— Вы могли бы выбрать время и получше, Четлин, — заметил Феликс, выпроваживая плотника из гостиной. — А что, если бы он додумался подождать до вечера и испортил нам свадьбу?
— Я пришел, когда он позвал меня. По-другому бы ничего не вышло, не так ли?
Ник облегченно вздохнул. В последние дни на его долю выпало столько интриг и треволнений, что кому-нибудь другому их хватило бы на целую жизнь. Но теперь ему оставалось лишь достойно подготовиться к собственной свадьбе.
Неделю спустя
Статья в газете «Таймс»
«Кое-какие комментарии относительно свадьбы маркиза Каунтертона и леди Айви, дочери герцога Синклера, в изложении мистера Феликса Дюпре, двоюродного брата жениха.
…В ночном небе ярко светила луна, и белые бутоны роз в залитом лунным серебром саду наполнили воздух неизъяснимым благоуханием в тот час, когда начались торжества по случаю свадьбы Доминика Шеридана, маркиза Каунтертона, и леди Айви Синклер.
Аллею, по которой герцог Синклер должен был подвести дочь к ее нареченному, освещал трепетный свет множества факелов. В конце ее новобрачных поджидал пастор прихода Святого Георгия, преподобный РобертХоджсон (который в этот день уже обвенчал три пары молодоженов в церкви), чтобы скрепить их союз священными узами брака.
Миледи Айви и ее сестры Сьюзен и Присцилла предпочли нарядиться в простые белые платья из Эдинбурга, украшенные перламутровыми зелеными лентами, завязанными на талии, а в прическах у них сверкали заколки с хрустальными и жемчужными подвесками.
Костюм жениха — темно-синий сюртук, белый шейный платок и белая же кашемировая жилетка, а также панталоны до колен — вполне соответствовал джентльмену столь высокого положения. Его сопровождал свидетель, мистер Феликс Дюпре, проживающий на Дэвис-стрит, безукоризненно строгий в бутылочно-зеленом кашемировом сюртуке, золотистом шейном платке и жилете в тон, черных панталонах и кожаных туфлях. Мистер Дюпре недавно получил роль Габриэля в спектакле «Разговоры за чашкой чаю», премьера которого должна состояться ровно через две недели в театре Эстли.
Герцог Синклер и его сыновья, маркиз Блэкберн, лорд Грант, лорд Лаклан и лорд Киллиан, в соответствии с традициями своей родины надели шотландские тартаны[19]клана Синклеров и сюртуки черной шерсти, а на поясах у них красовались сумки из котика мехом наружу.
После посещения Линкольншира маркиз и маркиза Каунтертон отправятся…»
— Ну, остальное вам известно, — заявил Феликс с горделивой улыбкой, складывая вчетверо газету и засовывая ее себе под мышку. — Моя заметка заслужила самые лестные отзывы всех, чье мнение хоть что-нибудь значит. Полагаю, пройдет всего несколько дней, и редактор «Таймс» непременно обратится ко мне с предложением вести еще одну колонку светской хроники. Наконец-то! Впервые с тех пор, как я почти год назад согласился представить на суд читателей свои мысли, я смогу поделиться ими со всем Лондоном, посвятив горожан и гостей города в тайны жизни общества, — и не испытывая при этом нужды скрываться под псевдонимом.
Внезапно Айви озабоченно нахмурилась.
— Значит, это был ты? Это с твоей легкой руки нас двоих то и дело упоминали в колонке светской хроники?
Феликс самодовольно улыбнулся.
— Конечно, а кто же еще? Если бы я не воспользовался родственными отношениями с Никки, чтобы дать пищу для размышлений и обсуждения читателям моей колонки, то, можете не сомневаться, другие репортеры начали бы совать нос в ваши дела. Поверьте мне, я приложил все усилия, чтобы в печати не появились кое-какие другие отчеты о ваших эскападах, и единственной причиной, по которой редакторы предпочли мои опусы, стала та, что Никки приходится мне двоюродным братом!
Айви внимательно всматривалась в лицо Феликса, ища на нем следы притворства. Не найдя таковых, она со вздохом заявила:
— В таком случае, Феликс, благодарю тебя за ценные наблюдения и заботу.
— Прими и мою благодарность тоже. Хотя мне не нравится, что ты шпионил за мной и подслушивал мои разговоры, я понимаю, что ты поступал так исключительно из братской любви, — добавил Ник, помогая Феликсу выбраться из экипажа. — Доброй ночи, братец. Увидимся в следующем месяце, когда мы вернемся в Лондон.
— Черт, я совсем забыл об этом! Когда вы отправляетесь в Линкольншир? — крикнул с тротуара Феликс.
— Завтра рано утром, — откликнулась Айви. — А сейчас нам пора, мы должны заехать еще в одно место. — Она помахала Феликсу рукой. — Доброй ночи, Феликс!
Ник закрыл дверцу, и карета, громыхая на камнях, покатила по дороге.
— Куда это мы должны заехать?
Айви лукаво улыбнулась.
— Думаю, мы должны заглянуть в Королевский театр на Друри-лейн. Давненько мы там не были.
Ник с подозрением взглянул на супругу.
— Но… Феликс ведь сказал, что на Друри-лейн сейчас темно.
Айви бросила на него лукавый взгляд и задернула занавески на окнах кареты.
— Как и здесь, любовь моя. Ты помнишь, как все начиналось?
