в виде поднятой руки.
Мужчина, имевший неосторожность признаться местным правителем, был немедленно отоварен по физиономии и доставлен в одну из комнат на втором этаже. Увели его Лай и Батя. Остальные остались караулить доверенных лиц.
Вовремя подвернувшееся кресло стало пыточным ложементом.
ХРЯСЬ!
— Где казна?
— Че-чего?
ХРУСЬ!
Что первый, что второй раз Батя не сдерживался. Оба удара пришлись по разным вискам и грозили если не сотрясением, то гематомами и длительной головной болью, уж точно.
— А-а-а-а… — тихонько протянул мэр.
— Казна города. — совершенно спокойно, но твёрдо произнёс Батя на ухо мужчине.
То ли он ошалел от происходящего, то ли ещё не до конца его осознал, мэр не собирался открывать никаких своих секретов!
Следующий удар пришёл под дых. Бедняга согнулся, не в силах заставить лёгкие снова заработать. Когда ему это всё же удалось, Батя позволил отдышаться.
— Отдай деньги и больше нас не увидишь. — на вопросительный взгляд мэра, изувер добавил, — Даю слово, мы уйдём.
Опустив взгляд, бедолага сомневался несколько секунд, но всё же решил пожалеть себя:
— В моём кабинете, за портретом.
— Показывай.
Не опасаясь удара в бок и или спину, Батя подхватил мэра под локоть и потащил в коридор. Из-под необходимой двери сочился тусклый свет. Не колеблясь, воин прикрылся пленником и резко распахнул дверь.
В кабинете нашлась служанка в характерном чёрно-белом платье. Женщина средних лет вздрогнула и по её щекам мгновенно покатились слёзы. Повинуясь жесту незнакомца в доспехах, она не посмела издать и звука.
— Лай! Где ты там? Хорош серванты шмонать! — крикнул он за спину и обратился уже к женщине, — Уважаемая, снимите портрет со стены. Да-да, вот этот.
С картины на творящееся бесчинство смотрел пухлый седовласый мужчина, с чрезмерно-горделиво поднятым подбородком и вздёрнутыми бровями. Наверняка, какой-то очередной дед дедов дедов…
Мэр не солгал. В потайной нише в стене стоял небольшой ларчик.
— Уважаемая, поставьте на стол и откройте.
Трясущимися руками служанка выполнила требование и с ужасом воззрилась на второго бандита. Он поднял забрало шлема и, с недвусмысленной улыбкой, обшаривал её глазами.
Батя приблизился к столу, дёрнув несчастного правителя за шкирку, и заглянул в сундучок. Он оказался почти пуст. С десяток серебрушек и жменя медяков едва закрывали дно. И ни одной монеты небесных торговцев.
За лож мэр сразу же схлопотал мощный удар в живот и осел на пол. Служанка коротко пискнула.
— Тщ-щ-щ… — Лайонел подошёл к женщине, опёрся на стол и погладил её по плечу. — Тише-тише. Как тебя зовут?
— Ва-Ва-Валери… — шмыгая носом едва сумела выговорить женщина. Близкое внимание незнакомца повергло бедняжку в ступор, и она не отрывала глаз от пола.
— Валери, у твоего начальника есть ещё тайники?
Валери пожала плечами и помотала головой.
— А где сейчас его жена и дети, Валери? — окончательно ломая жертву, Лай прижал к её щеке, под самым глазом, кончик меча.
Даже при плохом освещении масляных ламп было видно, как она побледнела.
— Умерли. — едва слышно пропищала служанка.
— Как? — не удержался Батя. Хоть он и говорил спокойно, его голос звучал гавканьем, в сравнении со сладкими увещеваниями Лая и тихим сопением женщины.
— На пожаре осенью.
— Это когда амбары сгорели?
Валери быстро кивнула, не отрывая глаз от пола.
Наёмники переглянулись.
Неужели просчитались? Не мог же мэр инсценировать пожар и при этом случайно спалить свою семью? Ладно если только жену. Это было бы ещё хоть как-то объяснимо. Но ребёнка…
— Сходи его дружков расспроси. — наказал Батя.
Пока Лайонел ходил на первый этаж, командир наёмников, а вернее — атаман разбойников, провёл приготовление к крайней мере допроса: вытащил из-за стола массивное кресло и перенёс поближе все масляные лампадки.
К его удовлетворению, на шум мгновенно прибежали Кеншин с Максом. Но, убедившись, что это всего лишь мебель, они ушли обратно. Макс смотрел на немую сцену лишь мгновение дольше наставника. Ни перепуганная и беззвучно-ревущая женщина, ни избитый мэр на полу, не произвели на него никакого впечатления.
Вернулся Лай. Слова служанки нашли подтверждение у всех участников собрания. Удалось выяснить, что в тушении пожара принимал участие весь городок. Так что никто не удивился, когда мэр объявил о смерти жены и дочери. Что правда — их тела не нашли, а похороны состоялись в виде развивания пепла с обрыва твердыни.
Что-то не сходилось…
— Отведи её вниз. — только и бросил Батя. А когда остался наедине с мэром, как бы невзначай спросил, — На скольких кораблях прилетали пустынники?
— На одном. — растерялся правитель, но тут же замер, вперив глаза в своего палача. Проболтался! И вообще, откуда ему могло быть известно про небесных торговцев?
— Ты знаешь, как тебя казнят, когда узнают правду? — бандит пошёл ва-банк, — Про то, что ты отдал еду бедуинам и учинил пожар в собственном городе.
Старый лис попал в самую цель. Подбородок нечистого на руку чиновника затрясся, глаза полезли из орбит.
Вернулся Лайонел.
— Либо сам рассказывай где деньги, либо мы тебе поможем. — Батя подвинул одну из лампадок по столу.
— Нету денег. — обречённо выдохнул мэр.
— А еду ты им на что сменял?
— На жену и дочь. — мужчина окончательно осел на задницу и сгорбился.
Спустя секунду, без лишних «подбадриваний», он поведал про визит небесных торговцев. Как они прибыли на остров одной осенней ночью и приземлились далеко в лесу. Как тайно пробирались к нему по ночам для переговоров и предлагали баснословные деньги. Задабривали гостинцами: вкусными винами и диковинными сладостями. А один раз, напившись вместе с ним, взболтнули, что вскоре ему самому еда будет не нужна.
— В смысле? — в один голос вопросили наёмники.
— В прямом. Войска по плоскостям пойдут.
— Какие войска, шо ты мелишь?!
— Пустынников! Продовольствие для армии покупают, и чтобы голод на островах совершить!
— Что-то я не пойму. С какой стороны ко всему этому твоя семья подползает? — Батя прищурился.
— А я договорился, что они нас заберут вместе с едой и у себя поселят.
— Ну так ты то здесь! — Лай озвучил наиболее очевидную нестыковку.
— Обманули. — констатировал мэр и добавил резко севшим голосом, — Когда на борт поднимались, дочку и жену схватили, а меня ногой в лицо…
— И ты поджёг амбары?
Мужчина не ответил, лишь потупил взгляд в
