас гости, – заметила мать Вероники.
– Вижу, – мрачно отозвался отец.
И веселость резко покинула меня. Не то чтобы я боялся какого-то человечишки, но это все же отец Ники. И убивать или калечить его нельзя.
Вероника хлопнула себя по лбу, шепотом выругавшись.
– Ника! – позвала её мать. Ника схватила наушники и нацепила их на голову.
– Мам? – удивленно откликнулась она, выходя в коридор. – А мы тут с Максимом музыку слушали.
Теперь уже я хлопнул себя по лбу. Гениально, ничего не скажешь!
Но послушно вышел в коридор.
– Мам, пап, это Максим, мой парень, – представила Вероника меня. Да уж, таким званием меня никто не одаривал. Я улыбнулся, пытаясь скрыть смешинки в глазах. – Максим, это мой отец, Михаил Алексеевич, и моя мать, Тамара Ивановна.
– Приятно познакомиться, – дежурно выдал я, прямо встречая хмурый взгляд Михаила.
– А что ж вы цветы в воду не поставили? – всплеснула руками Тамара. Скажите спасибо, что с пола подобрали, как и мою куртку. Она забрала букет и поспешила на кухню, где, к слову сказать, мы не прибрали после трапезы. – Ника, а что ты курицу не разогрела? И салат с ананасами не достала?
– Что, зятек? – с многообещающей улыбкой начал Михаил. – Покурим?
– Не курю, – честно откликнулся я. – Но компанию вам составлю.
Ника посмотрела на отца умоляющими глазами.
– Пап, ну ты чего… – протянула она жалобно.
– Всё нормально, – поспешил успокоить Веронику, погладив её спину вдоль позвоночника. Разоблачительница тут же перехватила мою руку, обеспокоенно заглядывая в мои глаза.
– Я с вами, – выпалила она. Ну уж нет, мне свидетели в её лице точно не нужны.
– Ника, мы сами разберемся, – твердо сказал я. – Лучше помоги матери накрыть на стол.
И тут же кивнул Михаилу на дверь. Он смерил меня ещё одним оценивающим взглядом и потянулся к замку. Я же быстро обул ботинки и двинулся следом за «тестем» на лестничную площадку, а затем и на открытый балкон.
Послушать, что он скажет? Или сразу внушить правильные мысли?
Михаил глубоко вздохнул, а я решил пока не торопиться.
– Это с тобой Ника последние два месяца бегала на свидания? – спросил он строго. Кивнул, скрывая усмешку. – Тогда чем ты её обидел две недели назад?
– Кто кого «обидел» ещё вопрос, – пробурчал я, но тут же взял себя в руки. – У нас было недопонимание.
– Обычно после «недопонимания» Вероника злится, а не плачет взахлеб, – возразил Михаил, впиваясь взглядом в мое лицо. Плачет? Каюсь в тот вечер после корпоратива, я уехал сразу, как только она зашла в квартиру. Слишком злился на Нику. Поэтому слова тестя удивили и озадачили меня, и это не укрылось от внимания мужчины.
