Земля Обетованная
Отправить электронное письмо из гостиницы не удалось. Номинально присутствующий в гостинице, где организаторы разместили спортсменов, интернет по факту оказался таким медленным, что за пять минут у Жильвинаса не загрузилась даже титульная страница почтового сервиса. Не менее плачевно обстояли дела и с телефонной связью. Ни литовские сим-карты большинства членов команды, ни английская карточка Кишкиса, ни польская – Внука не смогли найти роуминг-соединение. Телефонные аппараты в холле гостиницы предлагали только местную связь, а карточки для мобильных телефонов, с которых можно было бы совершать международные звонки, можно было, как на ломанном английском объяснил портье, приобрести только в супермаркете. Поскольку прилетела команда в шесть вечера по местному времени, а к моменту, когда добрались до гостиницы и выяснили ситуацию со связью, прошло еще три часа, покупка телефонных карточек откладывалась на утро следующего дня. Больше всего был недоволен Кишкис.
– Вот получу я из-за вас дисциплинарную, – возмущался он Толстому и Лиздейке, – вы со мной поедете в офис? Или бумагу предоставите, что Кишкис Эй не мог присутствовать в пакхаусе по делам государственной важности Литвы? От министерства спорта?
Менеджер и тренер команды переглянулись:
– Ты, вообще, о чем? – наконец, решился спросить тренер.
Заяц закрыл глаза, потёр виски и заговорил – медленно, терпеливо, как с детьми:
– У меня завтра первый день смены. Мне нужно до шести утра позвонить в «sick line» и сообщить, что я не выйду. Иначе мне могут дать дисциплинарное предупреждение, которое у меня за год будет уже вторым. Если после этого я получу еще одно, то меня вызовут на «meeting», где будет подниматься вопрос моего увольнения.
– То есть, – подумав, аккуратно переспросил Лиздейка, – ты сейчас переживаешь из-за того, что игра за сборную Литвы может стоить тебе карьеры грузчика на фабрике? Тебе это на самом деле важно?
– Работника цеха, если уж на то пошло, а не грузчика. И да, мне это важно. Это жизнь, в отличие от нашего небольшого приключения… – злобно посверлив взглядом поочередно Довидаса и Каролиса, Заяц ушёл. Толстый вздохнул:
– Итак, «Дворняги» переругались, Кишкис на нас дуется – атмосфера в команде восхитительная!
– Думаешь, всё плохо? – Лиздейка встревожился. До этого момента Довидас неизменно излучал уверенность. Единственный в команде.
– Завтрашняя тренировка покажет, – Толстый устало потер лоб. – Ты, кстати, не знаешь, нас днем тоже будут автоматчики сопровождать?
В аэропорту команду встретили представитель Олимпийского Комитета Боливарианской Республики Венесуэлы Мигель Апуре – к удивлению команды с отрядом вооруженной охраны. Из аэропорта в гостиницу их развезли на трех микроавтобусах, по два автоматчика в каждом. «Стандартная процедура безопасности», – заверил Лиздейку Мигель, и Каролис не смог понять менее или более тревожно стало ему от таких объяснений. Доставив спортсменов в гостиницу, Апуре удалился, настоятельно порекомендовав не покидать гостиничный комплекс в вечернее время и пообещав встретить команду утром, чтобы сопроводить на выделенный сборной Литвы тренировочный стадион. Как именно он будет сопровождать… К-1 неопределенно пожал плечами. Его внимание было направленно на удаляющегося Зайца и столкнувшихся с ним у лифтов Балтушайтиса с Микщисом. Кишкис, оживленно жестикулируя, что-то объяснял, Балу с Максом согласно кивали в ответ и отвечали что-то успокаивающее. Наконец, парочка «Дворняг» направилась к выходу, а Кишкис остался ждать лифта. Лиздейка рванул на перехват.
– Вы куда?
– Пройдемся, – паневежцы обогнули менеджера. – Вон, Андрею карточка нужна, а нам как раз хочется город посмотреть.
– Сказано же – лучше не выходить…. – Каролис попытался отстоять свои позиции. – Сами же читали: неблагополучный город.
Балу мягко улыбнулся:
– Мы большие мальчики, Ка. Честно-честно.
– И как раз из неблагополучного города, вот совпадение! – подхватил Микщис. – Нам хочется сравнить ощущения…
Потерпев неудачу, Каролис вернулся к Каритису. Тут задумчиво гладил живот.
– Пойду я ресторан обживать… – объявил Довидас, убедившись, что паневежская пара действительно покинула гостиницу. – Меня из ночных приключений только ночной жор интересует. Не накручивай себя прежде времени!
Каролис мрачно вздохнул. Чуть погодя, сам не зная, что он хочет там высмотреть, подошел к главным дверям и, прижавшись лбом к стеклу, вперился в темноту. Темнота оставалась темной. Стерев влагу со лба, Лиздейка последовал примеру Толстого.
Пока лидеры команды успокаивали нервы латиноамериканской едой, с первых секунд знакомства очаровавшей Толстого пропорциями гарнира и мяса а Балу с Максом знакомились с ночным Каракасом, остальные члены сборной обживались в номерах, готовясь к первым в своей жизни снам на другой стороне земного шара. Только в номере Кишкиса, куда первым делом завернули вернувшиеся с вылазки паневежцы, продолжался вечный неутихающий спор. Когда Балу открыл дверь, Заяц нервно метался по комнате.
– Вот, Уж, вот о чем я тебе говорю! Это – уровень правительственного контроля, это уровень решения государственных проблем!
– Чем тут правительство виновато? – Жильвинас наблюдал за передвижениями Кишкиса, удобно устроившись на кровати. – Оно должно было через океан кабель протянуть сюда к нашему прибытию? Воистину, Андрей…
– Они должны были озаботиться! – Заяц замер, нависнув над Ужом, – Пойми, вопрос не в том, что в Венесуэле проблемы со связью. Вопрос в том, что одно правительство обязалось организовать нам, выполняющим государственную миссию, определенные условия, другое правительство обязалось предоставить нам то, что первое пообещало.
Заяц подчеркнуто четко, почти по слогам, произносил «обязалось». Жильвинас принял пас.
