Жаклин пропустила ее слова мимо ушей.
— Сначала действительно я встречалась с Сомсом, надеясь позлить Стэнли и вернуть его, но прошло немного времени, и я поняла, что Сомс это именно то, что мне нужно, — он добрый и простодушный и вместе с тем отлично разбирается в делах. Ну и деньги тоже немаловажный фактор для меня, не стану отрицать.
— Я думаю, это важно для всех нас, — сказала Ленни, пытаясь найти способ прекратить этот разговор, не показав своих истинных чувств.
— Для меня более чем важно, — сказала Жаклин. — Я хочу жить с Сомсом, иметь от него детей и научить его наслаждаться жизнью. И нам с Сомсом будет легче, если семья примет меня. Стэнли в первую очередь, так как Сомс очень дорожит его мнением.
— На вашем месте я бы все это рассказала Стэнли, — посоветовала Ленни.
Жаклин исподлобья взглянула на собеседницу.
— Я думала, может быть, вы…
С величайшей осторожностью подбирая слова, Ленни ответила:
— К сожалению, это невозможно, мы больше не видимся.
Молодая леди отставила чашку с кофе.
— Я заметила, что вы необычайно бледны! — воскликнула она. — Господи, прошу прощения, но что произошло?
Никакой другой женщине Ленни не смогла бы открыться, но Жаклин была так искренне дружелюбна, что могла растопить любой лед. Позже, может быть, она пожалеет, что сейчас, не вдаваясь в подробности, Ленни поведала ей, почему они больше не встречаются со Стэнли.
— О Боже! — выдохнула Жаклин в наступившем молчании. — Что за жуткие вещи случаются на свете! Простите, Ленни! Но вы так чудно смотрелись вместе. Вы не возражаете, если я расскажу Сомсу? Я должна с кем-то поделиться.
— Можете рассказать, — кивнула Ленни. — Я знаю, Стэнли плохо относится к вам, но он очень любил свою тетю.
— Да, я знаю, — вздохнула Жаклин. — Они не могли иметь детей, и это одна из причин, почему они взяли Стэнли после смерти его родителей.
Возвращаясь домой, Ленни спрашивала себя, почему она была так откровенна. Выпитый бокал шампанского не мог спровоцировать это. Но она ни о чем не жалела, потому что доверяла Жаклин и знала, что та не станет рассказывать никому, кроме мужа. Может быть, Сомс сможет простить Стэнли его отношение к Жаклин и окажет племяннику поддержку. Если тот захочет ее принять…
Стэнли не звонил. И она уже перестала надеяться, но каждый раз, входя в дом, невольно бросала взгляд на телефон, в надежде увидеть мигающий красный сигнал. Было удивительно, насколько остро она переживала горе: оно придавило и опустошило ее, весь мир казался тусклым и серым, каждый, кого она встречала, представлялся призраком в этом враждебном мире.
Слава богу, еще два дня, и она полетит в Австралию, землю, где родился ее отец и где он умер. Загадочный континент удивительных птиц и еще более удивительных животных. Она покидала город, где от одного сознания, что Стэнли где-то рядом и все же недосягаем, щемило сердце. Всякий раз, заметив в толпе высокую фигуру, она замирала в сладкой тоске.
Поздно вечером, когда она собирала чемодан, в сотый раз проверяя паспорт и билет, раздался сигнал домофона и голос Стэнли произнес:
— Ленни, я должен увидеть тебя.
— Хорошо! — едва переводя дыхание, пробормотала она и положила трубку.
Ленни ждала его, с трудом удерживаясь от желания грызть ногти, — привычка, от которой она избавилась, когда ей не было и восьми лет. Желание увидеть его и смутные опасения соперничали друг с другом.
— Ты не спала? — спросил он с порога.
— Как видишь, нет. Садись. Что-нибудь случилось?
— Это зависит от того, как ты к этому отнесешься, — мрачно произнес он. — У меня дела в Индонезии, я как раз еду в аэропорт. Должен тебе сказать, я выяснил, что мы не брат и сестра.
Холодная отчужденность его взгляда остудила охватившую Ленни радость.
— Как ты узнал? — тихо спросила она.
— Тетя Шарлотта и Сомс заезжали ко мне час назад.
— Зачем?
— Как я догадываюсь, ты рассказала Жаклин, что мы перестали встречаться.
В его голосе не было осуждения. Ленни подняла было руки, потом уронила их и сжала так, что побелели суставы.
— Да. Извини, ты, наверное, не хотел, чтобы она знала.
— Это не имеет значения. — Жесткая усмешка искривила его рот. — В сущности, Жаклин пристыдила меня, воздав добром за зло. Это пойдет мне на пользу. Она, конечно же, пересказала ваш разговор Сомсу, тот связался с тетей Лотти. Они пришли рассказать мне, что в ту страшную ночь, когда случилась трагедия с моей матерью, Сомс с тетей Майрой были в нашем доме. — Стэнли говорил ровно, без всяких эмоций.
— Не понимаю. — Ленни облизала пересохшие губы.
— Вероятно, мать устроила праздничный ужин в честь возвращения отца. Он в этот день приехал из Австралии. На столе в гостиной горели свечи. Сомс рассказывал, что в тот вечер мать набросила на плечи большой прозрачный шарф. Когда они с Майрой вошли в гостиную, мама с фотографиями в руках бежала вниз по лестнице, шарф развевался за ее спиной.
— Это были те самые фотографии? — в ужасе прошептала Ленни.
Стэнли кивнул и продолжил:
— В истерике она бросилась к свечам, чтобы сжечь их. Отец пытался оттащить ее, но шарф уже пылал, поджигая платье. Сомс подоспел ему на помощь, но она вырвалась и бросилась наверх, в мою спальню.
Ленни стояла неподвижно, поражаясь порыву этой женщины, кинувшейся искать спасения в спальне маленького сына. Вероятно, потому, что он был единственным, не причинившим ей страданий. Но какие страшные воспоминания она оставила ему!
Стэнли снова заговорил, ровно и бесстрастно.
— Она умирала пять месяцев. Тетя Майра настояла, чтобы отец переехал к ним. Он был не в состоянии работать и никуда не выезжал, пока не привел в порядок завещание, чтобы обеспечить мое будущее. Потом он застрелился. Теперь все даты известны. Мы никак не можем быть братом и сестрой.
Ленни подошла к нему, обняла за плечи.
— Все хорошо, все хорошо, — монотонно повторяла она, пока его напряжение не ослабло.
Он прижал ее к себе. Она ощутила его тепло, знакомый волнующий запах, но знала, что надежды нет. Розмэри была косвенной причиной ужасной смерти его матери. Каждый раз, глядя на меня, он будет видеть эту страшную картину, на долгие годы омрачившую его жизнь, подумала Ленни.
— Я должен идти, — сухо сказал он.
— Да.
Ее руки бессильно повисли. Сухими глазами наблюдала она в окно, как он идет к автомобилю и, преодолевая себя, поднимает голову и машет рукой. Горькое прощание, подумала она, содрогаясь от боли, и подняла в ответ руку. Их огромной любви больше нет. Для Стэнли, разумеется. Она будет любить его до смерти.
