появляется редко. Но сегодня этот чучельник объявился в городе.
— Вот как. А ведь чучельники тоже вынимают внутренности из животных… вдруг это как-то сязано?
— Вот и я об этом сразу подумала.
— Тогда поехали. Надо потолковать с этим чучельником.
Глава 22
Мы с Евой забрались в ее грузовик. Она села за руль.
— Знаешь, куда ехать?
— Да. Мне сообщили адрес.
Вскоре мы приехали на окраину города, я сразу узнал окрестности городской свалки.
— Если не ошибаюсь, ловец собак тоже жил где-то рядом?
— Совсем рядом. Его халупа вон там, — показала Ева, — Пойдем.
К сожалению дом чучельника оказался закрыт. Внутри радар тоже никого не показывает… во всяком случае никого живого…
— Вы чучельника ищите? — оборванный мальчуган выглянул из соседней халупы.
— Да, — я бросил мальчишке монету.
— Он на пустыре… за тем углом…
— А что он там делает?
— Там доктор выступает. Все взрослые пошли.
— А, понятно, — Ева кивнула, — Пойдем, Кротовский. Там сегодня док проводит агитацию.
Мы пошли к пустырю, где собралось несколько сотен жителей трущоб. Доктор толкал речь о санитарно-эпидемиологической обстановке. Вряд ли люди понимали хотя бы половину его медицинской терминологии, но слушали с полным вниманием.
Непонятно, зато таинственно и даже по-своему магически. Человеку, произносящему такие загадочные слова, хочется верить безоговорочно. Тем не менее общий смысл люди ухватывали. Из толпы раздавались одобрительные возгласы и даже комментарии.
— Верно говорите, доктор, тубрекулезные палочки у нас уже во где сидят. Ладно собаки… но люди за собой тубрекулезы должны убирать…
Док заметил нас с Евой и изобразил короткую пантомиму, мол не собираемся ли мы тоже выступать. Ева в ответ сделала отрицающий жест и накинула на голову капюшон.
— Давай, отойдем, — сказала она мне, — Нет смысла толкаться в толпе.
Согласен с Евой. Люди сейчас настроены против нее, светиться на митингах ей точно не стоит. Мы отошли в сторонку и подождали, когда закончится агитация. Часть людей начала разбредаться с пустыря, некоторые остались, продолжая обсуждать тему выступления. К нам подошел док.
— Здравствуйте, рад видеть вас, граф, среди простого народа. Для людей это важно. Зря вы отказались предстать перед ними. Их бы это воодушевило.
— Здравствуйте, док. В другой раз… непременно… вы отлично справляетесь.
— Благодарю, — док слегка зарозовел от похвалы.
Ева потянула меня за рукав. Мы снова дошли до дома чучельника, но опять его не застали. Мальчишка еще раз выглянул из хибары напротив.
— Куда еще он мог пойти? — брасаю ему еще одну монету.
— Куда пойти? — переспросил мальчишка и поковырял пальцем в грязном носу, — В шинок.
— А где шинок?
— Вон там.
— Вот… засранец мелкий, — негромко выругалась Ева, — Не мог сразу сказать…
Однако и в шинке мы не застали чучельника. Больше того, половой сказал, что чучельник сегодня даже не заходил.
— К черту, мы так будем искать до ночи, — выйдя из шинка, выпускаю Гамлета и Ныра, — Ребята, найдите мне это чучело.
Черный поднялся в небо, серый направился к хибаре, обнюхал дверь и взял след.
— Туда… за пустырь…
Он привел на свалку, ровно на то место, где недавно откапывал трупы собак. На этот раз человеческий труп лежал на груде мусора.
— Это чучельник? — спрашиваю мрачно.
— Он, — ответил Ныр, — Запах идентичен.
— И по описанию подходит, — добавляет Ева.
— Зар-раза, — Гамлет опустился на мое плечо, — Что будем делать?
— Зайдем к нему в дом.
В третий раз за день пришли к халупе чучельника.
— Надо было сразу ее вскрыть… ходим тут кругами… нас десять раз срисовать успели, — из дома напротив ожидаемо высунулся малец, —…эй, ломик есть у тебя?
— Ломик? — удивленно переспросил мальчишка.
— Ломик, ломик… — пошарил в карманах, но похоже, монетки у меня кончились, — Да пофиг…
Вынимаю из инвентаря рыбий скелет и поддеваю хлипкую щеколду. Входим внутрь.
— Фу, ну и вонища у него в доме, — Ева зажимает нос.
— Не надо так громко восклицать про вонь, — предостерегаю Еву, — Люди могут услышать. А у тебя и так репутация… на сей счет…
Хотя… Ева права, конечно, вонь специфицеская. Ныр тоже сморщился… а затем оскалился недобро. На столе стоит чучело волка, видимо, еще недавно чучельник над ним работал.
