Но Доминик не отпрянул в испуге. Он твердо вознамерился получить свой поцелуй. Да и девушка, судя по всему, мечтала о том же.
Краешком сознания Айви понимала, что должна не медленно покинуть особняк, уйти до того, как перейдет Рубикон, после чего возврата уже не будет.
— Нужен, Четлин, — сумела ответить девушка.
Присев, она выскользнула из объятий Доминика и повернула ручку, отворив дверь свежему и прохладному ночному воздуху, а заодно и не столь горячечному состоянию ума и сердца.
Следующим вечером
Резиденция Уинтропов
Беркли-сквер
Если дом Каунтертона вполне подходил для маркиза, в особенности фальшивого, то в особняке Уинтропов, одном из самых больших и роскошных зданий на Беркли-сквер, не постыдился бы разместиться и принц крови.
Сказать, что величественный старинный особняк производил неизгладимое впечатление, — значит не сказать ничего. Всего один дом, расположенный на площади, мог похвастаться такими же размерами — Лэндсоун-хаус. Эта огромная постройка — в сущности, настоящий дворец — занимала всю юго-западную сторону Беркли-сквер и некогда служила резиденцией самому премьер-министру Уильяму Питту.
Но увы: когда у Айви возникла необходимость обеспечить достойным жильем новоявленного маркиза Каунтертона, особняк Лэндсоун-хаус был уже занят. Впрочем, даже если бы он и был свободен, стоимость его аренды явно была ей не по карману.
А сейчас она вместе с сестрами стояла снаружи, по другую сторону огромных французских окон, открывавших доступ в роскошную гостиную, выдержанную в темно-лиловых тонах, в которой, по мнению Сьюзен, было слишком душно, чтобы дожидаться там начала музыкального вечера.
Братья Синклеры с легкой руки Гранта любезно отклонили приглашение почтить своим присутствием торжественный прием с последующим музыкальным вечером, устраиваемый в доме Уинтропов в честь маркиза Каунтертона, что, естественно, вызвало бурное неудовольствие Айви. Вместо этого братья предпочли начать вечер с посещения клуба Уайта, а уже оттуда двинуться по извилистой дороге развлечений, куда бы она их ни завела.
Пока Сьюзен и Присцилла с завистью разглядывали роскошный сад, Айви, прислонившись спиной к мраморной балконной балюстраде и скрестив руки на груди, мрачно созерцала гостиную особняка.
Доминика обступила стайка матрон, и, судя по долетавшим до девушки взрывам смеха и игривым взмахам вееров, он, по своему обыкновению, совершенно очаровал почтенных дам.
В гостиной были расставлены стулья, и мисс Фини восседала в первом ряду, вместе с прочими гостями ожидая начала обещанного концерта. Рассматривая ее точеный профиль, Айви заметила, что ирландская красотка пребывает не в лучшем расположении духа. Причем девушка была уверена, что отнюдь не фруктовое пирожное с начинкой из рыбьего желатина было тому причиной. Любая женщина на ее месте чувствовала бы себя точно так же, когда мужчина ее мечты — так, во всяком случае, надеялась Айви — находился всего в двух шагах. А главный персонаж хитроумного плана, виконт Тинсдейл, как часовой стоял позади, жестом собственника возложив руку на ее плечо.
Айви даже пожалела ее. Но совсем немного. Мисс Фини посеяла ветер и теперь пожинала бурю. Она сама выбрала свой путь. Вот только Айви намеревалась повернуть ее вспять. И очень скоро, кстати говоря.
— В первую очередь он должен разговаривать с мисс Фини, а не со всеми дамами подряд! — кипятилась Айви. Мы пришли сюда только ради этого, а не для того чтобы познакомить его с представительницами высшего света.
— Дорогая, похоже, у него просто не было иного выхода, — лениво возразила Присцилла. — Как только прозвучало его имя, твоего маркиза тут же обступили исполненные надежд мамаши, желающие пристроить своих дочек.
