ПрологОни поженились, и это была веселая, шумная свадьба с множеством гостей. Казалось, весь город радуется вместе с ними.
Когда молодожены уже собирались ехать в аэропорт, сияющая тетя Лотти сказала:
— Я все-таки нашла ниточку! Один из сыновей той Леоноры влюбился в гувернантку своей сестры. Ее звали, — пожилая дама, как настоящая актриса, выдержала многозначительную паузу, — Марджори Хэйс! Полагаю, это был настоящий любовный пожар. Но он так и не женился на ней, а Марджори не вышла замуж. Их сын уехал в Австралию!
Позже, в жаркой неге тропического острова, Стэнли поднес руку Ленни к своим губам и произнес:
— Если бы я был тем Дайвером, я бы никогда не отпустил своего сына на край света.
— Если бы ты был тем Дайвером, ты бы женился на Марджори, наплевав на все викторианские предрассудки. Наверное, их сын хотел уехать. Ведь и твои предки перебрались в Новую Зеландию. Страсть к путешествиям у вас в крови.
— Да, я иногда чувствую это в себе.
Ленни повернулась к лагуне. Кокосовые пальмы полукружьем окаймляли ее, легкие волны неспешно набегали на золотистый песок. В вечернем небе загорались первые звезды.
— Божественный уголок, — прошептала она.
Вместе с двумя компаньонами Стэнли приобрел этот остров. Здесь располагалась, наверное, самая маленькая в мире гостиница, состоящая из шести островерхих тропических хижин, в чьи деревянные стены было встроено самое современное оборудование. Дорожки, проложенные среди зарослей гибискуса, вели к главному зданию с баром и рестораном.
Рука об руку Ленни и Стэнли шли у самой кромки воды, волны с тихим шелестом ложились у их ног.
— Пойдем в хижину. — В голосе Стэнли звучало нескрываемое желание. — Или ты устала? Сегодня был долгий день.
— Долгий, но чудесный, — сказала Леонора и, повернувшись к любимому, посмотрела ему прямо в глаза.
— А завтрашний будет еще лучше. Мы не повторим ошибок прошлого, вместе преодолеем любые трудности.
— Я завидую твоей уверенности…
— Ты мне не веришь?
— Верю, — пробормотала она. — Знаешь, в городе вдоль автострад растут розы. Казалось бы, пыль, песок, запах бензина, выхлопные газы должны погубить их, но они только становятся краше. Помнишь, ты говорил о трубадуре и розе? Мне кажется, наша любовь — как те городские розы.
Улыбка осветила его лицо. Они шли по песку, волны ласкали их босые ноги, пурпурные цветы гибискуса кивали им вслед. Перед ними расстилалось будущее, полное обещаний и светлых надежд, новая жизнь, построенная на прочном фундаменте любви.
1
— Ленни, посмотри-ка! Видишь того мужчину? Тот высокий, с ним шикарная блондинка! Вот это да! Да вы просто близнецы!
В зеленых глазах Леоноры Хэйс зажглось любопытство. Она взглянула в ту сторону, куда кивком головы указывала подруга. Привлекший ее внимание мужчина выделялся среди тысячной толпы, нескончаемым потоком устремившейся по склону холма к амфитеатру. Вся эта разноликая масса людей решила, что слушать музыку в Мариэтт-парке — лучшее занятие для такого летнего дня.
Широкоплечий, в ладно сидящей легкой рубашке, он упруго шагал, рассекая толпу, с явной уверенностью, что она расступится перед ним и его спутницей, как море перед Моисеем. И, как ни странно, именно так и происходило…
Такой невозмутимой самоуверенности можно только позавидовать. Незнакомец был примерно дюймов на шесть выше Ленни, а она и сама коротышкой отнюдь не слыла. За исключением разве что суровой мужественности, его лицо было как две капли воды похоже на то, что каждое утро смотрело на нее из зеркала. Суеверное предчувствие охватило девушку, легкий холодок тревоги пробежал по позвоночнику.
— Невероятно! Просто одно лицо! — не унималась Иветт. — Тот же прямой удлиненный нос с крохотной горбинкой на переносице, и… о боже! Та же самая ямочка на подбородке! Я просто глазам своим не верю! А волосы? — Она окинула возбужденным взглядом голову подруги. — Ты немножко посветлее, но оттенок волос у вас одинаковый — медовый. Наверняка он какой-то твой родственник!
— Не может быть! — возразила Леонора, но без особой уверенности. — Согласна, он действительно очень похож на моего отца, но у папы не было родственников кроме его родителей.
— А двоюродные братья? Уж они-то у каждого есть…
— Хэйсы — исключение. У каждого поколения в этой семье было по одному ребенку. — Взмахом руки она заправила за ухо светлый завиток, упавший на щеку. — И всегда мальчик, пока я не нарушила эту традицию своим появлением на свет.
Ленни перевела взгляд на женщину рядом с незнакомцем. Стройная, с лицом аристократки, прическа явно от дорогого парикмахера, и безукоризненно одета. Согласно ситуации некоторая небрежность сочеталась с нарядностью, золотая цепочка наряду с итальянскими сандалиями. Рубашка тяжелого шелка и легкие брюки были элегантны и безусловно шли ей, и не вызывало сомнения, что она это прекрасно знает.
Подавив внезапное волнение, Ленни продолжала:
— Кроме того, папа жил в Австралии, а это все-таки Новая Зеландия.
— Какая досада! — вздохнула Иветт. — Если бы вы оказались родственниками, ты могла бы представить меня. — Она мечтательно закатила глаза. — Слушай, эта девица пялится на него, как будто готова его съесть. — Иветт была права. Хотя на лице блондинки, как у людей, умеющих скрывать свои чувства, было написано лишь вежливое внимание, все ее поведение выдавало нешуточный интерес. — А он, должно быть, лакомый кусочек! — усмехнулась Иветт. — Я бы от него не отказалась. А какая походка? Как будто он ожидает, что весь мир падет к его ногам. Готова спорить, в постели он тигр!
— Как ты можешь утверждать это с первого взгляда? — Леонора улыбнулась.
— А что здесь необычного, это может каждая женщина, а ты упрямо не хочешь ничего замечать. — Она надвинула соломенную шляпу на лоб и, сунув руки в карманы светлых брюк, продолжила свою маленькую лекцию: — Мой дорогой Ватсон. Обрати внимание, как работают эти мускулы, одновременно уверенно и мягко. Он поднимается на холм, даже не прилагая усилий, словно он сама выносливость. — Она произнесла последнее слово с комической гримасой. — Заметь, эта выносливость — очень важный фактор. А как он одет? Да всей моей зарплаты не хватит на одну его рубашку. Мы-то знаем, как редко у нас богатство передается по наследству. Следовательно, можно предположить, что он не только богат, но и достаточно умен, чтобы добиться очень хорошей работы. Ум, дорогой Ватсон, это второй не менее важный атрибут в любви.
Слушая уморительный монолог Иветт и думая, что Бог не отказал ей в чувстве юмора, Ленни как загипнотизированная смотрела на мужчину. Солнце запуталось в его светло-каштановых волосах, придало золотой оттенок его загорелой коже.
