— Я живу в другом мире, Света. Не в таком, как ты. Запомни это уже. Я не могу рисковать, доверять, открываться с первой минуты.
Я отворачиваюсь, чтобы хоть как-то укрыться от его взгляда, от которого уже горят щеки.
— Люди Цебоева могли перехватить тебя, обработали бы, как дурочку, чтобы ты сидела рядом с Ольгой и всей стране открывала глаза на монстра Константинова. В такой роли ты была бы счастлива?
Максим усмехается, из-за чего я действительно чувствую себя дурочкой. Наивной и ничего не понимающей…
— Придумай, что ты хочешь.
— О чем ты? — я теряюсь.
— Если не дом, так что-то другое. Любое желание, мечта, фантазия, я куплю или достану. Подумай и скажи мне после ужина.
— Это премия что ли?
— Я пересплю с тобой за это. Меня достала эта дистанция.
После этих слов Максим молча уходит. Он сворачивает к дому и вскоре скрывается за высокими двойными дверьми. Меня же спасает звонок стилиста, который потерял меня. Он напоминает об ужине, который очень важен и на котором будут все гости, и начинает беспокоиться, что мы не успеем, если я сейчас же не найдусь.
Тут я проявляю эталонное послушание, я рада переключиться на красивые вещи и мелодичный голос стилиста, чтобы не думать обо всем, что происходит между мной и Максимом.
Я не могу разобраться ни в себе, ни в нем. Мне иногда кажется, что между нами только ненависть и желание приложить другого побольнее, а иногда что-то происходит неосязаемое и интимное… Я же чувствую, что порой меня тянет к нему. Мне хочется подойти ближе и уткнуться лицом в его плечо. Я бы даже позволила обнять себя, только чтобы он перестал показывать свою ужасную сторону. Ведь он как будто специально.
Он правда верит, что постель все исправит?
Он настолько самоуверен в себе?
Как он тогда сказал? “Раздеть тебя и сделать своей по-настоящему”.
Да, он настолько самоуверен.
Я меняю три платья и начинаю чувствовать себя Золушкой. Меня впервые так тщательно готовят к выходу в свет. Появляется чувство, что мне обязательно должны вручить Оскар, иначе зачем столько стараний.
— Там будем очень много людей? — спрашиваю у стилиста, примеряя телесные лодочки. — И все богачи, да?
Ну точно Оскар.
— Да, Растровы не общаются с обычными людьми. Но не паникуй, на тебе будет платье от Elie Saab, а это как броня от высокомерных взглядов.
— И удобные туфли, — я улыбаюсь, прохаживаясь по паркету.
Главное не потерять туфельку на балу. Хотя… Константинов явно верит, что подобрал ее еще много лет назад. И примеряет ее ко мне раз за разом, не обращая никакого внимание на мое мнение. Черт, никогда не думала, что могу стать капризом богача. Вот что за проклятье?
Константинов сказал придумать любое желание, а я не знаю и не хочу знать. Но я могу сказать, что назвал бы он. Кажется, я и есть его желание, мечта, фантазия.
— Это твой вечер, — шепчет стилист, расплавляя ткань юбки. — Очаруй их всех.
Глава 23На меня смотрит совершенно другая девушка в отражении.
Я подношу ладонь к зеркалу и все равно не могу поверить, что это я. Утонченная, уверенная в себе и соответствующая самому строгому дресс-коду красотка. Макияж, прическа, наряд — все готово. Я порываюсь что-то сказать, но слова застревают в горле от восхищения.
Нет, это точно я?
Я видела голливудских актрис на красных дорожках, листала глянцевые журналы в салонах красоты, где непременно есть разворот со светской хроникой, а сейчас вижу, что я ничем не хуже. Работа двух специалистов, привезенное из Италии платье и случается Красота.
— Можешь хоть с Марго Робби фоткаться, — острит стилист. — Не проиграешь на ее фоне.
— А это кто?
— Серьезно?! — он вскидывает брови. — Это эталон современной красоты, Светик. Если раньше к пластическим хирургам приходили со снимками Анджелины Джоли, то теперь с Марго Робби.
Я киваю, хотя ни черта не ориентируюсь в модных веяниях, да и не понять мне, как это менять свое лицо на чужие стандарты? Вот платье — другое дело! Тут я не против быть модной. Я делаю плавный оборот, любуясь черной тканью с прозрачными вставками на груди. Она создает строгий силуэт, а золотая фактурная вышивка добавляет роскоши. Это идеальное платье, с агрессивными нотками и четким посылом — “смотрите, обсуждайте, мне плевать”.
В дверь стучат. Стилист отзывается и идет открывать дверь, постукивая набойками по паркету. А через пару мгновений звучат другие шаги, я узнаю их и порывисто оборачиваюсь, встречаясь глазами с Константиновым. Он в черном костюме, который отливает легким кофейным оттенком, вместо галстука бабочка, а в широких ладонях бархатная коробочка.
— Подойдет? — я выпряюсь, чтобы он мог получше разглядеть мое платье, ведь он за него платит. — Тебе нравится?
По глазам вижу, что да. Черт, он восхищен… Хотя молчит, сжав жесткие губы. И приближается, шаг за шагом.
— Последний штрих, — голос Максима звучит хрипло, будто ему надо откашляться. — Повернись обратно к зеркалу.
Я делаю и слышу, как за спиной щелкает замок коробочки. Легкий шелест, Константинов надавливает сзади, обжигая мою спину, а его руки прикладывают к моей груди колье. Боже! Оно ослепительное и стоит целое состояние, я не разбираюсь в камнях, но тут не нужно быть экспертом. Пока меня слепят бриллианты, Константинов ловко обращается с застежкой и проводит пальцами по моей коже. Он очерчивает горячую дорожку по моей спине и ведет ее вниз, до самого выреза платья.
— Я буду трогать тебя, — произносит он над моей головой. — Целовать. Ты не первая девушка, с которой я выхожу в свет, а я никогда не прятал своих чувств и часто нарушал рамки приличия.
— И почему я не удивлена?
Константинов опускает ладони на мою талию, он словно фиксирует позу для красивого снимка, а сам не может оторвать взгляда от моего лица. Я действительно сейчас слишком красива.
Он берет меня под руку и выводит из комнаты. Я считаю каждый шаг, приближаясь к залу, и непроизвольно сильнее сжимаю ладонь Константинова.
— Ничего не бойся, — он неожиданно произносит человеческим тоном. — Я не дам тебя в обиду.
Мы спускаемся по лестнице, которую застелили зеленым ковром. Странно, что не красным, но кто разберет вкусы Валентины. В глаза сразу бросается множество незнакомых лиц. Весь холл заполнен до отказа — бизнесмены, их жены, модели и официанты, кто-то из помощников проверяет списки, а у стен крутятся два фотографа. Они выискивают удачный кадр, а когда направляют камеры в нашу сторону, я на автомате изображаю милую улыбку.
С ума сойти…
Откуда это во мне?