Айви глубоко вздохнула, стараясь успокоиться и взять себя в руки.
— Но он обязан направить свое обаяние на мисс Фини, иначе мне не удастся вернуть Тинсдейла!
— Неужели ты всерьез вознамерилась вернуть привязанность неинтересного и скучного виконта Тинсдейла, единственное устремление которого, похоже, заключается в том, чтобы убить в тебе дух свободы и превратить в бессловесное, покорное создание? — пустила пробный шар Сьюзен.
Айви отвернулась, глядя в сад, залитый неярким серебристым светом ущербной луны.
— Почему ты так ведешь себя, Айви? Ты же видишь, Доминик готов целовать землю, по которой ты ступаешь. У него в глазах светится обожание. Как ты можешь не чувствовать… и не видеть этого?
— Кроме того… Святые угодники, ты только посмотри на него! — подхватила Присцилла. Оглянувшись через плечо на гостиную, она мечтательно вздохнула. — На твоем месте, Айви, я бы думала о том, как заполучить Доминика в свою постель, а не пристроить его в чужую.
— Присцилла! — Айви ударила сестру веером.
— Что? Ты же знаешь, что я права. — Присцилла томно приподняла бровь, выразительно глядя на Сьюзен. — Во всяком случае, это было бы естественно.
— Существуют сразу две веские причины того, почему мы с Домиником никогда не сможем быть вместе, и я не собираюсь объяснять их вам. — Айви резко развернулась и направилась к французским окнам лиловой гостиной. — Ограничусь лишь тем, что скажу: я сделала свой выбор, остановив его на Тинсдейле, и мне бы очень хотелось, чтобы вы поддержали мои усилия, — как и обещали, кстати, — направленные на то, чтобы отвоевать его у мисс Фини.
* * *
Спустя несколько минут на импровизированной сцене появились оркестранты, и в течение следующего часа лиловую гостиную Уинтропов наполняли лишь струнные мелодии… и тридцать девять осоловелых гостей, изо всех сил боровшихся с дремотой.
Пожалуй, только лорд и леди Уинтроп, да еще один человек кроме них, оказались невосприимчивы к убаюкивающему воздействию тягучей музыки в душной переполненной комнате.
Этим человеком был не кто иной, как лорд Тинсдейл, но справедливости ради следует отметить, что он не обращал на музыкантов особого внимания. Вообще не обращал, точнее говоря. Он не сводил глаз с Айви и лорда Каунтертона, который что-то нашептывал ей на ушко, отчего плечи девушки вздрагивали от сдерживаемого смеха.
Собственно, ее поведение не вызывало в нем особого возмущения, потому как в глубине души виконт сознавал, что девушка ни в чем не виновата. Уж если в кого и следовало бросить камень, так это в проклятого лорда Каунтертона?
Тинсдейл много слышал о нем. О том, как он легко соблазняет женщин и меняет их как перчатки, без сожаления расставаясь с бывшими возлюбленными. И вот теперь под колдовское обаяние Каунтертона подпала леди Айви. И виконт знал, кто несет за это ответственность.
Будучи шотландкой, лишенной материнской опеки, она обратилась к нему, надеясь обрести в нем мудрого наставника, который подскажет ей линию правильного поведения в обществе. По словам девушки, именно этого больше всего хотел и добивался ее отец. И он, Тинсдейл, готов был научить ее всему, что знал сам. Но все оказалась далеко не так легко и просто, как он предполагал. Методы, которыми он воспользовался, иначе как здравыми и разумными назвать было нельзя. Но Айви, как выяснилось, обладала нравом и характером резвого молодого жеребенка, отличаясь поразительной необузданностью и взбалмошностью. Ему еще только предстояло сломить ее непокорный дух и вылепить из девушки нечто приличествующее его представлениям, и Тинсдейл со сдержанным восторгом предвкушал, что такой момент настанет совсем скоро.
