— Зачем полицию? — он непонимающе похлопал глазами. — Мы же только играем. Ты была такой зажатой, что я решил слегка позабавиться.
— Играем?! — рявкнула я, как разъяренная тигрица. — По-твоему, угрожать женщине ножом и насиловать — это игры? Так ты считаешь?
Он снова потянулся к моей груди — на этот раз прикосновение было более нежным, медленным, но оттого не менее противным.
— Разве это насилие? — уточнил он. — Ты сама хочешь меня, я чувствую. Твои трусики совершенно намокли, а соски торчат, как будто хотят проткнуть меня.
О да, проткнуть его я хотела. Только не сосками, а чем-то посущественней. К примеру, тем ножом, что сейчас упирался в мою шею.
— Ты совсем идиот? — спросила я зло, наплевав на опасность. — Соски если и торчат, то только от боли. А трусы скоро намокнут от того, что я описаюсь от страха. Другого тебе своими игрищами не добиться.
Моя гневная речь на мгновение вывела Валерия из равновесия. Он задумался, что-то перебирая в мыслях, опустил нож. Этого мне хватило, чтобы с размаху ударить головой ему в живот. Понятия не имею, откуда у меня взялись силы и тем более навыки. Но удар получился весьма действенным и болезненным: Валера со стоном упал на пол.
А я в разрезанной блузке и смятой юбке бросилась к выходу. Плевать, как выгляжу, главное, сбежать. Добраться до дороги и остановить какую-нибудь машину. Или наткнуться на группу туристов. Что угодно, лишь бы не быть наедине с этим придурком.
— Стой! — выкрикнул он, поднимаясь. — Я не собирался тебя насиловать. И даже причинять боль.
Чертов замок никак не хотел открываться.
— Это будешь рассказывать судье!.. — обронила я. — И про игры, и про никаких запретов.
Подняв руки, он двинулся в мою сторону:
— Не надо судей и обвинений. Жена убьет меня, если узнает, как я провел отпуск. Давай договоримся, слышишь? У меня есть деньги — сколько хочешь за молчание?
Жена, вот как. Что ж, мне искренне жаль эту женщину. Впрочем, кто знает, вдруг она такая же извращенка и как раз-таки любит, когда ее муженек причиняет ей боль.
— Мне не нужны деньги, — рыкнула я. — Лучше дай ключ от наручников.
Он хотел сам освободить меня, но я боялась подпускать его близко. Ключ от наручников лежал на том же столике, возле вазочки с пресловутым вареньем. Видимо, в панике я не обратила на него внимания.
Что ж, слива помогла, скучать я перестала. Но и улыбаться желания не возникало.
Накинув одну из мужских рубашек, доходившую мне до колен, я схватила сумочку. Все это время Валера уговаривал меня не заявлять на него, все еще предлагал деньги.
— В следующий раз, когда решишь поиграть, вспомни о семье прежде, чем возьмешь в руки нож, — посоветовала я.
И вышла, громко хлопнув дверью.
Как добралась до своего домика, помню смутно. Все было как в тумане, размыто и нечетко. Кажется, я плакала, но перед тем как войти, приказала себе успокоиться.
— Как прошло свидание? — набросилась на меня бабушка. — О… Это сейчас так модно, ходить в мужских сорочках?
— Нет… не знаю, — нерешительно отозвалась я. — Просто надела первое, что попалось под руку.
— Оу… Выходит, вы с Валерой…
— Мы с ним не пара! — заявила я тихо, но твердо.
Вот это было правдой. Единственной, что я сказала бабушке о том дне, чтобы не пугать и не волновать понапрасну.
— Это все потому, что ты не забыла о Дмитрии. Все еще любишь его, да?
Не удержавшись, я кивнула и низко опустила голову.
— Так почему сейчас не с ним? — послышался новый вопрос.
Сдерживаться не осталось сил. Сжав кулаки, я вскинула голову и со злостью, что испытывала к Демону, выкрикнула:
— Да потому, что в командировке он обрюхатил секретаршу и теперь готовится стать примерным отцом!
Меня всю трясло, как будто стояла раздетая на льду. Даже когда мне угрожали ножом, я не была так испуганна и подавлена.
— Вот сволочь! — выдала бабушка. — Вот найду этого Демона и сама откручу ему яйца — чтоб неповадно было.
Глава 23. Дмитрий
Кто бы знал, какое усилие пришлось сделать, чтобы заставить себя припереться в эту клинику. Словно на веревке тянули, как жертвенного бычка. Я никогда особо не задумывался о семье, особенно глядя на то, как жили знакомые. Проще было оставаться одному и отвечать только за свои поступки. Можно было прийти в холостяцкую квартиру — одному или с парочкой мулаток — и не думать о ком-то еще. Не переживать за жену, не волноваться, с кем и где она провела этот вечер. Все было донельзя просто и понятно.
А сейчас…
О детях я вообще не думал, несмотря на возраст. Потому что подыхать не собирался. Так что оставить кому-то свою империю в планы не входило. Мы с «младшим братом» прекрасно уживались вместе, можно сказать, душа в душу. Я находил ему развлечение, он не лез в рабочие дела. Идеальный тандем!
Ребенок…
Мне все еще не верилось, что он у меня будет. И все же в клинику я поехал. Наверное, меня туда вел инстинкт или что-то в этом роде. Любой самец заботится о потомстве, делает все, чтобы защитить и обезопасить. Я не исключение.
— С вашим малышом и вашей женой все в полном порядке, — заверил улыбчивый врач клиники, тепло пожав мне руку. — Анализы превосходные, УЗИ показало развитие плода согласно норме. Правда, пол еще не известен, так что в скором времени вас ждет сюрприз.
То, что ребенок правильно развивается, порадовало. Но от слова «жена» меня замутило, будто я бухал всю ночь без перерыва и закуски. Видимо, мое лицо действительно перекосилось, потому что доктор поправил очки на крючковатом носу и прокашлялся в кулак.
— Если вас что-то беспокоит, не стесняйтесь. Задавайте вопросы, — любезно проговорил он. — Я постараюсь ответить на все.
Я не знал, что еще спросить. Происходящее не укладывалось у меня в голове — отцовство, сейчас? Младенцев я видел лишь на картинках: розовых, беззубых, улыбающихся. На улице порой встречал бледных, по большей части изможденных мамочек с колясками и орущими детьми. От плача некоторых закладывало уши. Меня немного пугали такие представления. Не то, чтобы меня раздражал сам вид младенцев, скорее, я не знал, с какой стороны подойти к ним. Как их успокоить? Что делать? Меня, признаться, пугала мысль остаться наедине с этим мелким, пока совершенно не приспособленным к самостоятельной жизни существом.
— Что делать с младенцем? — вопрос вырвался помимо моей воли.
— О-о-о!.. — доктор просиял. Приобнял как-то слишком по-отечески. Хотел похлопать по плечу, но достал только до лопаток. — Понимаю… Вы беспокоитесь, как каждый хороший отец. Все придет со временем. Поверьте, как только вы увидите ребенка, то полюбите его всей душой.
