— Да какая она ведьма, — отмахнулся трактирщик. — Альда — моя помощница. Девочка родом из Илиси, вроде даже благородных кровей. Пару месяцев назад, когда в город пришла эпидемия, её родители погибли, а брат лишил наследства и выставил из дома. Волей Великого Брата Альда оказалась в нашем селе, я пожалел бедняжку, взял на работу. Пара золотых в месяц и крыша над головой — что ещё нужно в такой ситуации?
— Ваша доброта не знает границ, синьор, — Торе уселся на лавку рядом с мужчиной, — но при чём тут Охотники на ведьм?
— Альда не стала здесь своей. Она другая, не такая, как мы. Немного заносчива, слишком любознательна и читает не те книги. Девчонка раздобыла где-то древний трактат о некромантии. Поползли слухи, что она оживила курицу с отрубленной головой. Бред, конечно, но люди сбросились деньгами и вот — бедняжка в лапах Охотников.
Ничего себе Альда… Действительно — не в меру любознательная и невероятно удачливая синьорина. Некромантия покинула наш мир сотни лет назад вместе со старой магией, с тех пор никто не обладал даром возвращать к жизни мёртвых. Книги, свитки, да и любые другие колдовские писания старого света последователи Великого Брата уничтожили безжалостно и крайне скрупулёзно. Чтобы отыскать древний труд нужно носить гордое имя — Фортуна. Не многие в курсе, что в наше время фолиант по некромантии — безделушка. В мире больше нет сил, способных заставить ожить неживых, но зачем разбираться в тонкостях — «сжечь ведьму».
— Взгляните, что эти твари сделали с моим трактиром, — синьор окинул грустным взглядом зал. — Альду заперли в погребе, она пыталась бежать, но вышло ещё хуже. Охотники стали пытать девочку, им нужно признание…
— Старая схема, — Сальваторе похлопал мужчину по плечу, — берут деньги у селян и выбивают признание у невинной синьорины, чтобы получить сверху золото за её голову от инквизиции. Знаете, где сейчас стая?
— Точно не скажу, где-то в селе. У меня закончилась выпивка, они забрали Альду и отправились искать эль у местных.
— Отлично! — командир хлопнул пухлыми ладонями по коленям и встал с лавки. — Приберите здесь, синьор, и выкиньте вещи Охотников из комнат. Больше они здесь жить не будут.
— Как же так? — трактирщик растерянно смотрел то на меня, то на Тора. — Кто вы?
— Ловцы безумия, — Сальваторе склонил кудрявую голову, — но сегодня работаем не по профилю, — азартная улыбка озарила его лицо.
***
Планы провести этот вечер спокойно, попивая вино и отдыхая от дороги, рухнули. Тор собрал срочный совет Ловчих прямо перед входом в трактир. Синьор Ландольфи держал фонарь, пока мы искали зацепку в толстой пачке документов.
— Святейший должен был внести несколько пунктов, чтобы усложнить жизнь Охотникам, — Мими внимательно изучала текст. — Уверена, он не мог упустить такую возможность.
— Ищите, синьорина, ищите, — Торе на мгновение взялся щепотью за переносицу и продолжил копаться в огромной стопке.
Наша компания с виду приличных, хорошо одетых людей сквернословила, словно портовая пьянь. Даже безупречно воспитанная фурия не стеснялась в выражениях, высказывая негодование по поводу витиеватых, местами бессмысленных пунктов в документах. Мы нашли — положение о пытках дочерей бездны, требования к клеткам для перевозки ведьм, целый список обязанностей Ловчих и ни одного упоминания Охотников. Боялась, что пока мы старательно искали ключ к спасению Альды, стая уже добилась признания и отрезала бедняжке голову.
— Нашла! — я размахивала листом бумаги, словно флагом победы.
«Охотники на ведьм обязаны передать любую подозреваемую в колдовстве женщину, её имущество и обнаруженные улики, доказывающие факт использования магии, Ловцам безумия, по требованию командирского состава последних, при условии, что Ловцы действуют в интересах святейшей инквизиции». Строки документа заканчивались личной подписью жреца Польнео и жирной печатью с застывшей в ней золотой нитью — знак, который подделать почти невозможно.
Прочитав документ, командир обхватил моё лицо мягкими ладонями — был так близко, что я захлебнулась нежностью. Забытые чувства взорвали сердце — в груди грянул гром, мелькнула слепящая вспышка молнии, и глаза наполнились влагой. Вспомнила, с каким трепетом целовала Сальваторе, как теряла голову от запаха печёных яблок, как чудесно было просыпаться в его крепких, тёплых объятиях, как…
— Умничка, куко... — приглушённый кашель Ромео остановил командира. Огоньки в глазах погасли, он убрал руки от моих щёк и сделал шаг назад. — Молодец, Гвидиче. Кулак золота за внимательность.
— А мне? — Ром скорчил удивлённую физиономию. — Это я научил Амэно быстро читать.
— Тебе, дружище, придётся пойти со мной к Охотникам, и если не обделаешься, получишь два кулака золота.
— Хватит болтать, — я подобрала юбку и зашагала в сторону сельской улицы.
— Не так быстро! — голос Торе ударил в спину. — Вы с Мими останетесь здесь.
— Нет, — не оборачиваясь, замотала головой, не желая даже слышать об этом.
— Что значит — нет? — Сальваторе догнал меня и указал взглядом на трактир. — Это приказ.
Ромео и Торе ушли, прихватив с собой заветную бумагу и пару пистолетов, а мы с синьориной Эспозито остались ждать их на лавке возле дурно пахнущего заведения. Возмущение клокотало в груди, раздувая огромные пузыри беспокойства. Наши смельчаки решили выступить вдвоём против стаи Охотников. Чувства к Сальваторе оказались фальшивкой, но я не хотела бы стоять с цветами у его могилы.
— Амэ, мне кажется, мы думаем об одном и том же, — наши с Мими взгляды встретились, и я заметила в карих глазах отражение собственного волнения.
— Вы меня пугаете.
— Сама боюсь, — она свела тонкие бровки, поджав губы, — стыдно признаться… Так неловко… О, Великий Брат, это невозможно держать в себе, — она закрыла фарфоровое личико ладошками.
— Да что стряслось?! — миниатюрная птичка выдерживала такие же мучительно долгие паузы, как Ромео.
— Кажется, я влюбилась в синьора Ландольфи и теперь не могу усидеть на месте, зная, что он в опасности, — на одном дыхании выпалила Мими.
Удивительное — удивительно! Ушам не верила — наша карманная фурия с ледяным сердцем умудрилась полюбить самого отъявленного бабника Польнео. Рому удавалось скрывать свои похождения. Многие уважаемые горожане считали его чуть ли не праведником, достойным войти в сады Великого Брата при жизни, а женщины сдавались синьору Ландольфи без боя, и каждая из них считала себя единственной обладательницей его сердца. Синьорины терпеливо ожидали предложения женитьбы, списывая редкие встречи на занятость будущего супруга. Должность главного в госпитале Польнео — отличная отговорка, а положение в обществе, немалое состояние, красота и природное обаяние Ромео заставляли глупеньких пташек не роптать понапрасну.
— Амэно, прошу, идёмте со мной. Я хочу убедиться, что с синьором Ландольфи всё хорошо, — взмолилась Мими, вцепившись мне в руку, словно в последнюю надежду.