— Ныр, если тебе неприятно, можешь выйти.
— Приятного мало, но я переживу как-нибудь, — отвечает волк, — Мне доводилось видеть человеческие мумии… тоже чучела в каком-то смысле… вон в ту банку загляните…
— Где банка?
— На полке за занавеской.
Отодвигаю занавеску. На полке стоит даже несколько банок. Все они заполнены внутренностями животных.
— Банки лучше не открывать, — предупреждает Ныр, — Внутренности довольно свежие, но запах вас не порадует. И да, это собачьи…
— Спасибо, что предупредил. Лезть в банки с кишками и так не собираюсь… мы и так теперь знаем, кому отдавал ловец собачьи органы. Вот только чучельник тоже мертв…
— Кротовский, гляди-ка, — Ева взяла с подоконника сильно потрепанную школьную тетрадку.
— Любопытно, что там?
Ева развернула тетрадь.
— Здесь записи… кому, почем и какие изделия продавал чучельник… это что-то вроде книги учета.
— Отлично. Посмотри, указано там, кому он собирался продать чучело волка?
— Щас… момент… — Ева перелистывает страницы, — Ага… вот последняя запись: волк… сто пятьдесят фунтов… Чарли Спайдер…
— Значит, все-таки Чарли. Я не удивлен.
— Я тоже не особо удивилась. Только вот, что нам делать с этими сведениями?
— Будем звонить в полицию. Пусть приезжают. Я дам показания…
Мне пришлось ждать, когда прибудет следователь. Потом все рассказывать и показывать. Увы, мои показания следователя не впечатлили.
— К сожалению, граф, — я пока не вижу прямой связи между тремя убийствами, — Отпустить вашего слугу я не могу.
— А Чарли Спайдер?
— А что Чарли Спайдер? — возражает следователь, — Он просто указан в качестве покупателя… я, конечно, опрошу его… как свидетеля…
— То есть Спайдер для вас даже не подозреваемый?
— Извините, граф. Подозревать лично я могу кого угодно… в том числе и вас, уж извините за прямоту. А запись в тетради не тянет даже на косвенную улику. Спайдер будет проходить только как свидетель.
— Но способ убийства во всех трех случаях одинаковый. У всех жертв свернута шея.
— А это, граф, тоже еще ничего не значит. Два последующие убийства могли быть умышленно совершены тем же способом, чтобы выгородить вашего слугу.
По итогу мне не удалось следователя ни в чем убедить. А версия про мага-иллюзиониста была и вовсе воспринята со скепсисом. Аргументы про собачьи внутренности он даже не дослушал. Вернулись в ратушу поздним вечером с мыслью, что день просто прошел впустую. Даже причастность Чарли Спайдера лично для меня мало что меняет. Я его и так подозревал в первую очередь.
В полночь перенесся в Киртасу в грузовик.
— Ну как прошли сутки в родных пенатах? — Травка решила выйти на откровенность, однако делиться впечатлениями о родном мире никто желания не изъявил, — Понятно. Каждый сам по себе…
— Травка, — отозвался Гусь, — Вовсе мы не сами по себе. Мы в одной команде. Просто не вижу смысла тащить сюда личные проблемы из своего мира. У нас и здесь проблем хватает.
— Поддерживаю Гуся, — сказал Ниндзя, не разлепляя глаз.
— Как скажете, — вздохнула Травка и выпрыгнула из кабины. Мы вылезли следом.
— Куда нам теперь? Донья Сильвего пришлет за нами слугу? Или будем в гараже ночевать?
— Сама вас отведу, — подала голос вошедшая Сильвего, — Пожрем… заодно и поговорим.
— Звучит многообещающе.
Инспектор отвела нас… даже апартаментами не назвать… в роскошные покои.
— Падайте, — распорядилась она по-свойски, — Это мои три комнаты в бабушкином доме. Сейчас принесут что-нибудь съестного. А пока расскажу немного о себе.
— Это было бы неплохо… инспектор Сильвего… или правильно говорить, принцесса? Принцесса Киртасская?
— Меня можно назвать принцессой только с очень большой натяжкой, — начала Сильвего, — Моя бабушка двоюродная сестра императора. Она в очереди на трон где-то в третьем десятке. Я — во второй сотне. Учитывая, что император в ближайшие триста-четыреста лет передавать трон никому не собирается, мои шансы стремятся к нулю… поэтому, я никакая не Киртасская… даже рядом не Киртасская. Я — Рута Сильвего. Взяла фамилию своей крестной. Мне так проще.
— Рута… раз уж у нас зашел откровенный разговор… —
