— Сейчас у меня одна проблема и имя ей — Джеймс, — тяжело вздохнув, сказал Йен, — мне понятны его упрёки, но он всё время пытается оскорбить Айрин, а этого я не могу допустить!
— Увы, у меня нет детей, и в этом вопросе я плохой советчик, Йен, — нахмурившись промолвил граф, — но то, что я слышал о твоём сыне, вызывает у меня тревогу. Ты знаешь, что он играет по крупному и задолжал огромные суммы?
— Теперь понятно, почему он так бурно отреагировал на мою угрозу.
— Что же ты предпринял? — поинтересовался Роберт.
— Я изменил завещание, и теперь кроме титула и земель ему ничего не достанется, — кратко сказал герцог, обдумывая слова друга, — всё, что я имею, теперь будет принадлежать нашим с Айрин детям.
Йен всей душой надеялся, что вскоре они с Ириной станут настоящей семьёй и будут нянчить их детей. Для начала он хотел дочку, очень похожую на мать. Такую же красавицу, которую он сможет любить. Именно любить. Он больше не боялся этого слова и теперь мечтал, чтобы жена узнала о его чувствах.
Посидев ещё немного, мужчины вместе вышли на улицу. На дворе стоял вечер, а густой туман окутал город своей тенью, добавляя в воздух прохлады.
Герцог вздохнул полной грудью, не переставая испытывать ощущения, что за ним кто-то наблюдает. Он почувствовал это ещё тогда, когда входил в клуб, и сейчас это вновь повторилось.
Обернувшись к графу, Йен собирался что-то сказать, но звук выстрела и удар боли оказались столь неожиданными, что в первое мгновение он не мог пошевелиться. Он больше не чувствовал рук и ног, а в следующую секунду осел на мокрый тротуар.
Роберт тем временем кинулся на звук выстрела, но трудно было отыскать кого-то в темноте, а уж тумане тем более. Вернувшись, он заметил, как побледневший герцог прикрыл глаза и пытался дышать как можно равнее, но было заметно, что вздох даётся ему очень тяжело.
— Роберт, скажи… Скажи Айрин, что я люблю её, — выговаривая каждое слово, произнёс Йен.
Он попробовал пошевелить руками и ногами, а когда ничего не произошло, его окатила волна дикого ужаса.
«Господи ЗАП пусть это будет не так!» — молился про себя Йен, понимая, что в этот раз Бог повернулся к нему спиной.
Он должен был чувствовать боль, но боли не было. Герцог в недоумении рассматривал свои руки, но его сознание отказывалось принимать реальность происходящего.
— Йен, не говори глупостей! — будто издалека донёсся до него голос графа, — ты сам скажешь ей об этом.
Йен горько усмехнулся. Силы постепенно покидали его, и единственное имя вновь сорвалось с уст, прежде чем он позволил убаюкивающей темноте поглотить себя.
* * *
Ирина немного задержалась на Бонд стрит, стараясь выбрать подарки для всех кого она может повстречать в России. Они с Элен обошли книжные и ювелирные лавки в поисках мелочей которые могут доставить удовольствие дорогим ей людям.
Вернувшись домой, дамы сразу направились в гостиную желая выпить чая и немного освежиться.
Но едва они вступили в комнату, как услышали шум в холле. Не мешкая ни минуты, герцогиня поспешила выяснить, что происходит и столкнулась с незнакомым мужчиной, который по всей видимости направлялся в гостиную.
— Айрин? — удивлённо произнёс незнакомец.
— Да, а вы… — начала Ирина, но не смогла закончить.
— Я друг вашего супругу, — кратко сказал граф, переходя к самому главному, — боюсь я принёс дурные вести. Йен… Произошёл несчастный случай, ваш муж ранен, миледи и боюсь это очень серьёзно.
Роберт ожидал, что девушка тут же впадает в истерику, однако её поведение восхитительно его.
— Где он? — спросила она, дрожащим голосом.
— Слуги внесли его в дом, и я послал за доктором, но скажу сразу, ранение серьёзное, — осторожно произнёс граф, — вероятно задет нерв, но полный вердикт сможет дать только доктор…
Не чувствуя ног, Ирина направилась в комнату мужа, не веря, что всё происходящие — не сон! Единственное о чем она могла мысленно молится, это чтобы Йен остался жив! Остальное было не важно!
Часть 3
Глава 1
Линкольншир, шесть месяцев спустя.
Герцогиня сидела в гостиной вместе со свекровью, стараясь заняться рукоделием, но голова была занята совершено другими мыслями.
Шесть месяцев, шесть долгих месяцев она жила в кошмаре, который невозможно было описать словами!
В памяти до сих пор всплывали моменты, о которых ей хотелось бы забыть навсегда. Первые дни после ранения Йена она просила Бога сохранить её супруга, надеясь, что как только это случится, жизнь вернётся в прежнее русло. Господь услышал молитвы Ирины, но всё было далеко не так радужно, как хотелось бы.
Йен изменился. Она не узнавала в нём мужчину, которого повстречала чуть меньше года назад. Некогда красивое лицо сильно осунулось, стало бледным, а под глазами появились тёмные круги. Чувственные губы, которые так часто её целовали, стали бескровными от постоянного недовольства. Он постепенно увядал, подобно быстро тлеющим углям, становясь похожим на пепел.
Но больше всего изменился его характер. Ирине никогда не было с ним легко, но сейчас Йен стал просто невыносим. Он был хмур и молчалив, не желая лишний раз покидать свою комнату, едва узнав вердикт множество врачей, осматривающих его после ранения. Пуля повредила спинной нерв, и прогноз на выздоровление был туманным.
— Айрин, дорогая, возможно, тебе стоит отдохнуть? — ворвалась в воспоминания герцогини Аврора. — Ты не важно выглядишь.
— Belle-mère, со мной всё хорошо, — отложив пяльцы в сторону, промолвила Ирина, — думаю, мне стоит навестить Йена. Его слуга сказал, что сегодня он позволил усадить себя в кресло — каталку…
— Милая, я знаю, как тебе сейчас нелегко, и я пойму если ты захочешь…
— О чём вы, belle-mère? — с недоумением спросила герцогиня. — Если вы вновь будете повторять слова Йена…
— Айрин, я знаю, как сильно ты любишь моего сына, но не в его характере признавать свои слабости, — Аврора не без грусти посмотрела на невестку, — и сейчас он не видит выхода из этой ситуации, и в нём говорит гордыня…
Ирина встала со своего места, и оправив платье бледно-желтой расцветки, направилась к двери, обернувшись у самого порога.
— Я никогда не перестану его любить, — тихо сказала Ирина, а затем в сердцах воскликнула, — но порой он бывает просто несносен! Йен так и не смог понять, что он нужен мне любой.
— Я знаю, дорогая, — улыбаясь произнесла Аврора, — мне остаётся пожелать тебе терпения и сил. Я хочу навестить Лоуренсев, мне подождать тебя?
— Не стоит, belle-mère, — произнесла Ирина, — нычне я не настроена на дружеские визиты.
