- Лере можно только безлактозное молоко. Его мы берем в супермаркете рядом.
- Понятно. У вас есть предположение, кто мог подкупить Наргизу и приносить ей для вас совсем другое молоко?
Конечно, у меня не имелось ни капли подобных предположений! Для меня все это и без того стало как гром среди ясного неба. Представить, что кто-то целенаправленно пытался меня отравить… такое и в кошмарном сне не приснится.
- Нет, у меня нет никаких мыслей на этот счет.
Следователь кивнул, что-то записал в свой блокнот, после чего поднялся со стула, на котором сидел, и добавил:
- Мы будем держать вас в курсе всего, что сможем узнать. Всего хорошего.
Он ушел, а я снова улеглась удобнее. В голове был самый настоящий бедлам, но я больше не могла об этом всем думать. Лера была с мамой, Тома - постоянно на связи. Я верила в то, что ни с кем из них ничего не случится. И что теперь и я сама, и мой малыш в полной безопасности.
Пусть даже и без Васнецова рядом.
Мне снова снился сон. Сначала я чувствовала толчки ребенка в животе, потом - начинались роды. Уговаривала себя проснуться, но ничего не происходило. Знала, когда именно смогу открыть глаза, и что перед этим увижу.
Кто-то положил руку на мой живот, я заметалась на постели. И вдруг… стало хорошо и спокойно. Словно наконец все мои страхи исчезли, замещаясь чувством уверенности.
Резко открыв глаза, я увидела… Рому. Он сидел рядом, положив ладонь на мой живот.
- Что ты здесь делаешь? - хрипло спросила, озираясь, как будто могла за то время, что спала, переместиться в какое-то место вне больничных стен.
- Как ты себя чувствуешь? - тихо спросил Васнецов.
Я хмыкнула и убрала его руку, чтобы сесть.
- Я чувствую себя великолепно, - соврала мрачно, и Рома, кажется, прекрасно понял явственно звучащий в словах сарказм. - Сначала проснулась и обнаружила записку. Потом мне стало плохо. Потом выяснилось, что меня хотели отравить. Как считаешь, слово «великолепно» подходит к этому? Или лучше заменить его эпитетом «превосходно»?
- Аня, мне очень жаль, что так получилось.
Ах, ему было жаль. Просто прекрасно.
- Мне тоже очень жаль, Васнецов. И зачем ты прибыл сам? Прислал бы специально обученного человека, как и грозился.
Рома растер лицо, поднялся, заложил руки в карманы брюк. А мне вдруг стало страшно, что он сейчас просто выйдет из палаты и на этом… все. Но он должен был понимать - с подобными бегствами мириться я не собираюсь. Достаточно того, что я уже пережила.
- Прости меня. Прости, за то, что ты рядом со мной страдаешь.
Я вскинула брови. Уж не знаю, что хотел получить Рома, произнося эти слова. Мое мгновенное, без запинки «хорошо, прощаю»? Или что-то, что представлял себе только он?
- Так это не работает, Васнецов, - покачала я головой. - Я думала, ты это знаешь.
Он сжал челюсти, на лице появилось такое выражение, что у меня в сердце кольнуло острой иглой.
- Ты оставил меня одну. С нашей дочерью, беременную, в опасности. Знал, что я болею, что мне плохо… и просто ушел.
- Но со мной тебе было еще хуже, - тихо сказал он.
- Это ты так решил? За меня и за всех нас?
Я невесело усмехнулась. Пожалуй, в его уходе была та закономерность, бороться с которой ни ему, ни мне было не нужно. И у меня не имелось уверенности в том, что это не повторится снова. Когда Васнецов снова начнет видеть кошмары. Или чего-нибудь еще.
- Я хочу быть с тобой. И с нашими детьми. И все сделаю, чтобы защитить вас.
- В том числе и от себя самого, я помню, да.
- Аня…
Он подался ко мне, опустился прямо на пол, взял мою руку в свои ладони. А я ощутила чудовищную усталость. Нежелание решать что-то здесь и сейчас. Говорить об этом, волноваться, переживать. А потом видеть раз за разом страшные сны, в которых я сражалась со страхами один на один.
- Я люблю тебя. Люблю Леру и нашего ребенка. Я со всем разобрался. С тем, что меня мучило, с тем, что преследовало.
- Вот только пока ты с этим разбирался, кто-то разбирался со мной.
- Я решу этот вопрос.
- Ты знаешь, кто это мог быть?
Васнецов опустил голову и снова сжал челюсти. Даже показалось, что я услышала, как скрипнули его зубы.
- Похоже, что это моя бывшая теща. Она… пыталась свести с ума и меня.
- Хорошо. Я думаю, ты знаешь, что я не готова мириться с тем, что мои дети в опасности из-за какой-то сумасшедшей.
- Наши дети, Аня.
Взгляд голубых глаз опалил. В них было столько всего, что я забыла, как сделать следующий вдох.
- Наши. А теперь, пожалуйста, уйди. Я очень устала и хочу спать.
- Я приеду к тебе завтра. Лера ведь у твоей матери?
- Да. Но пока я не хочу, чтобы ты ее забирал куда бы то ни было.
- Я просто хотел увидеть дочь...
- Просто хотел - просто увидь.
Отвернувшись от Ромы, я закусила нижнюю губу. Мне было плохо. Морально. Но это ощущение ни в какое сравнение не шло с тем чувством, которое испытала, поняв, что Рома исчез.
- Я приеду к тебе завтра, - повторил он, и я шепнула едва слышно:
- Делай, что хочешь, Васнецов.
И через минуту услышала, как дверь в палату захлопнулась.
Часть 41. Роман
«Делай, что хочешь…»
Что ж, этому напутствию я и собирался последовать в полной мере. Делать, наконец, то, что хочу. А хотел я очень простых вещей - любимую женщину рядом. Вместе с нашими детьми. Единственно верная судьба для всех нас. И теперь я, по крайней мере, знал, что имею право быть с ними вместе. Имею право быть счастливым.
Конечно, я заслужил от Ани подобный прием. Заслужил и упреки, и неверие в то, что больше не исчезну. Но с этим всем готов был бороться. Готов был завоевывать эту женщину - снова и снова.
Да, я совершал ошибки. Но без ошибок невозможно доказать, что чего-то стоишь. Мы живем не в сказке. И ни для кого из нас путь не усыпан лепестками роз.
Пусть я изрядно потоптался по доверию женщины, которую любил, все равно твердо верил - однажды она меня поймет. И простит. Просто потому, что я не оставлю ей шанса на иное. Больше никогда и ни за что не покину ни ее, ни наших детей.
И для того, чтобы обеспечить всем им спокойное будущее, намерен был пойти в полицию сразу же, как повидаю дочь. Я всегда знал, что бывшая теща меня ненавидит, но никогда не думал, что она способна настолько переступить черту разумного. И кто мог знать, что еще она способна вытворить?
