Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
Кроме этого Морской устав предусматривал проведение врачебной экспертизы симуляций. При подозрении на симуляцию лекарям полагалось установить «подлинно ль они больны, и нет ли за кем притворства, и о том давать свидетельство письменное».
Также Морской устав предусматривал наказание врачей за профессиональные преступления, правда с весьма расплывчатым наказанием: «Ежели лекарь своим небрежением и явным призорством к больным поступит, от чего им бедство случится, то оной яко злотворец наказан будет, яко бы своими руками его убил, или какой уд отсек, буде же леностью учинит, то знатным вычетом наказан будет по важности и вине осмотря в суде».
Петр Первый утвердил много документов, в которых затрагивались вопросы судебно-медицинской экспертизы. «Морской торговый регламент и устав» 1724 года устанавливал обязанность произведения врачебного осмотра найденных мертвых тел: «Ежели найдут при работных местах утопшего, тогда надлежит дневальному офицеру от конторы оного осмотреть с доктором или с лекарем, и ежели явится, что оной убит, или удавлен, то объявить в Коллегию, а ежели ничего не явится, то надлежит погребсть, описав, каков он был». Обратите особое внимание на четыре последних слова. Подобное описание предоставляло возможность заочного опознания трупа после погребения.
А в «Уставе прежних лет» 1706 года (то был воинский устав) было предусмотрено проведение врачебной экспертизы военнослужащих, сказавшихся больными: «Больных на осмотре объявити или тем комиссаром досматривати или от полевого лекаря в том свидетельством подтверждено да будет».
В 1722 году по инициативе Петра Первого была проведена Судебная реформа, передавшая функции верховного суда Сенату и входившей в него Юстиц-коллегии, ниже которых находились надворные апелляционные суды в крупных городах, и провинциальные коллегиальные нижние суды. Нижние суды рассматривали уголовные дела в отношении дворян, решали гражданские споры между дворянами, а также разбирались с преступлениями в крестьянской среде. Вскоре нижние суды были ликвидированы. Вместо них учредили провинциальные суды, которые возглавляли местные воеводы, вершившие суд с помощью двух асессоров. При всех своих недостатках, которых, надо признать, было немало, реформа централизовала и усилила судебную систему государства. Возросла значимость розыска, что, с одной стороны, создало почву для злоупо-треблений, а с другой, побуждало к исследованию доказательств, в том числе и к медицин-ской экспертизе.
Пушкинское «то академик, то герой, то мореплаватель, то плотник» можно продолжить. Например, добавить «и анатом». Самолично Петр Первый вскрытий не производил, но присутствовал при этом. В 1707 году в Москве был открыт Первый военный сухопутный госпиталь, при котором имелись госпитальная (медико-хирургическая) школа на 50 студентов и анатомический театр. Руководил госпиталем его основатель, обрусевший голландец Николай Бидлоо, одно время бывший придворным врачом Петра Первого. Бидлоо регулярно производил в своем анатомическом театре вскрытия трупов, за которыми нередко наблюдал Петр. По его распоряжению в госпиталь доставлялись трупы, найденные на московских улицах. Петр также любил присутствовать на хирургических операциях, проводимых Бидлоо и его помощниками. Разумеется, подобный высочайший интерес не мог не сказаться позитивно на развитии отечественной медицины, в том числе и судебной.
В 1733 году были открыты две госпитальные школы в Петербурге плюс одна в Кронштадте, а дальше процесс их создания распространился на всю страну. В идеале предполагалось, что в каждой губернии должна быть своя госпитальная школа.
Надо особо подчеркнуть одно отличие, весьма поспособствовавшее развитию отечественной медицины. Если в Западной Европе хирурги традиционно считались врачами второго сорта, а то и вовсе цирюльниками, то в России ничего подобного отродясь не водилось. Русские лекари сочетали терапевтическую практику с хирургической и не видели в том ничего зазорного.
Указ 1722 года «О свидетельствовании дураков в Сенате» положил начало отечественной судебной психиатрии. Указом повелевал: «как высших чинов, так и нижних чинов людям, ежели у кого в фамилии ныне есть или впредь будет дурак о таких подавать известия в Сенат, а в Сенате свидетельствовать и буде по свидетельству явятся таковые, которые ни в науку, ни в службу не годились, и впредь не годятся, отнюдь жениться и замуж идтить не допускать и венечных памятей не давать».
Целей у Указа было две – пресечения уклонения дворянских детей от обязательной службы и необходимость наблюдения за имуществом умалишенного. Впервые в истории России ставился вопрос о запрещении психически больным лицам вступать в брак, поскольку от таких браков «доброго наследия к государственной пользе» ожидать не стоит. Говоря современным языком, освидетельствование в Сенате являлось установлением дееспособности или недееспособности, что влекло за собой далекоидущие правовые последствия.
В декабре 1723 года был издан дополнительный указ, в котором устанавливалась форма и способ освидетельствования, а также приводились критерии оценки психического состояния свидетельствуемых. В 1726 году Сенат обратился в Медицинскую коллегию с запросом об «испытанных наукой правилах распо-знавания психических болезней». Коллегия дала разъяснения, в которых особо подчеркивалась необходимость продолжительного наблюдения за испытуемыми.
Формально законодательные положения, касавшиеся освидетельствования душевнобольных, впервые появились в отечественном законодательстве в 1669 году в «Новоуказанных статьях о разбойных и убийственных делах», где говорилось о том, что «чаще бесный убьет, неповинен есть смерти», а также о том, что душевнобольные не могут быть допущены в свидетели. А в 1677 году был издан первый российский закон, ограничивавший имущественные права душевнобольных. Но реальный возраст судебной психиатрии следует отсчитывать от указа «О свидетельствовании дураков».
Следующим шагом в развитии судебной медицины стало создание в 1733 году в обеих столицах физикатов – органов управления городским здравоохранением, которые просуществовали до 1797 года. Возглавляли физикаты штадт-физики (городские врачи), которым помогали один лекарь, один хирург и несколько чиновников. Подчинялись физикаты Медицинской канцелярии, впоследствии преобразованной в Медицинскую коллегию. В обязанности физикатов входило проведение судебно-медицинской экспертизы. Вот отрывок из Инструкции для физикатов, утвержденной в 1793 году вместо Инструкции от 1739 года: «В побоях, смертоубийствах, ядом отравлении, и тому подобных несчастных приключениях физикат получа от Медицинской коллегии повеление немедленно к освидетельствованию такового происшествия приступает; блюдет при оном всея правила, до врачебной судной науки касающиеся, со всякою точностию и осторожностию, не упуская из виду и самомалейшего обстоятельства к разрешению сомнения относящегося: испытует причину смерти, от злого ли умысла последовала или единым подозрением токмо подкрепляема, наконец исследованием своим ясно доказует то или другое». В 1797 году физикаты были заменены на врачебные управы, которые со временем появились во всех губернских городах. Система ведомственной подчиненности и распределения полномочий стала выглядеть следующим образом: Департамент медицинских и казенных врачебных заготовлений и Медицинский совет при Министерстве внутренних дел – врачебные управы в губерниях и областях – городовые и уездные врачи. В «Положении о врачебной управе» были прописаны такие обязанности, как:
Ознакомительная версия. Доступно 10 страниц из 49
